Вирусы. (Книга 3)

вчерашнюю одежду, он спустился вниз в поисках места, где он мог бы умыться. Поздоровавшись со снующими по дому женщинами, Дэниэл ополоснул лицо на кухне и вышел на улицу с тем, чтобы сходить к машине, кинутой на подъезде к деревне, и принести свои вещи в дом.
Там уже крутилась местная ребятня, рассматривая со всех сторон его лендровер, и это вызвало усмешку на лице Дэна. В каком бы обществе все они ни воспитывались, по каким законам ни жили бы – дети всегда оставались детьми, и  мальчишек, как магнитом тянуло к машинам, самолетам и кораблям, а девчонок к бусам, лентам и котятам.  
Но стоило только хозяину авто подойти, ватага тут же разлетелась, как стайка испуганных воробьев, и только давешний знакомый Дэна - паренек со шмыгающим носом - смело остался стоять на месте.
- Это Ваша машина? – задал он вопрос, с независимым видом, засунув руки в мешковатые брюки.
- Нет. Я взял ее напрокат, - пояснил Дэниэл, забирая сумку из багажника. – Моя осталась в Лондоне.
- В Лондоне… - протянул мальчишка, словно это находилось где-то на краю света. – Вы к Родерикам приехали? Зачем?
Детское, непосредственное любопытство вызвало смешинки в глазах Дэна.
- Они мои родственники. Я – двоюродный внук Джозефа Родерика. Его родная сестра была моей бабушкой.
- Понятно, - равнодушно бросил пацан. Интерес к гостю тут же угас. – Ну, я пошел.
И парнишка, имени которого Дэн так и не успел узнать, побежал вслед ребятам, а Дэниэл, закрыв машину, отправился обратно к дому.
Там его в столовой уже ждали тарелка с гречей, поверх которой тонкими, одуряюще пахнущими ломтиками лежал бекон, и кувшин молока. По-видимому, все уже позавтракали, поскольку Дэн ел в полном одиночестве, не считая большого серого кота, вылизывающего свою шерсть возле догорающего камина. Для полного счастья не хватало только кофе, но он прекрасно знал, что здесь подобных напитков не держат.
- Может быть, еще хотите? – поинтересовалась у него девушка, которую он заметил еще вчера возле рыжего паренька.
- Нет, огромное спасибо! – поблагодарил он ее. – Вчера я не успел здесь ни с кем познакомиться. Мое имя Вы знаете, а как Вас зовут?
- Оливия, - немного смущенно улыбнулась ему девушка. – Я дочь Адама и Эммы. Мой папа открывал Вам вчера дверь. Джозеф Родерик – мой прадедушка.
- Значит, Вы моя племянница. Очень приятно! А где все остальные?
- Мужчины в поле, ушли поправлять изгородь, а женщины – кто на кухне, а кто на дворе.
- Я смотрю, вы здесь очень дружно живете.
Оливия лишь пожала на это плечами и забрала тарелку. Для нее подобный уклад был обычным, привычным.
- А в какую сторону они ушли? Может быть, я смогу быть им чем-нибудь полезен?
- Как выйдете отсюда, поверните налево и Вы выйдете на дорогу, которая идет мимо заброшенного дома Эйрин Линн прямо на холм. После того, как подниметесь - увидите наших мужчин.
- Еще раз спасибо за завтрак и беседу! – поблагодарил ее Дэниэл, поднимаясь на ноги. – Пойду, прогуляюсь.

***

Проходя мимо домика его опальной пробабки, сиротливо стоявшего под причудливо искривленной сосной, Дэниэл не удержался и свернул с дороги. Ступая по лежащей на земле сухой прошлогодней траве, он приблизился к двери и попытался ее открыть. Но рассохшееся, перекошенное временем и непогодой дерево не хотело поддаваться, и только после решительного рывка на себя, в который Дэн вложил всю свою силу, дверь с грохотом отворилась и повисла на петлях, темным зевом раскрывая проход в нутро дома.
Внутри дом представлял собой всего лишь одно помещение, которое являлось и гостиной, и кухней, и спальней одновременно. Камин, грязное окно, почти не пропускающее свет, потускневшая от времени простая деревянная мебель, полки с утварью – все это было затянуто паутиной и покрыто изрядным слоем пыли. Но воздух в комнате был на удивление сухим, и нигде не было даже намека на плесень, хотя ничем не прикрытые толстые, холодные каменный стены служили преградой солнечному весеннему теплу. На чердак вела простая, грубо собранная лестница, состоящая из длинных жердей с перекладинами.
Пройдя по комнате и оставляя на полу цепочку следов, Дэн с каким-то благоговением касался предметов, которым по возрасту должно было быть сейчас больше полувека, но при этом они выглядели обнадеживающе крепкими. Для того чтобы проверить это, мужчина сел на кровать и даже немного попрыгал на ней, и та в ответ лишь пару раз скрипнула, но даже не шелохнулась, сохраняя монументальное спокойствие. Оказывается, здесь еще можно было жить!
Закончив беглый осмотр, Дэниэл вышел на солнце, стряхнул пыль с одежды и пошел дальше.
Когда дорога привела его на вершину холма, по другую сторону он увидел большое ячеистое поле, перегородки которого представляли собой каменную изгородь. Внутри бродили овцы, выбирая свежую, молодую траву. Возле одной такой стенки, заделывая брешь, возились двое мужчин, и еще трое, немного в стороне работали у другой каменной ленты. Рядом с меньшей по количеству людей группой, опираясь на палку, стоял старый Джозеф, наблюдал за тем, как слаженно работают ребята, и Дэн направился именно туда.
- А-а-а… Дэни, - кивнул ему старший Родерик, когда тот подошел вплотную.
- Доброе утро! – поздоровался он со своим дедом.
- Утро доброе! Как спалось?
- Спасибо, хорошо.
- Вышел прогуляться?
- Да. Оливия подсказала мне, где вас искать. Вот и решил пройтись - чего дома-то без дела сидеть. Кстати, по дороге сюда я заглянул в домик Эйрин. Думаю, ничего плохого нет в том, что я без разрешения влез туда? Там ведь все равно никто не живет. И, как я понял, владельцев тоже нет.
Джозеф Родерик махнул на это рукой.
- Конечно. Дом этот стал никому не нужен. У нас семьи большие, а жить там довольно тесно. Если только временно перебиться. Да к тому же, это место связано в людской памяти с горем и одиночеством. Поэтому и не селится там никто.
- Знаете, что мне странным показалось? – поделился своими наблюдениями Дэн. – С момента всей этой истории прошло больше семидесяти лет, и мебель, по логике, должна была бы давно уже развалиться, а она вполне еще крепкая.
- Это потому что Вильям, когда был здесь в последний раз около двадцати лет назад, многое заменил. Крышу починил и трубу привел в порядок. Мы думали, что он готовит дом для сына, ждали, что тот приедет, но никто так и не появился. Да и сам Вильям больше не приезжал. Я время от времени хожу на могилу к его матери – я ведь давал слово о ней заботиться - но сил уже, если честно, совсем не осталось.
И тут у Дэниэла родилась идея.
- А можно я поселюсь там? – с надеждой спросил он. Ему очень этого хотелось!
- Почему там? В моем доме тебе плохо?
- Нет, что Вы! – поспешил заверить старика в обратном Дэн. – У Вас так хорошо! Так  тепло, уютно! Знаете, я всегда завидовал тем, кто имеет большие семьи. Даже у моей жены в России куча родственников. И тут такой неожиданный подарок! Просто… - он не знал, как в слова облечь то, что лежало у него на сердце. – Я так любил бабушку… И после того, как узнал, насколько трагичной была ее судьба... И еще дед… Я хотел бы получше узнать того, кого она так сильно любила, что ради него покинула самых близких для нее людей. Хоть немного прикоснуться к его прошлому. Хочу понять, чем дышал, что думал, каким рос Вильям. Может быть, покопаться в старых вещах на чердаке. Понимаете?
Какое-то время Джозеф Родерик молчал, полностью уйдя в свои думы, и его только глаза задумчиво блуждали по лицу Дэна. А потом он ответил:
- Хорошо. Ведь это и твой дом тоже. Только вот жить-то там невозможно. Все давно пылью заросло.
- Ничего, - возразил ему повеселевший Дэн. – Я справлюсь. Нужно только ведро с водой да тряпка. Спать я могу и в спальном мешке. Прихватил с собой на всякий случай. Все-равно долго гостить у вас я не смогу. Мы с женой ждем ребенка, поэтому не дольше чем через неделю я должен буду уехать. Зато, когда малыш подрастет, я привезу свою семью сюда, чтобы познакомить их со своими родственниками. Уборкой я займусь вечером, а сейчас я пришел сюда не на прогулку, а за тем, чтобы предложить вам свою помощь.
- Что ж, спасибо, - кивнул старик. – Лишние руки никогда не помешают. Адам! – позвал он мужчину, который был первым взрослым человеком, встретившимся Дэну в день приезда. - Принимай помощника! А я пойду к дому.
Адам работал бок о бок с тем самым рыжим Недом, который «вливал свежую кровь» в клан Родериков. Получив разъяснения того, что от него требуется, Дэниэл стал подтаскивать камни к изгороди, где их один к одному складывал внук Джозефа в то время, как его тесть трудился над тем же чуть поодаль. Работа шла довольно бойко, дружно, и как только очередная брешь затягивалась, они приступали к следующей, пока не дошли до края поля. Другая команда трудилась невдалеке. Время до обеда пробежало незаметно, и только стонущие с непривычки мышцы спины и рук не давали Дэну в полной мере насладиться тем, что называют духом сплоченности. Еду им прямо сюда принесла Оливия, стараясь незаметно для всех урвать для себя пару ласковых прикосновений от мужа, пару коротких поцелуев, которые остальные старательно не замечали. И шестеро мужчин, на сколько дружно они работали в поле, на столько же дружно они и поедали принесенную им в горшочках фасоль, приправленную ароматными кусочками мяса. Во время такого вот «ланча» за непринужденными разговорами Дэниэл много еще чего интересного узнал из истории своей новой семьи, впрочем, так же как и сам он поделился некоторыми подробностями своей весьма и весьма насыщенной жизни.
Вечером оба семейства Родериков, занимающих соседние дома, готовились собраться за одним столом, где Дэну была отведена роль почетного гостя. Весть о том, что объявился внук Ханны, в мгновение ока облетела дворы Линнленда, и, наверное, только старый глухой пес, доживающий свои последние дни в амбаре, не знал об этом. Но поскольку до намеченного торжества оставалась пара свободных часов, Дэниэл решил провести это время, приводя в порядок свое новое жилище. По мере возможности, он хотел придать ему хотя бы относительно божеский вид.
Но какого же было его удивление, когда маленький домик Эрин и Вильяма встретил его пылающим камином, выскобленным полом и чистыми простынями на постели!
На глаза навернулись слезы. Привыкнув рассчитывать исключительно на самого себя, чья-то безусловная, не требующая благодарности забота, была в новинку для Дэна и вызывала незнакомое, но безумно приятное чувство причастности к одной большой и дружной семье, где нужды одного становились нуждами каждого и решались всем миром, сообща. Он только робко высказал вслух свое желание, как оно без лишних слов и суеты тут же было исполнено. И мужчина дал себе зарок, что впредь постарается, чтобы и в его собственной семье появился обычай не дожидаться открытой просьбы о помощи, а делать так, чтобы в этом вообще не возникало никакой нужды.  
Позвонив домой Лере (связь была неважной, но терпимой; электричества здесь не было, но он предусмотрительно запасся аккумуляторами) Дэн дал отдых своим ноющим мышцам, а к обеду отправился в дом своего деда, где почти до самой ночи слушал воспоминания и истории своей новоприобретенной семьи.

***

Следующие два дня почти не отличались от предыдущего, кроме разве что только одного: с каждым часом,