Санация, главы 1-9

вдали - привычная весенняя картина для утра понедельника. Саня любил минуты, когда можно было остаться наедине с самим собой и наблюдать за тем, как загорающийся в окнах свет будто подмигивает бредущим путникам, как танцуют травинки на земле и листики на деревьях под руководствующим дуновением ветра, как в невысохших от дождя лужах капли машинного масла образуют красочные пятна. В такие моменты из-под вороха комплексов и недостатков пугливо высовывала голову душа мизантропа, озаряя ярким свечением коридоры запутанного сознания.
Внезапно взгляд Брюса нащупывает что-то необычное, и в тело возвращается прежнее напряжение и сосредоточенность. На крыше аптеки сидел, болтая ногами, человек. "Девушка", - сделал вывод мизантроп, приметив длинные светлые волосы и стройную фигуру. Не заметив стороннего наблюдателя, молодая особа потянулась и поднялась на ноги. Желая остаться незамеченным и предчувствуя неожиданную развязку, наш герой осторожно подкрался к забору рынка, где находилось здание, и присел на корточки.
Зрачки его расширились: из спины девушки выросли два крыла, серое и белое. Выбрав дистанцию для разбега, она надела маску с золотым клювом, расправила крылья и бросилась вниз с решительностью смертника. Тотчас её фигура штопором взмыла вверх, и, описав круг над рынком, устремилась, как показалось Сане, на крышу девятиэтажного дома и скрылась за ним. В десяти метрах от нашего героя приземлилось большое серое перо, что не позволило Брюсу списать увиденное на плод больного воображения. Подняв его и осмотрев, Саня удивился ещё больше: основание его было металлическое, что указывало на искусственное происхождение предмета.
- Сашка, так это ты был? Я уж испугалась, думала, что маньяк какой-то караулит, - послышался знакомый голос из-за спины.
"Маньяк" обернулся, и оказался заключён в объятия девушки с крыльями, чудом не клюнувшей его в глаз металлическим клювом. К объятиям со стороны незнакомых ему представительниц противоположного пола мизантроп был не готов, но и отказываться не стал, великодушно разрешив девушке ещё пару секунд повисеть у него на шее.
- Девушка, я, конечно, рад вашему вниманию, но и не отказался бы от каких-нибудь объяснений, - осторожно сказал Саня. Быстро прикинув, он предположил, что по его душу по ошибке пришёл ангел, напутавший со списками добрых и пушистых людей.
- Ой, точняк. Надо ж было маску снять, - виновато сказала блондинка. Перед Брюсом оказалась Аля, хорошая подруга с университета. - А где твои перчатки? И когда ты успел отрастить волосы?
- Чего? А когда ты успела обзавестись крыльями? - озадачился мизантроп.
Девушка неожиданно смутилась и странно осмотрелась по сторонам:
- Какой сейчас год?
- 2013-й. Странно, что ты забыла, - ответил наш герой, пополнив копилку любопытства ещё парочкой вопросов.
- Не может быть... Получилось! - пробормотала блондинка.
- Что получилось? - как клещ, прицепился к фразе Саня.
- Нужно срочно найти остальных. И себя... Да, себя в первую очередь…
- Да что происходит?
Вспомнив про существование молодого человека, девушка тревожно взглянула на Брюса:
- Прости, наша встреча должна была произойти по-другому. Я Аля, только из будущего. Мы переместились во времени, чтобы предотвратить катастрофу…
В ухе девушки начал жалобно пищать датчик, похожий на закрученную гусеницу, который та поспешила включить.
- Макс? ... Я не знаю, где нахожусь... И они тоже?... Я тут на Саню наткнулась... Почему не надо было... Да не кричи ты!
Мизантроп мельком посмотрел на часы и с ужасом понял, что рискует не успеть на электричку. Поколебавшись, он пулей рванул к автобусной остановке, оставив девушку выяснять отношения с неизвестным собеседником.
Пропустив мимо ушей гудок машины и изысканные ругательства водителя, Саня на огромной скорости врезался в поток ожидающих людей, разлетевшихся, как кегли, под его грубым напором, и благополучно оказался в автобусе за несколько секунд до закрытия дверей. Мизантроп пробил билет и облегчённо опустился на одно из пустующих кресел. Сзади доносился разговор двух пенсионерок, обсуждающих его героический прорыв.
- Нахал! Растолкал бедных людей и даже не извинился!
- И не говори! Мало того, что уселся, как барин, так ещё и рюкзак на соседнее место кинул!
Конструктивная критика со стороны "престарелых гарпий" не сильно волновала Брюса, который теперь мог спокойно поразмыслить над разговором с Алей. Вопреки собственным ожиданиям, логика не стала прокручивать палец у виска, а, удовлетворённая объяснениями, сидела с невозмутимым видом. И это действительно был уникальный случай: например, Брюс мог зайти за другом и позвать его на улицу. Проведя почти с битый час под дверями, он мог привести миллионы аргументов с целью заставить жертву подышать свежим воздухом, с настойчивостью капризного ребёнка начинал торговаться, временно искрил эмоциями, после чего неожиданно мог уступить и обиженно уйти.
Но на этом спектакль не заканчивался: под нажимом человек, которого так настойчиво убеждал мизантроп, поддавался совести, наждаком проводящей по чувству справедливости, и догонял Саню, надеясь на его радостную реакцию. В ответ наш герой начинал метаться, заниматься самоедством на почве того, что потревожил друга, искать тайные причины, с которыми тот вышел на улицу, рассыпался, как конфетти, в неуместных извинениях и уходил в свой колпак, делая общение невыносимым.
На этот раз лишь слово "катастрофа" породило нехорошие мысли, которые потом затерялись в голове по причине неактуальности.
- Саня, можешь убрать рюкзак?
Человеком, осмелившимся тревожить Брюса, оказался его сосед с третьего этажа, а по совместительству лучший друг и заклятый должник.
- Бельмач? Что ты здесь делаешь? - уступая просьбе Виталика, спросил мизантроп. Спросил с облегчением, понимая, что сосед ещё сносный подарок судьбы, по сравнению с крылатыми девушками.
- Дежурство по лицею. В Минск едешь? Ах да, сегодня же понедельник ведь, - сам ответил себе на вопрос сосед Брюса, увидев "арсенал" на неделю.
У его друга была забавная привычка играть с самим собой в загадки, которая слегка отдавала заторможенностью мышления, но на деле была лишь побочным продуктом неуверенности в себе.
- Не припомню я что-то таких ранних дежурств. Ты, часом, лунатизмом не страдаешь? Лунатики, конечно, чаще бродят по улицам в пижамах, но что мешает тебе оказаться исключением из правил?
Решительно покачав головой, Виталик отверг гениальную идею нашего героя и выдал:
- Сначала мне нужно маме на завод бумаги привезти, а потом только в лицей.
- И поэтому ты решил пройтись лишнюю остановку? - подозрительно глянул на соседа мизантроп. Для того чтобы Виталик сделал что-то сверх нормы, в лесу должно было сдохнуть не одно животное, а целое стадо.
- Я опоздал на автобус, а так как сейчас они ходят редко, то решил не терять времени и пройтись пешком одну остановку, - объяснил Бельмач. – Одиночество – не худшая трата времени.
- Ясно, не подкопаешься, - хмыкнул Саня,  - Увидимся в Минске, мне выходить сейчас.
- До встречи, - со странной улыбкой произнёс Виталик.
Двери автобуса открылись, и поток людей хлынул наружу. Рука мизантропа неожиданно нащупала странный прямоугольный предмет, который с лёгкостью лёг в его ладонь с чьей-то помощью. На миг Брюсу показалось, что это был Виталик, но не был до конца уверен в своей догадке. Клептомании за нашим героем не замечалось, за исключением редких случаев, когда вещь того стоила.
Наш герой в оцепенении простоял несколько секунд на остановке, провожая уходящий автобус, после чего осмотрел приобретение. Им оказался замшевый футляр, внутри которого Саня увидел странную красно-синюю капсулу...
 
  2

Холод стекла швейцарской электрички хмуро встретил щеку Брюса и оторвал его от дрёмы. Недовольно осмотревшись по сторонам, мизантроп обнаружил группу людей у выхода, что подразумевало скорое прибытие в столицу. Выдавив из себя благородство, Саня лениво поднялся и помог женщине, сидящей рядом с ним, достать тяжёлый чемодан с верхней полки. Остановив увесистый предмет, доверившегося закону всемирного тяготения, в десятке сантиметров от лысой площадки головы мирно дремлющего дедушки, и наступив на ногу замешкавшемуся профессору в очках и с кожаным кейсом в руке, наш герой прекрасно продемонстрировал баланс Вселенной, с педантичной осторожностью регулирующей количества добра и зла в пространстве.
Вскоре и Брюс занял место в людской массе, спешащей расползтись по уголкам Минска.
- Юноша, может, снимете свой рюкзак? А то ведь кто-то пострадает по вашей вине, - проблеял всё тот же профессор.
Распухшая нога вызвала в робком интеллигенте штиль эмоций, отскочивших, как горошины, от стены равнодушия.
- Я думаю, что в электричке собрались люди с хорошим зрением, - огрызнулась "стена". - К тому же, если я спущу рюкзак, то гарантируете ли вы, что кто-нибудь об него не споткнётся?
Либо гарантии застряли у очкарика в горле, либо тот невольно задался дилеммой о том, что выбрать из двух зол, но место на амбразуре уже заняла плотная женщина в нелепом платье кофейного цвета.
- А разве уважительному отношению к старшим родители не учат? Повырастают лбы здоровые, а вести себя нормально не умеют. Ни грамма приличия!
В голове шаловливо просквозила мысль о том, чтобы спросить "воспитательницу" о том, не избыток ли достоинств повлиял на её вес, но решил не будоражить публику. Быть борцом за справедливость в нашем обществе стало престижно, с учётом того, что данная вакансия не требовала жесточайшего отбора.
- Обязательно передам родителям ваши пожелания при следующей встрече, - холодно улыбнулся ей Саня, остановившись на нейтральном варианте.
Снаружи гостеприимно раскинул свои просторы Минск, очаровывая, как живописный пейзаж художника, провинциалов. Брюс был уже равнодушен к немому величию столицы и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, из-за чего некоторые участливо кивали ему в сторону туалета. Мизантроп относился к своеобразному типу людей, которые поразительным образом совмещали в одном флаконе усидчивость и источник нескончаемой энергии. Наш герой мог неотрывно писать нудную лекцию и стараться вырисовывать каждую буковку, ежеминутно меняя положение рук и ног, или подолгу наблюдать за человеком, попутно вкладывая глубокий философский смысл в выражения на своём лице.
Вот он, финальный звук ворчливого скрежетания рельсов и вот он, человек, нажимающий на светящуюся кнопку открытия дверей. Уже выйдя из электрички, наш герой услышал звуки падения и последующую брань, извергаемую, как выяснилось, профессором. Залилась истерическим смехом его недавняя союзница, пробившаяся к выходу с решительностью ледокола. Злорадный оскал, как у акулы, почувствовавшей свежую плоть, появился на физиономии Брюса. "Тоже мне, праведники выискались", - мстительно подумал он. В нос Сани сразу ударили запахи столицы, насыщенные примесями бензина, отчего наш герой поморщился и раздражённо нахмурил брови.
Подземный транспорт был для мизантропа в диковинку, когда он впервые оказался в Минске, теперь же Саня не упускал возможности лишний раз прокатиться на эскалаторе и ощутить,