представлялось возможным забрать все, а оставлять было жалко. Капитан Виркапо объявил празднество Водяного Змея с посвящением в члены морского братства и пиршеством. Пираты тут же простили ему взятие в команду и демона, и женщины, тем более что хорошо укрытые склады нашёл именно Лалга…
-Зачем ты захотела, чтобы я согласился? Я не буду помогать тем, кто превращает людей в имущество!
-Заткнись, Лалга, не мели ерунду, - буркнула Стэнтъя, уплетая солидную порцию жареного мяса. Но, увидев, как он блеснул глазами, немедля сменила тон.
-Никто не заставляет тебя помогать прямо сейчас, если ты такой добренький. Просто скажи «да», чтоб не пойти на корм рыбам и не быть проданным в рабство. Впрочем, я за тебя это уже сказала, а там видно будет, когда удастся сбежать. Хотя, куда мы после этого пойдём...
Квишонок жевал лепёшку с мясом, сидя с ними рядом и украдкой косясь на обоих. Стэнтъя и Лалга уже не разглядывали друг друга, им хватило беглого взгляда на палубе, сразу, как только они оказались рядом.
Очень странный мужчина, подумала тогда эрминка. Облик дикого хищника – когти, зрачки вертикальные, уши острые, по-звериному высоко посаженные, даром что кожа безволосая. А взгляд человеческий – глубокий и спокойный, светящийся разумом… Жаль, не расскажет ничего... А хорош-то как, при свете дня это понятно ещё лучше, чем во тьме на ощупь…
Женщина была ростом почти с Лалгу, крепко и грубовато, но пропорционально сложена, с широкоскулым лицом, прямым, несколько вздёрнутым носом, крупным улыбчивым ртом и узкими светлыми глазами, которые постоянно хранили слегка лукавое выражение…
Доев мясо, Стэнтъя отправилась бродить по лагерю. Лалга пошёл за ней по пятам. Дозорные отогнали их от скал и от берега со шлюпками…
-Побойся морских богов! Сначала ты взял на борт кота, который принёс несчастье уже двум кораблям, потом – демона, и наконец – бабу! Ты не знал, что это демонское животное прозвали Непотопляемым?
-Я увидел, что дураки в порту бросили неповинное существо подыхать с голоду. Я и сам – Непотопляемый. Ты не знал, что меня тоже так прозвали? Если бы не рекомендации, я бы тебя не взял, ты сам хуже бабы со своими суевериями, Мажулин…
Стэнтъя подсела к костру, возле которого ругались капитан и его помощник, принялась непринуждённо разговаривать, посоветовала приправы для копчения мяса. Лалга остановился поодаль и наблюдал. На него оглянулись и засмеялись, припомнив, как двумя пальцами взял он предложенную ему тёплую одежду и сморщил нос при виде свалявшегося клоками, чёрного от грязи меха. Он улыбнулся, и люди вздрогнули.
-Пусть он вот так же улыбнётся во время абордажа, и тогда нам сразу без боя отдадут всё, что хочешь, - натянуто пошутил кто-то.
-Размечтался! Корабли конвоя или торговый караван одной клыкастой улыбкой не напугаешь. Проклятый полу-кайо…
Пираты ругались на Моору Тан-Киримэ, который недавно получил титул Унтандъена, Великого Герцога, и своими нововведениями успел заслужить ненависть многих. В частности, он заставил возвести капитальные укрепления в береговых населённых пунктах, выделил целую флотилию для обнаружения и преследования пиратских кораблей…
Стэнтъя изложила свой план, как, имея в распоряжении только одно небольшое судно, сорвать хороший куш.
Капитан Виркапо слушал внимательно. Пираты бродили вокруг, презрительно посмеивались, но громко ворчать опасались. Кот капитана, восседавший рядом в ожидании очередного вкусного кусочка из рук человека, казалось, тоже сосредоточенно слушал.
Лалга задумчиво осматривался. Здесь снова был остров, окружённый ледяной водой...
5.
Из двух котлов, взятых на складе, сделали купели для посвящения: одну, традиционную, с морской водой, а вторую – с вином. С хохотом и прибаутками разбили бочки, половину их содержимого разлив на землю.
Каждый новоявленный пират должен был поклясться, положив руку на статуэтку Морского Змея, что собирается отныне добывать себе хлеб насущный при помощи оружия, биться до последней капли крови и подчиняться пиратским законам.
Стэнтъя снова дёрнула своего демона за руку.
-Повтори клятву. Я научу тебя, как в случае чего освободиться от неё…
Затем по очереди окунулись в морскую воду и вино.
-Лалга, сейчас же вылезай! Морская соль разъест кожу! К тому же это посвящение, а не помывка, и ты тут не один! – зычный голос капитана звучал сурово, но взгляд был весёлым…
Приступили к еде и питью, потом принялись дурачиться, гоняясь друг за другом.
Лалга иногда позволял себя догнать, в ходе шутливой возни обучаясь приёмам драки, которые ему охотно показывали, а когда хотел отдохнуть, то забирался на такую скалу, куда за ним никто не мог последовать. Он хохотал, прыгал через костёр, плясал вместе со всеми, и вскоре люди перестали замечать, что улыбка у него не только сияющая, но и клыкастая...
Капитан не принимал участия во всеобщем веселье, сидел у костра и что-то писал в дневнике. Рядом расположилась Стэнтъя и с любопытством заглядывала ему через плечо.
Лалга подскочил к костру и шутливо зарычал. Он ожидал, что она побежит от него, но она осталась сидеть на месте и только усмехнулась. Тогда он осалил её и побежал сам, она с улыбкой бросилась догонять.
Он бежал и смеялся, она бежала молча, лукаво блестя глазами.
Они оказались за скалой и принялись в шутку бороться. Он быстро поддался, позволив опрокинуть себя на землю и оседлать. Опьяневший от страсти и вина, он не сразу заметил, что их окружили и наблюдают с весёлым интересом.
Он вскочил, сбросив с себя женщину, и полез на обрыв, потянув её за собой.
-Я туда не заберусь!
-Заберёшься. Я помогу.
Он взял её за талию, легко забросил на первый уступ и сам молниеносно вскарабкался следом…
Наверху был вольный ветер, который уже не казался холодным, быстро несущиеся облака, порой приоткрывающие звёздное небо, необозримая тёмная морская гладь во все стороны. И иллюзия свободы…
В паузах они разговаривали. Удивляясь сама себе, она поведала ему то, что не рассказывала почти никому.
Родители продали старшую дочь в бордель, чтобы прокормить младших детей. Вначале она была просто служанкой. Она подслушивала, подсматривала, расспрашивала, затем выучилась читать и старательно копила знания и самые разнообразные навыки. Слишком рослая, грубо сложенная и некрасивая девушка мужчин поначалу не привлекала…
Потом они спустились обратно и вернулись к своему костру.
Возле костра рядом с Квишонком ожидал Веют.
-Должок, - напомнил он со скабрёзной ухмылкой.
Стэнтъя согласно кивнула, но Лалга загородил им дорогу. Он сжал руки в кулаки и ждал, стоя безмолвно и недвижно, словно скала. Веют не спешил начинать драку, глядя на обоих.
-Лалга, я вернусь к тебе сегодня. Это в самом деле просто дружеский должок. Пропусти нас, - уверенно, с милой улыбкой проговорила Стэнтъя. Она уже давно просекла, что этот человек или демон женщин ни к чему не принуждает.
У него сделался такой взгляд, словно родная мать внезапно ударила его под дых. Он разжал кулаки и молча отступил в сторону.
-Ладно, погоди. Жди меня там, я его быстренько умотаю и приду к тебе, - шепнула Стэнтъя Веюту и подошла к своему демону.
Веют, понятливо ухмыльнувшись, удалился в чахлые заросли. Он тщетно прождал там весь остаток ночи…
6.
Корабль шёл на юг, и это очень устраивало Лалгу.
Небо оставалось ясным, ветер – попутным. Небольшая осадка и усиленная парусность позволяли пиратскому кораблю легко избегать вооружённые караваны и уходить от охотников.
Лалга целыми днями торчал в корзине наблюдателя на вершине мачты, как самый зоркий. Виркапо сказал ему, что если он хочет сохранить в живых свою бабу и мальца, то будет смотреть очень внимательно. Лалга смолчал, но угрозу запомнил.
Капитан восхищался своим новым марсовым – не ведающим страха, нечеловечески ловким, молниеносно запоминающим названия многочисленных деталей оснастки «Морской принцессы»...
Припасы заканчивались, добычи не было, поскольку одиночные торговые суда не попадались, люди стали нервными, да ещё к единственной женщине на борту никто не рисковал подкатываться, опасаясь демона, который хоть и не умел как следует драться, но зато обладал бесстрашием, хладнокровием, могучими мышцами и когтями.
Капитан решил провести разведку на суше.
С последними лучами заката заплыли в малозаметную бухту на изрядном расстоянии от порта, бросили якорь, погрузились в шлюпки и отправились на берег. На борту остались дежурные и Квишонок.
На берегу пиратам попался крестьянин на телеге с запряжённой в неё армакой, который при виде вооружённой группы людей сбежал, бросив своё имущество. Пираты с весёлым гомоном загрузились в телегу и приготовились ехать в портовый город.
Капитан в телеге передвигаться не пожелал. В подзорную трубу он высмотрел в горах пасущийся табун армак, который принадлежал жителям посёлка Коанчога. Кучка каменно-глиняных хижин приютилась на высоком плече горы, укреплений вокруг неё не было.
Лалга весь подобрался, ожидая распоряжений. Перед его мысленным взором промелькнули картины. Вот пираты нападают на посёлок, убивают защитников-мужчин, уводят в рабство женщин и детей, бросают погибать на пепелище стариков. Его, Лалгу, заставят сражаться, он откажется, кроме того, пропустит в горы группу беглецов. И тогда ему придётся драться одному против всех пиратов, которые набросятся на него за предательство. Он положит большую часть команды, а затем кто-нибудь подкрадётся со спины…
В посёлке нет ценного имущества, а работорговлю Виркапо никогда не делал основной статьёй дохода, как большинство пиратских капитанов. Они возьмут только несколько верховых животных, чтобы за ночь обернуться в город и обратно, а затем возвратят их.
Услышав это объяснение, Лалга облегчённо вздохнул. Веют отвернулся, скрывая ухмылку. Пиратский капитан, который оправдывается…
Они забрались в горы по еле заметной тропинке, которую почти в полной темноте высмотрел Лалга, и принялись выбирать животных. Со свистом и гиканьем пираты гонялись за армаками, распугав большую часть табуна, который разбежался по горам.
Пастух, молодой парень, одетый в рубашку, штаны и меховую жилетку, со смешной кожаной подушкой-сидушкой, привязанной к пояснице, при виде разбойников моментально вскарабкался на скалы.
-Лалга, достань его оттуда, нам нужны ещё марсовые, - распорядился Мажулин.
Пастух принялся кричать им сверху, умоляя не забирать его. У его малолетней сестры, кроме него, никого нет, и, если он пропадёт, жрец выгонит девчонку из посёлка за то, что она видит странные сны.
Лалга помрачнел и не двинулся с места.
-Оставь, - велел Виркапо своему помощнику. – Нам не нужен соратник, который, словно волк, будет смотреть в лес либо сломается и в один не прекрасный момент подведёт всех.
Мажулин скорчил недовольную рожу, но послушался.
Взяли выбранных армак и вернулись на дорогу. Верхом поехали Виркапо, Веют, Лалга и Стэнтъя. Мажулин пометался между телегой и армакой – получать по дороге тычки и
