ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ

что вы думали? Да знаменитый, великий писатель, а в нашей истории, а бы кто по библиотекам не ходит и вообще…
-И что вы хотите взять почитать? - дрожащим голосом спросила Вера.
-Да известно, что! Тихий Дон! А что у вас есть еще другой мой знаменитый роман?
Слова мой знаменитый роман, оглушило библиотекаря и она села на стул.
Знаменитый писатель испугался и схватился за голову.
-Что нету?
-Есть, вы только не волнуйтесь! Разумеется, есть!
-Слава тебе Господи!- выдохнул знаменитый писатель.
Вера Викторовна быстро встала и так же скоро принесла.
-Пожалуйста! А вы что же забыли? Ой, извините меня, я такая ворона! Как вы могли.
-Но почему и мне надо, кои-какие сцены освежить. Но в основном роман я беру для нашего автора.
-А кто этот автор? Это наверно ваш знакомый?
-Да гробу я видел таких знакомых! Черт побрал бы таких знакомых!- воскликнул знаменитый писатель. - Нет, конечно, это я сгоряча, дай Бог автору здоровья. И черту мы нашего автора не дадим! Но он меня точно до приступа доведет. Это же надо было такое начать сочинять! Но, а в принципе, давно пора! Пора, пора! Потому что это же надо чего вы тут дожили пока я.… Ну это не важно! А вот действительно чума! Это где видано, что на Дону казачьего атамана, не казаки выбирали, а федеральная власть назначала!? А? Вот я вам дам! Я извините, в гробу перевернулся, когда про это по телевизору на всю Россию объявили! Ну-ну! Будет вам Шолохов! Вы не дадите мне шариковую ручку, а то я все свои письменные принадлежности в Вешенской оставил, а у моих казаков.… Дайте, пожалуйста.
-Пожалуйста!- и библиотекарь подала ручку.
Михаил Шолохов взял «инструмент» и на обложке своего знаменитого романа жирной чертой зачеркнул слово «Тихий» и написал большими буквами « БУЙНЫЙ»
Библиотекарша ахнула.
-Держите себя в руках! Так давно надо было сделать! И по секрету я всегда в тайне мечтал! А то все тихий, тихий! Да какой он к чертям собачим тихий! Он Дон во все вика был Буйный! А теперь так вообще пора бушевать!
И писатель вздохнул.
-До свиданья!
-Заходите!
И великий писатель вышел со знаменитым романом в руках.
А Вера Викторовна села на стул и не могла пошевелиться пока не зашла заведующая.
-Что с вами Верочка? – спросила заведующая. Вы как во сне!
-Да! А может то действительно сон?
-Не пугайте меня, что приключилось?
-Да, в общем, ничего особенного. Шолохов приходил!
-Шолохов! Однофамилиц, - вздохнула заведующая и отбросила прежнее волненье.
-Черт его знает Галина Сергеевна! Очень на настоящего был похож!
-И что он ваш Шолохов?- улыбнулась заведующая.
-А что он, взял Тихий Дон почитать!
-Да!
-Да! Можно я сегодня выходной возьму?
-Хорошо, Верочка, возьмите, а то и вправду, что-то вам нехорошо!
-Нет же напротив, я счастлива! Когда он еще зайдет Шолохов?!

II

-Вот так и было? - улыбнулся я.
-Разумеется, только так, - отвечал мне Михаил Афанасьевич. Да вы сами мой друг можете в этом убедиться они уже у ворот.
-Кто Шолохов?
-Разумеется кто еще!
Я выбежал на порог и вправду тут же услышал стук копыт, ворота сами собой распахнулись, и на двор въехал великий донской романист. В руках он держал книгу.
-Держите автор! Я там кое, что подкорректировал. Главное!- сказал Шолохов и протянул мне свой знаменитый роман. - И ваш выстрелит, не сомневайтесь! Тем более в такой компании!
И Шолохов с почтением кивнул всем вышедшим из дома следом за мной. И они ему отвечали тем же.
-Пора, пора! – воскликнул Шолохов и натянулся в седле как струна.
-Вы что же не снами?- огорчился я.
-Конечно с вами мой друг! Я только этого всю жизнь и ждал! И надо все предусмотреть! Я на верхней Дон, поднимать казаков!
И Шолохов выхватил из ножен шашку и плоской стороной ударил коня.
-И помни, с Дона выдачи нет!- кричал мне великий донской писатель и из-под копыт летели искры.
И я думал, что ну куда еще может быть лучше, если сам Шолохов с казаками и сначала не поверил ушам, но было! Действительно, что было, то было, что написано пером, не вырубить топором, а именно раздался протяжный сигнал паровоза. И не проезжающего мимо, а такой, что производит паровоз при островке. Да и то была великая остановка! Даже нет, не остановка, а начало, начало большой работы одного великого человека. Он встал перед нами словно соткался из облака дорожной пыли, словно всю жизнь был в пути и сейчас свой путь продолжал. Порушил, разрубил заблужденье в своем сердце и душе вышел однажды, оставил дом и отправился в путь на встречу к Богу и свету. У наших ворот дома на Пушкина семь стоял Лев Толстой. Он был в русской косоворотке лаптях на босу ногу и со своей знаменитой огромной седой бородой и сумой как может, бывает у людей странствующих. Печаль и в тоже время радость засветилась в глазах великого старика. В руках он держал книгу.
Я бросился к нему на встречу.
-Здравствуйте, закричал я. - Проходите, проходите. Как я рад, как счастлив!
Толстой улыбнулся, но улыбка его была полна какой-то муки. Я заметил, что он увидел Федора Михайловича Достоевского, и вроде как бы надежда озарила его состарившееся измучившееся лицо.
-Вот это вам!- сказал великий стариц и протянул мне свой знаменитый роман Анна Каренина.- Федор Михайлович говорит это моя лучшая вещь! Только вот финал! Так не может быть, чтобы без надежды! И то истина, то я теперь знаю.
Я взял в руки книгу, и она мне показалась меньше, чем была. Я машинально, открыл роман и увидел, что последние страницы вырваны с корнем.
-Я перепишу! Я напишу теперь как надо! Вот увидите, посмотрите, - и Толстой горько вздохнул. - Только бумаги у меня собой нет, и пера. Я поэтому только и зашел. С надеждой! Слышите с надеждой.
Я не выдержал и бросился обнимать старика.
Толстой плакал.
-Поезд, мой паровоз, только пять минут стоит, успеть бы! Успеть бы!
Федор Михайлович скрылся в доме и скоро вышел с топкой чистых листов чернильницей и набором гусиных перьев. И подошел к нам и протянул своему великому и знаменитому современнику.
-Спасибо Федор! И вам автор, что собрали. Я пойду, пойду! Нельзя мне к вам! Да если и разрешили бы, я сам не пошел. Ведь истина, все, что писал, то была болтовня, я понял, но только было то поздно.
-Никогда не поздно!- сказал Федор Михайлович Достоевский.
Толстой улыбнулся.
-Спасибо Федор, храни вас Господь!
И странник, и путешественник смотрел в неба куда-то за облака и говорил:
-Ангелы идут, крест несут!! Прощайте!
-До встречи!- сказал Достоевский. - Все, все будут свободны!
Лев Толстой поспешил на свой паровоз, а мы еще долго стояли и провожали путника взглядом.
-Что дальше друзья?- спросил я после продолжительной паузы.
-А дальше не мешало бы на время раствориться!- улыбнулся Михаил Афанасиевич Булгаков и хитро прищурился как волшебник. - А то засветимся! Вот истина сядем в лужу!
-Ба, мы и в лужу!- рассмеялся Александр Сергеевич Пушкин. - С самим Булгаковым и в лужу!- повторял и смеялся Пушкин.
-А в чем собственно история?- спросил я.
-О, к нам на всех парусах летит Константин Константинович Конорейкин.
-Участковый?- спросил я.
-Он самый!- улыбнулся Мастер и стал рассказывать:
-В дежурной части милиции города Аксая четверть часа назад раздался телефонный звонок.
-Ало, ало милиция?
-Старший сержант Егоров, говорите!
-Да, что я вам старший сержант расскажу! Как вы говорите Егоров?
-Егоров! Что случилось по существу?
-А я Котлов! Кот - лов! Это если по слогам!
-Хорошо, хорошо!
-Кот - лов Алексей Аристархович!
-Я понял Кот - лов Алексей Аристархович, ближе к делу!
-Пушкин гражданин Егоров, Пушкин!
-Что Пушкин?
-Пушкин, Пушкин! - Иду, стало быть, домой, сворачиваю за угол. И вот тебе на Пушкин!
Молчанье.
-Сержант! Егоров! Вы меня слышите?
-Вы сегодня выпивали?
-Что значит, выпивал? Ну да же если и выпил! Что я, по-вашему, Пушкина от Гоголя не отличу? Он как раз этот Пушкин с Гоголем под ручку и шел!
-Что?! Ах, у вас еще и там Гоголь был?
-Да Гоголь Николай Васильевич, который Мертвые Души написал.
-Я знаю, что Гоголь написал! Вы гражданин Кот - лов Алексей Аристархович голову не морочьте! Проспитесь!
-Да знаете что!
-Что?
-Да я на вас жаловаться стану!
-Кому? Ха-ха-ха Пушкину?
-Ну, товарищ сержант! Ну, вы еще пожалеете!
-Я уже желаю, что трубку поднял! Нет, что с такими как вы Алексей Аристархович одном городе живу! Кто Пушкина видит, с Гоголем!
-Ну, я этого не потерплю, я этого так не оставлю! Я полковника вашего знаю! Я со Смирновым Григорием в одном классе учился!
Молчанье.
-Что сержант! А? Испугались? Будите знать, как над людьми потешаться!
-Извините! Но сами рассудите, вы такое рассказываете! Таких граждан видите!
-Да мало кого кто видит! Вы не за этим в милиции служите, что бы над людьми потешаться, вы помогать должны!
-Извините, так что вам скорую вызвать?
-Я вам дам скорую! За старое принялись? Вот пожалуюсь Смирнову Григорию Степановичу.
-Да что вы от меня хотите, в самом деле?
-Участкового! Пришлите ко мне, как его там. О, Конорейкина. Я заявленье напишу!
-Ха-ха-ха Конорейкина! Извините! Сейчас приедет! Уже выезжает ха-ха-ха!
Егоров положил трубку и лично пошел обрадовать участкового о Пушкине, а заодно и весь отдел.
Капитан Бубнов был невеселый сидел в своем кабинете и ломал голову. Картина вырисовывалась дрянная. Артур украл миллион, и известное дело подался в бега. «А кто бы скажите, не побежал - размышлял Бубнов?! Да с миллионом можно и побегать! Да что угодно можно, когда у вас миллион. Но что спрашивается, за фокусы? Что спрашивается за цирк? Пошел трубы воровать! А трубам цена десять тысяч! Ну-ну! Ну, бред же, бред! И полковник этот из Ростова Щукин! Попросили, мол, его хорошие товарищи! Ни кто его не просил! Сам это он. Но на что? Как он вообще про Артура узнал? Ну, подали в розыск. Да что с того! Их вон сто Артуров в розыске. Почему его наш так заинтересовал? И что делать с Петровым? Петров не виноват! Ну, это понятно. А Артур? Нет, это понятно, еще тот фрукт, но Щукин! Ну, Конорейкин! О, Конорейкин! Это же надо было так, из-под носа ушел! Черт бы побрал этого Конорейкина! О, Шерлок Холмс! Но так вроде не плахой парень этот Костя. Но фамилия! Ах, Конорейкин, Конорейкин!»
В кабинет вошел веселый Егоров.
-Слышали товарищ капитан у нашего Конорейкина новое громкое дело! Пушкина видели! Вызывают Конорейкина!
Бубнов заржал.
-А еще звонили и рассказывали, что Шолохов с казаками скакал!
Бубнов еще больше подавился от смеха, а Егоров продолжал.
-Как вы думаете, товарищ капитан брать пистолет Конорейкину или не брать?
-Иди остуда Егоров,- отвечал Бубнов, задыхаясь от смеха. - Я думаю! Но привет Конорейкину передай. Удачи ему от меня! А пистолет пусть не берет, если он второго Пушкина подстрелит, Россия этого уже не переживет!
«Что значит, пистолет не брать?- сердито думал участковый Конорейкин по дороге на вызов. Совсем они над домной издеваются! А если Артур?! Да, если дело на миллион?! Что они действительно думают, что в Пушкина поверил? Не верю я в Пушкина! И в Гоголя не верю! И Мертвые Души я в школе терпеть не мог! А вот Тарас Бульба мне нравился! Я тебя говорит, породил, я тебя значит и того! Сильно! А что Пушкин? Ну, Пушкин! Ну, Евгений Онегин. Пишу я к вам чего же, а как там дальше? Черт бы побрал этого Пушкина с его Онегиным. Пописал бы Пушкин с мое! Строчишь рапорты, докладные по сто штук на день! Говорят Война и Мир Толстого огромная! Да что они вообще видели! Я за квартал две Войны и Мира, нет, три