как она за отдых «похорошела».
Я только на жену глянул – уж ее то знал отлично, и понял, что не зря в последние дни что-то там на голове из под волос пробивалось. Но вида не подал, с улыбкой все приятное от женщин выслушал, с женой поздоровался – и кампания удалилась.
Стало обидно, и мысль не совсем приятная в голове не заставила ждать. Появилась, но не надолго и очень быстро сменилась другой: а чего обижаться? Счет то пока два-один в мою пользу. Не могло же у нее появиться сразу два любовника, да и было любопытство, уж никак не похоть. А у меня при ней женщин случилось две. Только сказать, что это с моей стороны измены – не могу. Секс был, на дружеской основе – это да. Никого я специально не соблазнял, да и меня тоже никто. А вот случилось. С одной моей подругой – в городе. Я сидел там неделю с отчетом, и вдруг появляется она, тоже по делам. Остановилась у подруги в соседнем доме. Я ее к себе и пригласил, на вечер, поболтать, ну винишко выпить, телек посмотреть. Пришла. Сидели, болтали, вино пили. Потом она и говорит:
«А я сегодня чуть не убилась!»
Я конечно поинтересовался: «Как?»
«А из вагона вылезала и поскользнулась. Синяк знаешь какой?»
«Где?» - я спросил, думая что где-то на руке, ну может на ноге. Но подруга здесь же сидя за столом подняла юбку, так что обнажилось бедро, а потом оттянула вниз резинку трусиков. Конечно, синяк я увидел, но и еще кое-что, что мужику после недели вечернего одиночества только увидеть, без последствий, просто нельзя.
Через минуту мы очутились в кровати. А потом смеялись, вспоминая все еще раз. И угрызений совести, что изменили, ни у нее, ни у меня не было. Секс был, по дружбе. И в семейных отношениях обоих он ничего не менял.
Вторая женщина случилась на новый год. Попросила меня в разгар веселья проводить ее из нашей кампании в другую – поздравить там знакомых и назад. Но назад вернулись часа через четыре. Как только мы вышли, конечно хорошо выпившие, я без задней мысли спросил:
«Верочка, сегодня новый год, друзей поцеловать положено. Тебя можно?»
И услышал: «Не только можно, ты это сделать обязан».
Я и поцеловал. Хотел просто чмокнуть в щечку, но не тут то было. Получился поцелуй в губки, мне специально подставленные. И был таким умелым со стороны женщины, и таким затяжным, что у меня …. Ну в общем понятно, что у меня стало. Вместо другой кампании оказались у нее на квартире. Случился все тот же секс по дружбе. И главное – с этими двумя женщинами дружеских отношений я не потерял. Даже наоборот, стали более открытыми. Но ни я, ни они больше в постель не рвались и в любовные игры не вступали.
Вот такие воспоминания промелькнули у меня в голове. И кое-какими выводами из них я хотел с Алексеем поделиться. Но здесь появилась Света и разговор мы закончили. Еще раз по стаканчику уже втроем выпили и Алексей ушел отдыхать, набираться сил перед операцией в Придорожном.
Часть вторая.
Опер. 10 августа, среда.
В пол восьмого я и Слава Пяткин шли из столовой к машине, всю ночь простоявшей под окном нашей комнаты в гостинице. Юра уже крутился возле нее, с неизменным рюкзаком и канистрочкой.
Познакомил Славу с геологом, начали в машине устраиваться. Едем в Мирный в отделение милиции.
Симонов И.С. и его команда в полном боевом, их машина стоит у входа в здание. Мы со Славой тоже вооружаемся- забираем из сейфа штатные Макаровы и необходимые бумаги. И прошагав на выход, разбираемся по машинам. Михаил Новиков сунул в нашу Калашников – на всякий случай, Второй, как я заметил, взял с собой.
С Юрой все поздоровались, вопросов лишних не задавали – привыкли, что часто меня сопровождает. Тронулись, по договоренности мы впереди. Дорога длинная, о чем то говорить нужно, и у геолога интересуюсь:
«Только честно. Что хочешь у Бочко во дворе найти?»
Юра помолчал, подумал, пока я не обернулся к нему второй раз. И выдал очередную фантазию:
«Помнишь, у него бомж работал? Тот, что цементировал во дворе?»
Я подтвердил: «Помню».
«Ну так если помнишь, то подумать не мешает, куда он делся. Просто так после отмывки золота из руды отпустить его Бочко не должен. А если, как ты считаешь, три трупа по делу на охраннике, то сдается мне, нужно искать еще один, четвертый».
Прав Юра, с бомжем разбираться придется, и дай бог, что бы был жив. А если нет – лежать должен недалеко от этого чертового дома. Пытаюсь узнать мнение геолога:
«И где он по твоему лежит?»
Юра не задерживается:
«А под цементом. Помнишь, я говорил, что слой бетона во дворе очень толстый? И теперь под ним яма помойная – тропинка к ней вела, и сейчас видна».
Слава Пяткин с интересом на меня поглядывал, пытаясь понять о чем разговор. Пытался обернуться назад к Юре, но я остановил:
«На дорогу смотри. Поймешь еще все!» Он обиженно засопел, что как я заметил, признак падения настроения.
А Юру я пытать продолжил:
«Когда ты все с бомжем придумал? Ночью? Что-то вчера мне ничего такого не говорил».
«Не ночью, а после твоего ухода. Про бомжа то я думал давно, но что и его могли убить – понял вчера. Когда ты про Бочко как психа и маньяка рассказал».
У меня сразу еще вопрос:
«Ладно, о бомже ты вспомнил вчера после моего ухода. Тогда что собирался смотреть во дворе дома охранника, когда просился на операцию?»
«Да разное. Думаю, что руду не только отмывали, но там и доизмельчали. Тогда где-то стояла не знаю уж какая дробилка или что-то на нее похожее. Издали я не заметил. И если честно – банки из под нитроэмали забыть не могу. С легковыми машинами там возились».
В отношении машин Юра и мои намерения подтвердил: тоже собирался с железками в сарая разобраться. И еще одно намечал в плане машино-угонном: в прошлой моей командировке в Солнечный два чабана видели угонщиков машин по старому делу. Вот и показать им Бочко живым, а Джафарова на фото, не их ли это старые знакомые.
Еще раз обдумав только что от Юры услышенное, вспомнив и другие его предположения, версии и фантазии, многие из которых впоследствии подтвердились, я со вздохом и искренним сожалением заметил:
«Да, Юра, в твоем лице уголовный розыск недополучил прекрасного сотрудника». Но закончил на веселой ноте: «Зато геология имеет не менее нужного человека». На что мне философски заметили:
«Каждому – свое».
К этому времени подкатили к площадке для отдыха на областном шоссе, откуда начинался отворот к дорожникам. Зная, что сейчас вот-вот появится Придорожный, я Славу предупредил:
«Уже подъезжаем. Остановишься на въезде, минуту переговорим. И должен нас там человек встретить». Я имел ввиду сержанта, которого Симонов вчера вечером собирался в поселок отвезти. У Славы, при напоминании о «деле», лицо оживилось.
«Понял», - произнес внятно, что свидетельствовало об улучшении настроения.
Я начал разбирать бумаги, приготавливая передать касающиеся задержания гр. Бочко начальнику милиции, который должен со своей тройкой ехать к нему на дом. А заодно готовил и те, что касались Рогожина – что бы иметь под рукой и при необходимости предъявить задерживаемому.
«Придурок какой-то машет», - Слава оторвал от бумаг.
Я поднял голову, ожидая в «придурке» увидеть знакомого сержанта на въезде в поселок. Но сержанта не было, а махал рукой местный небритый мужик. Подозрение на неприятность почувствовал сразу и скомандовал:
«Тормози!»
Не успел открыть дверь, как мужик был рядом. Запыхавшийся и напуганный, он хрипло прокричал:
«Пашку поранили!»
Я выскочил из машины, ничего хорошего уже не ожидая:
«Так, какого Пашку?»
«Вашего! Мента с Мирного! Он к Якову побег, а тот его по башке чем-то ошарашил!»
Хорошего настроения как не бывало. Почувствовал что-то вроде начинающейся зубной боли, когда еще ее не чувствуешь, а челюсть уже противно ноет. Понял конечно, что Пашка – это и есть наш сержант, а Яков – Бочко, к которому тот за чем-то поперся. Теперь охранника точно нет дома, не будет же он сидеть и ждать погоды после того, как работника милиции чем-то огрел.
Вторая машина остановилась рядом, тройка захвата Бочко из нее вышла и подошла к нам. Мужик, еще толком не отдышавшийся, стоял теперь в окружении людей в форме (кроме меня и Юры) и испуганно смотрел по очереди на каждого. Сейчас нельзя терять ни секунды, и я ему командую:
«Отвечай быстро, коротко и без соплей! Понял?»
Тот кивнул головой: «Ага!»
«Пашка живой?» - в этом я не сомневался, раз нас встречают, но убедиться хотелось наверняка.
«Живой, живой! Мне сюда бежать наказал, вас встречать. А сам он в медпункте, башку ему зашивают!» - мужик потихоньку приходил в себя – отдышался и успокаивался.
«А Бочко где? Куда он делся после того, как Пашку припечатал?»
«На мотоцикле уехал, к себе на работу».
Все мы переглянулись, поняв главное: Бочко смылся, возможно и Рогожина прихватил с собой с площадки дорожников. А если не прихватил, то предупредил об опасности точно.
Разбираться сейчас как и почему сержант получил по голове – не время. Я отправил мужика в сторонку – за вторую машину, и с сотрудниками устроил краткий военный совет. За пять минут наметили план действий в новой ситуации. Прежде всего, Симонова И.С. подвозят до медпункта, где есть телефон. И он звонит в отделение милиции Пионерного – в первую очередь, раз Бочко в этом направлении уехал, потом в отделения милиции Солнечного, Мирного. Сообщает о побеге преступника и дает его приметы, возможность использования им мотоцикла. Если все пройдет нормально, то в лучшем случае минут через двадцать Бочко будут на въезде в поселки ждать. Если задержать сразу не получится, попозже придется звонить и в город. В медпункте Симонов разберется и с сержантом, если тот в состоянии говорить.
Пока начальник милиции занят в медпункте, Михаил Новиков и сотрудник ГАИ едут к Рогожину на дом. Если хозяин на месте – задерживают и организуют осмотр и обыск помещений с соблюдением норм закона. Я и Слава Пяткин едем к дорожникам, и если Рогожин на рабрчем месте – на нем его и задерживаем. Организуем изъятие документов и вместе с ними и задерженным едем к дому Рогожина, где к этому времени Михаил и сотрудник ГАИ (никак его фамилию не запомню) должны приступить к осмотру, пригласив понятых.
А пока мы будем мотаться на машинах, Юра подойдет к Рогожину пешечком, с чем он выражает согласие, как обычно молча кивнув головой.
И все, кому положено – заскочили в машины и дали по газам, оставив на обочине растерянного неожиданным поворотом событий местного аборигена. Потому что и Юра сразу в темпе от него пошагал, вслед за машинами.
Пока Слава по моим подсказкам гнал на площадку дорожников, я в мыслях проклинал себя, что согласился придурка сержанта отправить в Придорожный наблюдать за ситуацией. Ну знал же, что человек невыдерженный, любит хвастануть и выпить! Но и подумать, что может зачем то к Бочко пойти, я не мог. Все же в органах человек работает, порядки знает, как и то, что можно действовать только в рамках разрешенного. А идти к человеку, за которым и должен незаметно приглядывать, разрешения не получал точно. И что делать, если и Рогожин улизнет? Это будет полным провалом.
Еще издали начал внимательно смотреть, не смывается ли кто с площадки. Никого не заметил. Слава подлетел к домику-сараю, резко затормозил и мы оба из машины
