этаже? Вниз мы ехали точно без него. Мамой клянусь!
- Вот у него и спроси.
- И спрошу! Ей-Богу, это голограмма! И её включают там, где требуется её... его присутствие. Ну не может нормальный человек так скакать по этажам!
- Не знаю, - отмахнулся я и направился вслед за "паханом". Чревоугодничать.
Пашка всё же не утерпел. Пока мы пробирались к праздничному столу, он притёрся поближе к "предводителю" и больно ущипнул его за задницу. Тот звонко айкнул и в недоумении уставился на обидчика.
- Настоящий! - удовлетворённо доложил мне Пашка, когда я оглянулся на вскрик.
Большого же труда мне стоило скрыть усмешку!
- Что это значит? - испуганно пискнул "пахан". - Зачем вы меня...
- Дорогой ты мой!.. - развязно задышал Пашка, внезапно переходя на "ты" и придвигаясь к нему с широко расставленными книзу клешнями. - Неужто не понимаешь? Это я так до тебя домогаюсь!
За ближайшим километровым столом проявили интерес и замолкли в ожидании скандальной сцены.
- Как это понимать? - попятился "пахан", неловко защищаясь растопыренными ладонями.
- Ох, и подведёшь ты нас под монастырь! - гоготнул брат.
- А так и понимать, - продолжал натужно сопеть Пашка, прикрывая глаза и при этом, едва не пуская слюни. - Голубой я!
- Ну и что? - искренне удивился объект "домогательств", отступая перед интимным напором. - Тут у нас всяких много! И совершенно разных цветов. Синих, красных... И вот таких зелёных, как ваш товарищ. Голубые, наверное, тоже найдутся. Так что скучно вам тут не будет... Обещаю!..
- Да ты не понял! - подыграл Игорь, откровенно потешаясь. - У него с ориентацией хреново. Он баб не любит. А больше с мужиками балуется.
Я усмехнулся: уж кого-кого, а Пашку-то в этом точно не заподозришь!
- Понимаю... - скромно потупился "пахан" и абсолютно серьёзно добавил: - Но мне же нельзя... ни с кем! Я - собственность Великого Ану...
Тут уж мы не выдержали и заржали все хором! Даже молчавший всю дорогу Помогай заулыбался.
И стали рассаживаться за длиннющим столом, тесня разномастную публику.
- Не бери в голову! - Игорь похлопал "пахана" по плечу. - Паша опять в образе!
Тот про себя что-то сообразил и расплылся в неуверенной улыбке:
- Он... как это... глупца вертит? Туда-сюда?
- Во-во! - хохотнул Игорь. - Вертит! И туда! И сюда...
Неожиданно Пашка поманил "пахана" пальцем. И, когда тот, ожидая очередного подвоха, осторожно склонился к нему, загундосил ему на ухо интимным шёпотом:
- Слушай, душка моя... В конце концов! У вас тут что? Всегда так?
- Как "так"?
- Ну, это... Представляться не принято? Мы ведь до сих пор так и не знаем, как зовут, например, вот тебя?
- ПлатилИ! - радостно и с облегчением сообщил "душка" с ударением на последний слог. - Меня зовут ПлатилИ!
- О как! Итальянец, что ли?
Тот удивлённо вскинул брови:
- Кто?
- Ну, этот... Житель сапога? Апеннинского?
Тот выпрямился и виновато оглядел нашу компанию.
- Паш! - фыркнул Другов. - Да не морочь ты ему голову! Нет ещё здесь никакой Италии!
- Но сапог-то - есть!
- Да тоже - не факт!
- Ладно! - положил Пашка "пахану" руку на плечо. - Уговорил! Пластилин? Хай буде Пластилин! - И легонько оттолкнул его: - Свободен!
- ПлатилИ... - беспомощно вякнул тот, но услышан уже не был. Вниманием Пашки в этот момент полностью завладела сервировка инопланетного стола.
- Тэ-эк-с ... Чем на этот раз будут травить? - тоном следователя произнёс он. - СпробнЁм...
Вот так мы и попали на тот званый ужин, о котором я уже однажды упоминал. Как потом нас убеждал Платили, ужин этот был организован исключительно ради нашего победоносного возвращения из недр, так сказать, местной звезды. Опосля "победы над супостатом" в лице двухкилометрового булыжника, грозившего уничтожить их подопечный Икар. Вместе с болтавшейся на его орбите Луной. А, заодно, и только что наладившуюся жизнь на Земле.
Конечно, удостоиться чести попасть на это мероприятие мы должны были после нашего награждения, в качестве, так сказать, интересного дополнения. Но, в связи с обострившимися обстоятельствами у хозяев, награждение не задалось. Вернее, оно было перенесено. Но мы об этом как-то сильно не переживали. Тем более, как заявил Пашка, мы "мзду не берём", а, значит, и ждать нам особо нечего от того награждения.
Нет, ну в самом деле, чем эти товарищи, могли удивить нас в качестве награды? Что такого мы сами себе не могли позволить? Лично я вообще затрудняюсь это представить.
- Да пусть просто оставят нас в покое, - меланхолично рассудил Игорь, откинувшись на спинку стула, тут же заботливо обхватившем его фигуру, и ковыряя спичкой в зубах. - Вот и вся их награда.
- А ведь и вправду! - сказал Пашка, подозрительно принюхиваясь к очередному деликатесу, выросшему из недр стола. - Дельная мыслишка! Подпишем какой-никакой договорчик о ненападении со всеми вытекающими и - потрудитесь выполнять, господа-товарищи! У нас своя свадьба, у вас - своя! И не дай Бог!... - задрал он кверху замасленный палец. - Ну, в общем, вы меня поняли...
- Вынужден вас огорчить, - невесело усмехнулся Другов. - Не пойдут они на это. Под каким-нибудь благовидным предлогом откажутся.
- Это ещё почему?
- А потому. Когда вдруг нарисовалась офигительная возможность заполучить технологии очень отдалённого будущего, надо быть полным дураком, чтобы пустить это дело на самотёк.
- Ха! - фыркнул Пашка. - "Заполучить"! Интересно - как? Без желания Вовчика это сделать практически невозможно. Если, конечно, он сам не будет полным дураком и не вздумает придарить его Большому Очку. В качестве благодарности за гостеприимство.
- Кому? - опешил я.
- Ну, этому... - поморщился Пашка. - Главнюку! Что принимал нас там, - махнул он клешнёй в потолок. - Наверху!
- Ану, кажется... - припомнил я имя громкоголосого предводителя местного "дворянства" и, помедлив, добавил: - Великий...
- Я ж и говорю: "Анус"! Надеюсь, не надо объяснять, ЧТО это такое? Да ещё и Великий! Большое Очко, культурно выражаясь.
- Да уж! Слышал бы он твоё "культурно"!
- Я же не называю вещи своими именами! Совесть надо иметь!
- Как это благородно с твоей стороны!
- Ну дык! Самому противно!
- Между прочим, - заметил Другов, - это словечко имеет латинское происхождение. Так что вы бы, Пал Ксанч, поаккуратнее, в надежде, что местные не поймут ваших художеств. Ведь латынь - родной язык планеты Прометея.
- И-и-и, батенька! - насмешливо пропел Пашка, аппетитно чавкая. - Где мы, а где Прометей! Он-то когда на Земле со своей командой нарисовался? Не припомните? Опосля катаклизьмы! Ага! Той самой, которую мы так героически предотвратили! В составе аж Пятой экспедиции! Так что его сейчас здесь просто быть не может. Да и, собственно, нужды в них уже не будет, в тех экспедициях. Ни в Первой, ни во Второй, ни, тем более, в Пятой. История Земли-матушки покатила уже са-а-всем по другим рельсам!
И он, довольно урча, впился зубами в довольно приличный кусок мяса.
- Паш, - с брезгливой миной наклонился к нему Игорь. - Не противно? Ты хоть знаешь, что это был за зверь? И по какой помойке лазил?
- Да хрен его знает! Вкусно, и ладно!
- Походу, таракан какой-то местный...
- Хай буде "таракан"! - небрежно отмахнулся Пашка. - Аппетита ты мне всё равно не испортишь!
- Кто б сомневался...
Пока мы так изгалялись в словоблудии, в дальних рядах радиально расходящихся столов незаметно возник, и всё больше стал нарастать, возбуждённый шум толпы, перемежаемый повторяемым на разные лады словосочетанием: "КилИки Цай!"
Через пару секунд опять: "КилИки Цай!"
Потом снова.
За точность произношения не поручусь, но что-то в этом роде. И при каждом таком восклицании шум становился всё громче и как бы даже радостнее. Вернее сказать - азартнее.
Мы замолчали и стали в недоумении оглядываться. Что происходит?
А происходило что-то непонятное. Над столами, каждым в отдельности, клубилось изумрудное облачко довольно странно-правильной формы. Вернее сказать, подсветка у облачков была такого цвета. Свет же, окрашивавший их, исходил из щелей в столах, рассекавших столешницы ровно напополам по всей их длине. Я уж потом разглядел, что сами эти облачка состояли сплошь из каких-то мелких тварей, отчаянно мельтешащих в невидимых границах, не выходящих за габариты каждого из столов. И эта облачная феерия захватывала всё большее пространство зала, неумолимой волной приближаясь к нашему столу.
- Чё за дела? - перестал жевать Пашка.
- КилИки Цай! - многоголосо и радостно звучало буквально отовсюду.
Наш стол, как перед этим и все остальные, с неприятным липким звуком рассекла неширокая трещина, сантиметров этак в двадцать, и из неё брызнул так любимый здешними обитателями зелёный свет. Из этой щели тотчас же вырвались сотни, если не тысячи, крылатых созданий, не таких уж и маленьких, как показалось издалека. Это были насекомые. Что-то вроде нашей саранчи. Они беспокойно порхали над нами, едва не задевая за головы. Но силовая завеса не позволяла им этого сделать, заключив суетливое облако в подсвеченном снизу невесомом параллелепипеде шириной чуть меньше стола и на всю его бесконечную длину.
Мы сидели, непроизвольно пригибая головы, и исподлобья разглядывали сверкающее перепончатыми крыльями полчище насекомых.
- И в чём прикол? - мрачно осведомился Пашка. - Что прикажете делать с энтими "цаЯми"?
Ответ последовал незамедлительно.
Вы когда-нибудь видели, как охотится хамелеон? Хоть наяву, хоть просто по телевизору? С виду медлительный и неповоротливый, он с молниеносной быстротой выстреливает липким языком и втягивает в рот зазевавшуюся добычу.
Вот приблизительно таким образом стали активно лакомиться сидящие неподалёку от нас, и далее равномерно рассаженные за нашим длиннющим столом, рептилоиды. Преимущественно они. Их тут было довольно много, братьев по крови тех самых "тушканчиков", чьими стараниями мы здесь оказались.
Но, надо заметить, что им не менее активно помогали и те из гостей, чей внешний вид сильно смахивал на самих поедаемых особей. Несмотря на то, что у задрапированных хитиновым покровом гурманов не было таких длинных и липких языков, как у рептилоидов, они прекрасно обходились и без них. Мощными, сложенными вдвое, задними ногами они выстреливали себя, любимых и голодных, на нужную высоту и уже там со смачным хрустом настигали жертву.
- Блин... - изменившимся голосом простонал брат. - Меня сейчас вырвет...
- Халява, сэр... - невесело хмыкнул Игорь. Его лицо тоже как-то странно позеленело при виде всеобщего кровожадного помешательства. Вполне возможно, причиной тому была изумрудная подсветка. А, может, и впрямь поплохело. Только вряд ли он признался бы в этом.
- А что делать, если у меня нет такого языка? - попытался схохмить Пашка, но прзвучало это у него как-то жалобно и неуверенно. Видимо, содержимое и его желудка было близко к эвакуации. Позывы были явно налицо: кадык с глухим звуком "упп!.." двигался от непроизвольных сглатываний.
- Сиди молча и завидуй, - через силу выдавил из себя Игорь. - Перенимай опыт.
Не скажу, что я остался равнодушен к ужасному зрелищу, но ведь меня хранил мой талисман. И он не давал распоясаться пищеварительному тракту. А потому я легко переносил разыгравшуюся вокруг нас вакханалию.
- Одного не пойму, - промычал Пашка, едва
