Мой путь лежал по старой разбитой дороге, которая, казалось, бесконечно петляла среди высохших садов. Загородная прогулка затянулась, и я хотел быстрее вернуться домой. Думая, что путь будет короче, я свернул в сторону, к высохшему колодцу и забрел в это сухое пыльное царство. Темно-коричневые силуэты рассохшихся стволов на фоне серо-голубого неба долго не выпускали меня из своего лабиринта, но возвращаться не хотелось. Казалось вот-вот ещё немного и я выйду на прямую и знакомую дорогу… Но, нет. Я опять ошибся. Теперь, я шел среди разрушенных до основания глинобитных стен некогда большого села. Были ли это дома или заборы, или что другое, да и было ли это вообще когда-то селом, понять было уже невозможно. А теперь походу, то там, то тут, все чаще среди руин стали попадаться заброшенные могилы с разбитыми надгробиями, изуродованными памятниками и крестами. Я обратил внимание, что в расположении могил не было никакого видимого порядка: не было ориентации по сторонам света, не было ни симметрии, ни рядов, ни направлений среди могильных холмов. Дорога будто растворилась среди них, как вода уходит в песок. Да и я уже не мог понять куда идти, где же солнце. Небо заволокла равномерно светящаяся серая пелена. Пульсирующая давящая тишина повисла вокруг.
“Мне нужна помощь, - подумал я. – но, у кого спросить, где тут выход”.
Глухой звук, подобный хлопку, привлек мое внимание. Еще и еще, будто нечто в мешке бросали о землю.
Это вроде где-то рядом, за соседними могилами, или нет, еще дальше. Еще надо идти, но куда? Звук повторялся и повторялся, но откуда он исходил было абсолютно не ясно.
Покрутившись на месте, я обошел еще несколько захоронений, рассматривая совершенно непонятные и не выразительные надписи на их плитах. И вдруг… Чуть не наткнулся на монаха. На небольшой площадке между могилами, одетый во рваную рясу, с крестами, четками и веригами, седой человек грузно ложил поклоны, то и дело падал лицом в землю. Я стоял сзади него, оторопев от неожиданности увиденного. Придя немного в себя, я заговорил, кашляя и заикаясь:
- Простите, что прерываю вашу молитву. Я тут немного заблудился. Место для меня незнакомое. Скажите пожалуйста, где я?
Человек сел на колени, сжимая в руках перед собой четки, и, не оборачиваясь, ответил:
- Это кладбище…
- Простите. Я понимаю, что это кладбище. Но, что это за…
- Это кладбище моих врагов. Они все повержены мной. Поднявшись на ноги, монах произнес какую-то короткую молитву и грузно рухнул в поклоне на землю. Волна пыли разошлась во все стороны от земного поклона.
- Простите мое невежество. Вы молитесь о своих врагах?
- Нет. Моих врагов больше нет в живых. Я молюсь о мире и процветании, и о своем здравии… У меня невыносимо болит голова и поясница.
- Простите, что вмешиваюсь, но вы же постоянно бьетесь головой о землю при поклонах, и от этого она и болит. Да и поясница, и колени тоже, наверное. Вы не пробовали молиться, для разнообразия, стоя или сидя? Ведь и так можно молиться. И голова болеть не будет.
- Да. И колени болят, и локти болят, и голова. Но ты действительно ничего не понимаешь. Это традиция! Национальная традиция! Именно благодаря традиции я победил всех своих врагов.
- Я вас понял. Вы так усердно молитесь о себе.
- Ничего ты не понял. Не только о себе я молюсь, но и о процветании своей земли и своего народа!
Тяжелые поклоны следовали один за одним, но слова молитвы мне различить не удавалось. Я так и стоял в замешательстве и непонимании происходящего. Стоял, посреди этого гигантского хаотического занесенного пылью кладбища. Стоял и смотрел на монаха усердно стерающего себя в пыль.
- Простите, простите меня. Позвольте еще один вопрос. Мне нужна помощь. Как мне отсюда выйти?
- Как?! – Монах выпрямился во весь рост и, резко обернувшись, впился в меня своим взглядом вселенской обреченности. Приблизился ко мне лицом к лицу. И в нем… я увидел себя.
“Как мне отсюда выйти?” – повторил, в очередной раз, свою молитву одинокий монах, и рухнул, в тяжелом поклоне, в пыль среди безлюдного кладбища.
