микроскопическая.
- Так кто спорит, Семёныч? Я ж супротив начальства не иду. А, если иду, только по дурости врождённой, от хвамилии такой.
- Ладно, слышали мы уже про твою фамилию. Нельзя же из неё культ личности делать. Посовестился хотя бы, Придуркин. Всё же в дальних мирах находимся, и свинячить, как это делают у нас на Земле, не стоит. На тебя, Кондратий, вся галактика смотрит. Стоит ли позориться?
- Не стоит, Семёныч. Лучше не будем. А то как-то стыдно. Всё ж таки мы пирегойские полковники.
- То-то и оно, Кондраша. На Пирегойе мы теперь белая кость.
Придуркин уселся на броню "Скользкого".
- Слушай, Семёныч! Есть идея, - сказал он. - А давай поселимся на Пирегойе. Пирегойцы такие же на вид, как и земляне, только станем полковничье жалованье получать. Наверное, и проезд на общественном транспорте для нас, как героев Пирегойи, будет бесплатным. Девки ихние с ума свихнутся, как нас увидят в эполетах и с Серебряной Звездой на груди. Женимся, детишек пирегойчат заведём.
Середа с подозрением уставился на Кондратия.
- Так это чистейшей воды, Кондратий, дезертирство и по земным законам за одни эти мысли я сейчас должен тебя арестовать и переправить прямиком в земной штрафбат. А тем не позавидуешь. Чуть что, их первыми бросают залатывать Чёрные дыры в космосе, и устранять возмущения гравитационных бурь.
- Ну, ты и скажешь, Семёныч! Дезертир! Какой же я дезертир? Я ж ещё не спустился на Пирегойю и не попросил у них ничего. А ты сразу - дезертир. Уже и пофантазировать нельзя.
- Ты фантазируй, Кондратий, да меру знай. У нас уже был один такой фантазёр. Насилу от тюрьмы отвертелся. Пришлось дополнительный подвиг совершать, чтоб реабилитироваться. А ты попробуй, найди повод для подвига. Не так-то это просто, Кондраша. Подвигонесущие ситуации не так часто возникают, как этого хотелось бы. Другие разведчики годами по космосу рыщут, но так и не находят созревшей для подвига ситуации.
На чёрном оппеле Пятёркин мчался по ночному Пятигорску. По встречной полосе то и дело проносились целые вереницы машин, но Пятёркин словно и не замечал их. В голове генерала билась и пульсировала одна единственная мысль относительно объекта доставленного на Землю агентами Середой и Кондратием. Псевдопод, как охарактеризовал в процессе пси-связи доставленное существо Середа, мог оказаться одним из первых бойцов новой, небывалой и невиданной доселе армии. Армии производимой и воспроизводимой самими же её бойцами.
- Вот это да! - не заметив того сам, вслух произнёс Пятёркин. - Ну и везуха же! Вот подвалило везение, так подвалило! Да с миллионом таких псевдоподов мы в порошок сотрём любую армию, не говоря уже об этих подлых фомальдегаусцах. Земля и вся Солнечная Система будут надёжно защищены, а мы станем покорять другие миры и наводить на них свой, земной порядок! Ну и Середа! Ну и голова! Таких агентов мало сейчас. Они на вес золота. - Пятёркин прикинул, сколько весит Середа. Подумал, что - мало и присовокупил к нему Придуркина. Выходило в самый раз. Но только, если продавать их кому-нибудь, а не наделять золотом самих. - А может дать Середе подполковника вместо золота? Не так накладно. Да и засиделся мужик в майорах. Нет, за такую операцию полковника не жалко. Пусть знают другие агенты, что в штабах их не сплошь свиньи сидят, а - через одну и уж, что-что, а в положение простых агентов войти умеют. А, если и не умеют, то все равно умудрятся войти. Точно, Середе дадим полковника, а Кондратию... Кондратию... Пожалуй, ему тоже нужно что-то дать. Может лейтенанта? Точно пусть будет лейтенантом. Офицерские курсы потом закончит. Звание получить труднее. Но он это звание заслужил. Заслужил, чёрт его возьми!
Пятёркин немедленно связался со штабом с помощью обычной радиосвязи и приказал, чтобы приготовили в отношении Придуркина Середы и других особо отличившихся агентов, но выполняющих задания в других секторах галактики, документы о награждении их различными званиями и наградами.
- И вызывайте их по одному немедленно для вручения соответствующих их нынешнему положению погон, - приказал Пятёркин.
- Есть! - послышался в трубке чеканный как у легендарного диктора Левитана голос безвестного полковника.
И Пятёркин подумал, что, пожалуй, надо наградить и этого полковника, за его голос. Талант ведь среди канцелярских бумаг пропадает, поощрять надо.
Тем временем, как "Голубое Пламя" приостановило своё падение, в случае осуществления которого могла накрыться целая планета, и, что немаловажно - придачу с земным десантом, Коврижкин выдвинул голову из плеч, которую незадолго до этого задвинул туда и с надеждой посмотрел на Принца Семи Жемчужных Планет.
- Малдахай-3..., - начал он проникновенно.
- Где? - не поверил Малдахай, который был почему-то третьим, и принялся вертеть головой, в надежде непременно отыскать взглядом сей непонятный, названный Коврижкиным объект.
- Это я тебе говорю - Малдахай. Так ведь тебя зовут?
- А-а, - протянул несколько разочарованно Малдахай-3 и он же - Принц Семи Жемчужных Планет Звёздного Мира Альфа-Центавра. - Я думал тут, что-то ещё. Нет, называй меня проще - Принц. Я ведь не привык к полному имени. Полностью меня называли только сестрёнки и братишки и то лишь затем, чтобы подразнить.
- А не обидишься, если я тебя буду Принцем называть?
- Нет. Мне нравится это имя.
Коврижкин вздохнул.
- Принц, дела наши хуже некуда. "Голубой Огонь"...
- "Голубое Пламя".
- ... "Голубое Пламя" - в атмосфере Драгомеи. А такой фактор лишь увеличивает вероятность самопроизвольной детонации, находящихся на его борту бандбургских алмазов. Не станешь же ты отрицать, что через минуту-другую всё сие шарахнет, и мы превратимся в пригоршню-другую светоносных кварков?
- Не стану, - кивнул степенно и важно Принц. - И никто бы не стал этого делать на нашем месте.
- Вот, что значит контрабанда! Гибель целого мира! - возмутился Коврижкин.
- Каждый имеет право совершать маленькие ошибки, - попытался оправдаться Принц.
- Ничего себе "маленькие"! - продолжал возмущаться Коврижкин. - Существование целой планеты поставлено под угрозу!
- Но ведь в масштабах всей вселенной потеря невелика, - не сдавался Принц. - Что такое какая-то планетёнка с силой притяжения в один порядок для всей звёздной системы хотя бы даже нашей галактики?
- Но на этой планете находимся мы, мой вы дорогой! - подшагнул к Принцу Коврижкин, непроизвольно сжимая кулаки, и Принц посчитал благоразумным несколько отступить от взбешённого Коврижкина.
И в это самое время "Голубое Пламя" взорвалось. Оно просто вспухло, действительно, превратившись в ослепительно яркий сгусток голубого пламени, и Коврижкин ехидно улыбнулся.
- Вот почему космические корабли нельзя называть именами подобного ряда, - сказал он, философски щурясь. - Рано или поздно имена срабатывают! И всё приходится начинать сначала: строить корабль, красить его и тэ дэ и тэ пэ. Заливать в баки горючее.
- На краске можно сэкономить, если покупать её оптом в корпорации, на которую я работаю, - не преминул напомнить по случаю Принц.
- Уже сэкономили, - проворчал Коврижкин и, приставив руку ко лбу козырьком, вгляделся в пылающие обломки "Пламени", зависшие в небе. - Что-то он как-то недовзорвался, что ли, - сказал он через некоторое время.
- Наверное, погода сыровата, - предположил Принц, тоже не отрывающий взгляда от портящегося прямо на глазах вверенного ему корпорацией транспорта.
- Не, я думаю алмазы фальшивые, - помотал головой Коврижкин.
- Отчего ж тогда они взорвались? - удивился Принц.
- Может быть не все фальшивые, а только частично, - теперь предположил земной гвардеец.
Притвора-237-А падал за горизонт. А потом его охватило и взаправдашнее пламя. Скорее всего, пилот, заглядевшись на взрывающийся корабль, забыл выключить установку на борту вертолёта имитирующую языки пламени и та, перегревшись, замкнула проводку, чем вызвала всамделишнее загорание вертолёта, плавно переросшее впоследствии в бурное, феерическое и где-то даже в чём-то красивое зрелище пожара на борту.
Вертолётчики прыгали вниз один за другим, открывая ранцевые парашюты. Но, отвертевшись от одной напасти, они не могли минуть напасть другую в образе наглым образом детонирующего "Голубого Пламени". Во всяком случае, так считали Принц с Коврижкиным, которые с неким даже чувством превосходства посвящённых наблюдали за спасающимися пилотами Притворы, только что чуть не уничтожившими их.
И всё-таки тот факт, что "Пламя" недовзорвалось, не давал покоя ни Коврижкину, ни Принцу. Нечто во всём этом было ненормальное, мистическое и это настораживало и напрягало их, лишая возможности катиться проторенной тропой в пропасть неизвестности, во тьму и в ничто.
- Обычно процесс взрыва не затягивается, чтобы не отвлекать внимание погибающих, - заметил Принц с некоторым раздражением. - Этот же, - он кивнул на клубящийся голубой огонь над головами, - устроил настоящее представление.
- Бежим! - подскочил к ним один из пилотов Притворы, невысокий скуластый альверянин. - Сейчас рванёт!
- Не, не рванёт, - убеждённо сказал Коврижкин. - контрабандный товар частенько страдает качеством. И нам точно такой сейчас попался. Выпал, так сказать, на нашу долю. Контрабанда есть контрабанда, - изрёк он философически.
Естественно, в данной ситуации ни Коврижкин, ни Принц, ни альверянин не знали, что полноценного взрыва не произошло в случае с "Голубым Пламенем", лишь благодаря зарвавшимся пирегойским учёным, которые к этому часу до того свернули пространство вселенной, что оно не только приостановило взрыв "Пламени", но и пресекло напрочь все попытки и поползновения в этом же направлении всех сверхновых звёзд. И, в общем-то, полезные для галактик и вселенной взрывы сверхновых, теперь стали проблематичны и, практически, даже невозможны. Если мелкие взрывы, вроде рвущихся снарядов и бомб, продолжали сеять разрушения и смерть среди полков и дивизионов, враждующих и сражающихся в данное время армий в фэтской Системе, то взрыв в масштабе целой планеты уже не вписывался в каноны новой, только что возникшей, благодаря неуёмному уму перигойских физиков-кваркоядерщиков, физики.
Однако, в случае развития необратимого процесса сворачивания вселенной, и взрывы бомб станут невозможными. Была ли какая-то
