- Ты свободна? – Спросила Надя, заглядывая в комнату.
- Свободна, - улыбнулась я. – Что, опять задача не получается?
- А нам сегодня не задавали задачу, только примеры, и я их уже решила. У меня к тебе несколько вопросов. Нам по окружающему миру задали, - пояснила девочка, усаживаясь в кресло.
Она взяла ручку и открыла блокнот.
- Расскажи мне о своем детстве, - она с любопытством рассматривала меня, как будто я была пришельцем с другой планеты.
Я задумалась. Что ей рассказать?
- Начни с того, как ты пошла в школу, - помогла мне Надя.
- В школу я пошла в семь лет, - я снова задумалась, вспоминая далекие годы. – Школа у нас была двухэтажная, с широкими коридорами. На втором этаже стоял теннисный стол, и мы любили на переменах играть в настольный теннис.
- Про теннис мне не надо. А какие у вас были парты?
- Парты? Наша парта – это деревянный стол с покатой поверхностью, соединенный со скамейкой. В нашем классе парты были зелеными, а в соседнем - скамейка зеленой, а поверхность – черной. И я ребятам из того класса очень завидовала, мне казалось, что у нас парты не совсем настоящие, а у них настоящие. На парте была выемочка для ручек и карандашей, чтобы они не падали во время урока на пол. А еще было специальное углубление для чернильницы. Помнишь, ты смотрела фильм «Первоклассница»? – спросила я улыбаясь.
- Помню, это где в классе было много-много девочек. У вас что, тоже в классе были одни девочки? – удивилась Надя.
- Нет, девочки и мальчики вместе учились, - засмеялась я. – У нас были примерно такие же парты. И мы, как и в фильме, тоже сначала писали палочки и крючки простыми карандашами, и только потом нам разрешали писать ручками. Ручки у нас были перьевые. Ты видела перьевую ручку? Она похожа на карандаш, только со специальным приспособлением, куда вставлялось перо. Его надо было макать в чернильницу и писать. Иногда перо цеплялось за бумагу, и появлялись в тетради кляксы.
- У тебя тоже были кляксы? А вас за них ругали? А какие у вас были тетради? А нельзя было кляксу замазать корректором? – посыпались вопросы.
- Увы, клякс я не избежала. Я не помню, чтобы нас ругали за них, но оценки снижали, ведь получалась неаккуратная работа. Я помню, как посадила первую кляксу и очень испугалась. А мой брат, Юра, он уже был большой, в пятом классе учился, только посмеялся надо мной, а потом взял и вырвал лист. А у меня там уже полстраницы было исписано разными буковками. Пришлось всё заново писать, зато никто не узнал, что у меня клякса была. Но знаешь, прогресс не стоял на месте, и в третьем классе мы стали писать автоматическими ручками, сначала чернильными, потом шариковыми. Тетради у нас были такие же, как и у вас сейчас. Только обложки были одноцветные, не такие красивые, как сейчас. И про корректор я тогда даже и не слышала, раз пыталась кляксу ластиком стиреть, но только дырку протерла. У нас были качественные чернила.
- Так, с этим понятно, - задумчиво произнесла Надя и что-то записала у себя в блокноте. – А как и чему вас учили? Кроме письма, о нем ты уже рассказала.
- У нас были примерно такие же предметы, как и у вас сейчас. Русский язык, чтение, арифметика, рисование, пение, физкультура, труд. Уроки длились по сорок пять минут, на дом задавали задания, как и вам сейчас.
- А что такое арифметика? – спросила Надя.
- У вас это математика. Знаешь, у математики много разделов – арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия. Арифметика изучает числа и операции над ними. Сложение, вычитание, умножение и деление.
- Да, вам в те времена проще было, одну арифметику учили, а мы сразу всю математику учим, - обреченно вздохнула Надя.
- Не переживай, ваша математика недалеко ушла от нашей арифметики, - успокоила я ее. – И если хочешь знать, то мы решали большие примеры, с разными скобками, и действий было много. И задачки по арифметике сложные.
- По мне уж лучше всю математику сразу проходить, чем задачи по вашей арихметике решать, - пробурчала девочка.
- Не арихметике, а арифметике,- поправила я ее.
- Не придирайся к словам, тем более устаревшим. Что ещё у вас было?
- По субботам у нас было внеклассное чтение, надо было обязательно прочитать какую-нибудь книжку. Иногда учитель говорил, что читать, а иногда мы сами выбирали. А потом пересказывали в классе.
- Что, всю книгу пересказывали? – округлила глаза Надежда. - А если я «Трех мушкетёров» прочитала? Это же большая книга, пересказ целый урок займет!
- Необязательно было пересказывать целую книгу, было достаточно небольшого отрывка, - пояснила я.
- А! Тогда можно было бы и не читать всю книгу, а ограничиться одним маленьким отрывком. А как вы одевались?
- У нас была школьная форма – коричневое платье, праздничный белый фартук и повседневный черный. У мальчиков темно-синие костюмы. Придя из школы, мы переодевались в домашнюю одежду. А еще в первом классе нас принимали в октябрята, а в третьем – в пионеры. Чтобы вступить в пионеры, надо было выучить торжественное обещание.
- Это я знаю, в кино видела, «Ох уж эта Настя». Там девочку не хотели принимать в пионеры, потому что она сочиняла много. А потом выяснилось, что это она не сочиняла, а фантазировала, и её приняли. А в какие игры вы играли? – задала следующий вопрос Надя.
- В казаки-разбойники, прятки, в лапту, у нас много игр было.
- А футбол у вас был?
- Был. И волейбол, и баскетбол. Еще мы в КВН играли, я была капитаном команды, - я улыбнулась и пропела:
За Галкой стайкою идут ребята,
Им тоже хочется, надеть бушлаты,
Но Галка держится молодцевато
И на ребят глядит с тоской,
Как старый волк морской!
Ах, сцена-сцена, качает, как волна,
Для КВНа она всегда, всегда, всегда нужна!
- Так, понятно, нормально вы жили, даже написать нечего. Придется, видно, выдумывать. И последний вопрос: а лапти вы сами плели или в магазине покупали? – спросила она с серьезным лицом.
Признаться, я онемела и с минуту хлопала глазами, потом не смогла сдержать смех.
- Ничего смешного не вижу, - обиделась Надя. – Нам надо написать о жизни детей в древние времена. А что я могу написать? У вас почти все, как у нас! Вот получу двойку, чтобы не ругала!
Надежда захлопнула блокнот и обиженная ушла в свою комнату. Вот так, шестидесятые-семидесятые годы прошлого века для нас просто детство, отрочество, юность, а для современного восьмилетнего ребенка – глубокая древность!
