публицист, галицкий политический деятель, бывший с 1906 по 1918 год соредактором газеты «Свобода», старейшего в США украинского печатного органа Андрей Каминский писал, что те «…хто в даних обставинах бажає будувати Україну поза межами Россiї, той будує не Україну, а Польщу».
Один из тех кто и сегодня «будує не Україну, а Польщу» профессор Лесюк пишет: «Однак це зовсім не означає, що в Галичині на той час не було кому відстоювати народну мову. Серед них особливо виділявся священик Йосиф Лозинський, учений та публіцист, який написав ще в 1833 році польською мовою граматику української мови». Что у профессора с головой? - ведь это же полнейший маразм. Как можно написать на иностранном языке грамматику языка, который ещё и в XX веке находился, образно говоря, в стадии своего развития на положении грудного ребёнка? Для кого написал этот «патриот» свою «граматику»? Может быть, поляки все поголовно сгорали от желания изучить, неизвестный им язык народа, которому ещё не придумали и названия или, что скорее всего, «учений та публіцист» Лозинский в то время ещё не умел писать на русском языке? Ведь не пройдёт и двух десятков лет, и он же, этот русский язык будет защищать от латинизации, то есть, фактически, от своей же идеи. Что, уже научился писать по-русски – вошел во вкус? Да и на польском языке написал он, по большому счёту, грамматику русского, а не украинского языка, которая вышла под заглавием «O wprowadzeniu abecadla polskiego do pismiennictwa ruskiego» (Об использовании алфавита польского для письменности русской). Помню, изучая английский язык в школе, я практиковал такую же мульку, как и Лозинский. От незнания английского и его правописания, английские слова я записывал русскими буквами, а потом их заучивал. Выходит я тогда тоже был «учений та публіцист»?
Точно так же, как и в начале 60-х годов «Грамматику руского (с одним «с») языка» написал М. Осадца. Лесюк же назвал это «визначною подією в культурному житті Галичини», ему увиделось в этом событии «…поява на початку 60-х років граматики української мови Михайла Осадци». Он называет грамматику М. Осадцы «світлим променем у мовному мороці, який сіяли в цей час у Галичині москвофіли». Но только «уважаемый» профессор не учитывает тот факт, что «Русскую троицу» «москвофилами» не называли, а «украинофилами» во время, когда началось русское возрождение в Галичине вплоть до 60-х годов ещё и не пахло. И Осадца может быть и назвал бы свою грамматику «Грамматикой украинского языка», но только он ещё, наверное, не знал и такого слова как «украинский». Украинофильство по-взрослому начало заявлять о себе, фактически, только после 1867 года, когда Галицию покинул лидер русского возрождения Яков Головацкий и другие видные деятели этого движения. Воспользовавшись ослаблением русской партии, поляки и ополяченные русины создали общество «Просвиту» которая и понесла идею украинофилства в народные массы. То, что существенной разницы между россиянами и галицкими русинами вначале не существовало, видно даже из той «наставительной» беседы, которую проводил с «украинцами» (в понятии наших горе-историков) граф Стадион. Ну вот объясните, на кой чёрт графу понадобилось бы у щирых украинцев допытываться: - «Такой ли вы народ как население России?». Замечу – не Малороссии, а России. Он что, и венграм и полякам подобные вопросы закидывал? Или может в России в то время сплошь и рядом одни украинцы жили? И ведь даже в момент зарождения «украинофильства», в начале 60-х годов, резкого различия и антагонизма между «москвофилами» и «украинофилами» Галичины не существовало.
Когда же в 1864 году, после подавления польской революции в России, австрийское правительство поняло, что Россия вырвала у польской шляхты последние зубы, и их опасаться не стоит, оно вновь отдало всю полноту власти в провинции Галичина полякам. Вновь в 1866 году её губернатором стал Голуховский, и вновь началась усиленная полонизация русского народа. И русский представитель на галицком сейме М. Куземский 27 марта 1866 года укорял поляков в том, что стоит русинам начать отстаивать свои грунты, леса и пастбища их обзывают коммунистами, когда они начинают защищать свои права политические – они тут же становятся москалями, отстаивают свою веру, они – «шизматики». Возмущённый Наумович, как пишет в своей работе «Очерки истории русского движения в Галичине XIX –XX века» Н. Пашаева, в №83 «Слова» за 1866 год писал: «Как христианин и как проповедник науки Христовой я не могу не видеть в Москве моих ближних, братьев, не могу их не любить или любить меньше, чем люблю ближних и во Христе братьев в Кракове, Варшаве и Познани. Как Славянин не могу в Москве не видеть русских людей. А хотя я Малорусин, а там живут Великоруссы; хотя у меня выговор малорусский, а у них великорусский, но и я русский и они русские... Старый наш отец Нестор, родом Малорусе, начал летопись свою словами: «Се повести временных лет откуду пошла есть русская земля...» Под этой русской землей он подразумевал не одну Галицкую или Малую Русь, но всю Русь, весь северо-восток Европы». Наумович подчеркивал, что отречься «от всего общего с Москвой - значит перестать быть русским христианином, славянином, отречься от греческой церкви, богослужения, летосчисления, своих праотцев и стать... предателем прадедовской церкви, отступником Руси». «Мы не Рутены отъ 1848. года, — мы настоящіи русскіи», — провозгласило львовское «Слово» и его редактор Б. А. Дидыцькый.
«Старо-руске «Слово» проголосило вже в р. 1866. явний клич «єдинства» з російським народом, не тільки в значінню політичнім, але також національнім, та староруска партія зачалась перетворювати що раз виразнійше в партію руссофільську» - писал Кость Левицкий, который при фашистах, на последнем году своей жизни в июле 1941 года стал основателем и главою Національної Ради у Львові. То есть, та партия, которая первая стала говорить от имени русского народа, которая не дала кануть в Лету русскому языку в Галичине, стала «не правильной», «не народной» и на арену начинают выходить иные «борцы» ими как раз и становятся созданные поляками «украинофилы».
Как раз в это время поляки окончательно поняли, что проводимая ими полонизация галичан в Австрийской Империи - дело нелегкое и, вероятно, при существовании рядом русского народа России, даже невозможное. Вот тут то и пригодилась им теория «историка» Духинского. Нашлись умные люди, доказавшие, что из тёмного и забитого русского мужика гораздо легче сделать украинца, чем поляка или австрийца. Украинизация сулила больше выгод; она не столь одиозна, как ополячивание, народ легче на нее поддастся, а сделавшись украинцем, он уже не будет русским. Именно в это время, теснимые поляками и австрийским правительством, многие из русских борцов за права русского народа, в их числе Маркил Попель, Лука Цыбык, Яков Головацький вынуждены были эмигрировать в Россию. Вот тут - то и зацвела буйным цветом партия «украинофилов», закипела работа по созданию «древнего украинского языка». Воспользовавшаяся тем, что лидеры «старорусской партии» поняли, что им тут работать не дадут и их идея о единстве русского народа может закончиться для них небом в клеточку они оставили родину, но остались при своём убеждении. «Та не всі галицькі Русини так думали і в єдинстві з російським народом шукали свого спасення. Переважна часть послів політиків числила іще на поміч австрійського центрального уряду; деякі з них роздумували про угоду з Поляками... У сій трильоґії відбував ся процес кристалізації народної українофільської партії в народну українську партію» - писал всё тот же Левицкий. А вот современник тех событий поляк пан Зубликевич в государственном Совете в Вене уверял, что украинофильскую «народну» партию удалось создать не украинцам, а именно полякам. И, наверное, он не кривил душой потому что именно со стороны «украинофилоф» посыпались вскоре различные обвинения на «старорусскую партию»: дескать, «москвофилы субсидировались царской администрацией», «были далеки от русского народа» и тому подобное, а вскоре во главе украинской партии в Галичине главой почему-то стал поляк, граф Шептицкий. И хотя, и пытается откреститься от истинных родителей украинофилсства в Галичине Кость Левицкий, доказывая, что высказывания Зубликевича сплошная ложь, и что «…звідсі вийшла леґенда що українофілів винайшли Поляки, та що українство се інтриґа польська…», но только даже современные историки-украинофилы этого не отрицают. Так, доктор философских наук профессор Национального университет «Острожской академии» Пётр Карлюк пишет: «Разумеется, имперское австрийское правительство не особенно жаловало национальные движения в своем государстве. Однако развитие москвофильства в условиях обострения российско-австрийских отношений вынудило Габсбургов повернуться лицом к проукраински настроенным деятелям и даже оказать им определенную поддержку. Ведь они были противовесом москвофилам». Да и сам Левицький не отрицал, что «…галицький намісник граф Аґенор Ґолуховскі постановив був з галицьких українофілів витворити нову політичну партію, що малаб іти рука в руку з Поляками…»
Но, не взирая на усилия поляков и австрийского правительства в 60 - 80-х годах ХIХ столетия российская (москвофильская) ориентация была доминирующей в политической и общественной жизни галицких русинов. Начало же 80-х можно считать переломным рубежом в истории русского народа Галичины, когда правительству Австро-Венгрии при помощи поляков удалось расколоть русское движение и создать, наконец-то, в своём подопытном хозяйстве «Галичина» стойкий штамп «Homo ukrainen» - человека люто ненавидящего всё русское. Сигналом к наступлению украинофилам послужил нашумевший в те годы судебный процесс по делу Ольги Грабарь. Этот процесс начался во Львове в 1882 году. Он имел сугубо политический характер. Были арестованы наиболее видные деятели русского движения: И. Наумович, его два сына, В. Площанский, А. Добрянский, его дочь Ольга Грабарь, и ещё ряд видных деятелей русского движения. Подсудимых обвиняли в государственной измене. Обвинение позорно провалилось. Однако суд присяжных признал Наумовича, Площанского и двоих крестьян виновными в участии в связях, задачей которых было возбудить ненависть или презрение к австрийской державе, что было подведено под параграф нарушения публичного спокойствия. Их приговорили к нескольким месяцам тюрьмы. Наумович получил 8 месяцев. Отсидев данный срок, вернуться в свой приход он уже не мог, его отобрали у него духовные власти, затем последовало отлучение его от церкви. За этим политическим процессом против русских галичан, вскоре последовали другие, явив собой начало открытой травли русского движения. Один из москвофилов Григорий Купчанко, автор книги «Галичина и её русские жители» писал: «Та борьба сильно шкодила русскому народному дЪлу въ ГаличинЪ, бо просвЪщенни русски люди або дЪлилися на партіи або совсЪмъ оттягалися отъ публичной дЪятельности. Головною причиною того були безпрестанни клеветы и доносы со стороны приверженцевъ молодо-русской партіи на старо-русскихъ патріотовъ и народолюбцовъ и взагалЪ
Но такой текст осилить нелегко. Как говаривал Солженицын, неподымный.
Вот бы выжимку страниц на 10.