Санация, главы 1-9

концентрированной злостью Толика. Ампула ударилась о пол и разбилась. В образовавшуюся лужицу ступил чей-то ботинок. Почти плача, Казак бросился слизывать спасительную жидкость.
Так низко парень не падал никогда в жизни. Живот неприязненно отнёсся к занятию нашего героя и заурчал. Во рту у Вадика оказалось столько грязи и пыли, что не раз он задумывался о том, что умрёт в любом случае. Либо от яда, либо от какой-нибудь другой заразы. Постоянно отплёвываясь, Казак прислонился к раковине. Как ни выкручивал он ручки крана, вода упорно не желала течь. «Технические работы», - прочитал Вадик табличку на одной из кабинок.
- А-а-а-а-а! Почему-у-у-у-у-у! – закричал парень.
Всё тело Казака уже пылало изнутри. Белки глаз наполнились густой сетью алых трещин. С головы начали опадать волосы. Вадик вбежал в одну из кабинок, снял крышку с бачка и начал жадно пить. Глоток следовал за глотком, однако вода даже не доходила до горла, испаряясь ещё во рту. Отчаявшись, наш герой погрузился в жидкость по шею и задержал дыхание. «Господи, помоги мне!» - взмолился сосед Брюса.
Вверх начали подниматься пузыри. Голова Казака покрылась страшными чёрными язвами, а потом развалилась на две части. На пол просыпался серый прах…

- Себя ударь, кретин! Хочешь найти кого-то, воспользуйся телефонным справочником. Если в буковках не разбираешься, кивни на страницу, я тебе вслух прочитаю.
Горностаев подал знак Толику. С усилием опустив кулак, тот пронзил Брюса прожигающим взглядом и подошёл к Питону.
- Где остальные?
- Один без сознания, лежит на столе. Зацепило, видать, при взрыве. Вовчика вообще расплющило, а этот в рубашке родился. Со вторым возникли трудности. Буйствовал до тех пор, пока мы не начали пытать вашего племяша. Пришлось немного войти в роль, чтобы всё выглядело натурально, уж простите.
- Ничего. Ему не повредит, - успокоил Горностаев, хлопнув байкера по плечу. – Дай мне самому поговорить с роднёй.
Питон взял стул и сел напротив Брюса. На шее парня появились два свежих пореза от железной цепи. Правый рукав рубашки был выдран и напоминал о своём существовании торчавшими нитками. Восседал Саня в турецкой позе, поджав ноги под себя.
- Родственники пожаловали! – с издёвкой произнёс Борискин. – Что там на очереди? Калёное железо, угарный газ?
- Хватит хохмить! Или мне придётся отрезать твой поганый язык, - холодно сказал Питон. – Если бы ты говорил по существу, то побоев на тебе было бы в разы меньше.
- По существу? Никто из твоих подельников так и не ответил, за что нас собираются убивать! Держат рожу кирпичом и говорят: не твоё дело. И после этого требуют информацию от меня. Это всё равно, что просить золотую рыбку исполнить желание, запекая её во фритюрнице! – возмутился Саня. - Либо я получу познавательный диалог, либо вы всем своим цирком будете до вечера оценивать богатство моего словарного запаса.
- Убивать? Неплохое предположение, которое, впрочем, находится не так далеко от истины.
- Несложная загадка. В первобытном обществе всегда был вождь, которому подданные приносили добычу. Для переговоров не используют кулаки и… бинты, - наш герой кивнул на одного из байкеров. – С учётом того, что нас колотили до полусмерти, вряд ли можно рассчитывать на что-то хорошее в перспективе.
- А всё-таки жаль, что Серёга не остепенился в нужный момент. Мог бы сейчас гордиться тем, что у него вырос такой смышлёный сын, - задумался Питон. – С Днём Рождения он тебя хоть поздравляет?
- Мне его поздравления до того же места, что и твоё теперешнее проявление чуткости. Хотя нет, теперь папа вспоминает про меня гораздо чаще: пару раз просил помочь с компом. Мама рассказала ему про то, что я поступил в вуз, связанный с информатикой.
- И ты помогал?
- Конечно. Также, как он учил со мной уроки, также, как он ходил со мной на рыбалку, также, как он занимался со мной спортом, - зло сказал Брюс. В глазах его притаилось что-то нехорошее, подёрнутое плёнкой памяти. - Мне продолжать, или уже ясно?
- Предельно. В эволюционной войне мутантов и людей я сам потерял свою семью, - вздохнул Горностаев. - Дочь отреклась от меня и пыталась убить из ружья, а жена погибла в одной из городских перестрелок. Когда всё только начиналось, я подумал, что смогу в одиночку отстоять наше право на существование. Пытался подключить свои связи в правительстве, но никто в упор не хотел понимать, что мутанты – такие же люди, только с некоторыми особенностями. Заблуждение длилось слишком долго…
- Не понимаю, к чему ты клонишь?
- Ты находишься на старте, как и я когда-то. Вот только в отличие от меня, у тебя есть проводник. Возможность стать лучше, исправить будущие ошибки ещё в зародыше! Мы почти семья, одна кровь! Найдём союзников, объединим силы и построим новый, более совершенный мир, - воодушевившись, Питон встал и начал ходить взад-вперёд, погружённый в свою утопию.
- Ты хоть понимаешь, что сам разжигаешь войну?! Вы вернулись в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу, а не ускорить её наступление!
- Чепуха! Люди, которые согласятся с нашими условиями, тоже станут частью нового мира. Это будет не тирания мутантов, а компромисс живущих на Земле разумных существ! Истреблению подлежат лишь те, кто противятся естественному процессу развития.
Саня задумался. В словах Питона, несомненно, присутствовал смысл.
- Это прекрасная идея. На самом деле. Но подумай: сколько миллиардов людей и мутантов должны будут погибнуть на пути к ней! Новый мир может быть построен только на руинах старого, что я не могу принять.
- Тут есть две крайности: либо мутанты возьмут инициативу в свои руки и начнут действовать, либо люди закуют нас в кандалы и сделают своими рабами, - объяснил Горностаев. - Человек по природе боится всего нового, а потому практически нет шансов на то, что мы станем для них нормальным явлением. Баррикады изначально были определены генетической принадлежностью. Что скажешь?
- Пас. Человек, которым я являюсь, ещё не утратил надежду, - без колебаний ответил парень. - Пусть он и наломает дров, но всё-таки попытается решить всё мирным путём.
Питон остановился и сжал кулаки.
- После нашей встречи ты в любом случае совершишь меньше ошибок. Или не допустишь их никогда. Знаю, что сейчас ты меня опасаешься. Теперь же станешь ненавидеть, но это неважно: твоё благо, благо мутантов для меня выше каких-либо чувств. Толя, приступай!
Бугай извлёк из-за пазухи отвёртку с прямым наконечником…

Хлопнула дверь такси. Со скрипом опустилось стекло машины. В окно высунулась голова Гарули.
- Ты уверен, что тебе следует идти? Там сейчас небезопасно!
- Да. Человеку, который остался в клубе, может понадобиться моя помощь.
- А-а-а-а! Друг? – предположила Яна.
- Что-то вроде того, - утвердительно кивнул Ильющеня.
- Мальчишки! Вечно влезаете в неприятности, а потом удивляетесь, почему девушки дольше живут. Только попробуй себе что-нибудь сломать!
- По-моему, для обычной подруги ты обо мне слишком сильно печёшься.
- Кто бы говорил! Дурак! А если бы он… И что бы я делала…, - голос девушки оборвался.
- Отставить слёзы! – скомандовал Дима. – Обошлось ведь. И сейчас всё пройдёт гладко. В кои-то веки фортуна стоит ко мне передом, поэтому мне нужно спешить. Пока карета не превратилась в тыкву, как говорится.
- Дело не в удаче. Просто в тебе живёт герой. Не из разряда тех, что влезают в горящие дома и спасают детей на глазах восторженной публики. А тот, что без особого пафоса и показухи будет верен себе в любой ситуации. Ты свет, Дима, яркий и тёплый.
- Может, поедем, наконец? - недовольно отозвалась с переднего сиденья Василец. – Устроили тут мелодраму на выезде!
Ильющеня ободряюще ткнул Яну пальцем в щёку. Гаруля же попыталась ударить его по колену, но не дотянулась. Ребята засмеялись…

Щербаков не упустил ни единого слова из разговора Брюса и Горностаева. Образ таинственного Питона, обрисованный Садовским, и его реальная версия склеились в одну противоречивую личность. «Насколько нужно быть отшибленным, чтобы мучать собственного племянника?» Более запутанных родственных связей Монитор и придумать бы не смог.
Перестань поливать цветок в горшке – и он завянет через пару дней. Как заведующий кафедрой, к которой принадлежал Щербаков, видел мир, построенный на связях, так наш герой сейчас видел его в аспекте манипуляций. «Множество и подмножество. Правительство и граждане. Босс и подчинённый. Отец и сын», - спускался к частностям Монитор. Даже в таких светлых понятиях, как любовь и дружба, Саня обнаружил эти сорняки. «Мы все отравлены этим, причём очень давно. Просто даём этому красивые имена и живём дальше. Эгоизм и альтруизм, например».
Щербаков вернулся к своим баранам. Он не находился под пристальным надзором, однако всё равно ощущал себя связанным по рукам и ногам. «Я даже не пешка, а какой-то король, который делает маленький шажок и потом страшится любого хода вражеских фигур». Более того, Монитор ловил себя на том, что бездействие его связано с тем, что из головы не выходит Танатос. Он сдался, когда байкеры едва не придушили Борискина, а предстоящий поступок никак не может быть связан с жалостью. «Я почти уверен, что именно Саня станет необходимой жертвой. Хватит ли у меня духу, чтобы переступить через себя?»
Наш герой посмотрел в лицо друга. Брюс в этот момент был почти полной противоположностью Щербакову. Холодный собранный взгляд, устремлённый прямо в лицо Горностаеву. Привычку смотреть прямо в глаза собеседнику Монитор заметил в Сане уже давно. Борискин будто устанавливал визуальный мост, а потом не спеша, дабы не сломать хрупкую конструкцию, входил в голову человека. Испытывая трудности в характеристике людей, Щербаков назвал бы друга странным, вложив в это прилагательное больше смысла, чем толковый словарь.
Началось движение. Разочарованный Питон отошёл в сторону, и на передний план вышел бугай.
- Мне всегда нравились истории про пиратов. В моём воображении они рисовались одноглазыми дядьками с бородой и попугаями на плечах.
- А мне всё думалось, что ты с сестрой, например, возил коляску с куклой. Делал ожерелья из бусин, шил платьица…
- У меня нет сестры, - сурово оборвал его Толя.
- И у меня. И братьев тоже нет. Только двоюродные, - поделился Брюс.
Бугай от удивления даже остановился.
- А как же глупая шутка?
- По заказу не получается, - развёл руками Саня.
Байкер схватил парня за бороду.
- Никогда не выкалывал глаза, но это, должно быть, больно.
- Да уж явно не щекотно.
Толя занёс отвёртку над глазом. Из-за волнения острие отвёртки то отдалялось, то приближалось. «Или это я трясусь?» - предположил парень. Бугай набрался мужества. Рука его быстро рассекла воздух. В последний момент Саня дёрнулся. Металлический стержень вонзился в сантиметре от правого уха и раскроил плоть до основания губ. Толю обдало кровавым фонтаном. Брюс истошно заорал…

Щербаков сорвался с места, как ураган. Рванувшие ему наперерез байкеры опоздали. Саня с прыжка ударил в грудь противника всем весом тела и уже на полу, в приступе ярости начал молотить по лицу Толи. Бугай не ожидал такого мощного натиска и, не в силах поставить блок, беспомощно двигал головой. Монитора скрутили и с трудом оттащили в сторону.
- Ублюдки! Только и можете, что нападать толпой! Или резать