парнем при деньгах, выйду за него замуж, рожу ему ребенка и буду жить припеваючи. Бедность уж точно не по мне!
- Да-а-а, у тебя наверняка получится, - ответила Лера, восхищенная непоколебимой уверенностью, которой была преисполнена ее двоюродная сестра. Если что, ей папа поможет.
- Да, ладно! - чуть снисходительно, с чувством собственного превосходства произнесла Вероника, смягчившись. – Главное знать, где выгода и не упускать случай. В нашей жизни рассчитывать можно исключительно на себя самого. На помощь свыше, - ее безупречно наманикюренный палец ткнул в небо, - надеяться глупо.
Лера ничего на это не ответила.
«А вот я от помощи «сверху» не отказалась бы», - думала она про себя, тайком запихивая цветок в рот.
***
Ночью девушка проснулась от бившего ее озноба, словно по ее телу проходили слабые электрические разряды.
«Только заболеть мне не хватало!» - с досадой думала она. – «Все-таки не стоило надеяться на теплую погоду и щеголять на улице в одной кофточке!»
Поднявшись с кровати, Лера осторожно ступая по дощатому полу их дачного домика, тихонько, на цыпочках, чтобы ненароком не разбудить спящих родителей, прошла на кухню и зажгла там свет. Пошарив по полкам глазами в поисках аспирина и ничего не найдя, она тогда просто зачерпнула воды из ведра в стакан и медленно выпила, пытаясь унять дрожь.
Но это не принесло особого облегчения.
Тогда так же тихо Лера вернулась обратно в кровать и попыталась заснуть, рассчитывая спросить о таблетках маму завтра утром.
Когда же ей все-таки удалось погрузиться в состояние дремы, перед ее внутренним взором вдруг возникли очертания человеческой фигуры. Ни лица, ни принадлежности к полу, ни каких-либо других деталей разглядеть было невозможно, поскольку из-за спины стоящего бил белый, необычайно яркий, слепящий глаза свет. Только темный силуэт и… невероятный запах свежести и безукоризненной чистоты! Как от человека, только что покинувшего парную баню.
Нет, даже не запах! Фигура источала в окружающее пространство невинность, безгрешность и безупречность...
- Все будет хорошо… - донесся до Леры затихающий шелест слов, и существо растворилось в свете.
Девушка распахнула глаза и резко села в кровати, скидывая с себя одеяло. Сердце бешено колотилось в груди, кровь туго неслась по венам, накачивая тело адреналином и прогоняя последние остатки дремы.
«Боже, что это было?!»
Она выбралась из постели и, накинув покрывало поверх ночной рубашки, вышла на крыльцо, тихонько притворив за собой дверь. Там, присев на ступеньки Лера попыталась осмыслить необычное видение, которое явилось к ней впервые жизни.
«Неужели я видела ангела?» - недоумевала она, боясь в это поверить. На дворе конец двадцатого века, и подобная мысль казалась бредом. Но все же сомнений в том, что это мог быть кто-то другой, просто не было. «Но где же тогда его крылья?» - у нее вырвался нервный смешок. – «Ведь у всех ангелов есть крылья, а у моего не было!»
Сознание зацепилось за последнюю мысль.
Что значит «моего»? Неужели к ней приходил ее настоящий ангел-хранитель? Вот это да!
Счастливая и наполненная чистым, любящим светом, Лера нервно обхватила плечи руками и глупо заулыбалась.
Вот только что означают его слова? Он позаботится о ней? Но ведь, это их прямая обязанность! И что именно будет хорошо?
Одни лишь вопросы и ни одного толкового ответа на них.
Но приятное чувство защищенности и ощущение чужого участия в ее жизни ласковым костерком грело душу. Не означает ли это, что она «там» им не безразлична? Нужна, важна?
Закутавшись плотнее в покрывало, девушка подобрала колени, положила на них голову и отдалась на волю новым ощущениям внутри себя. Она смаковала их с тайным наслаждением. Озноб уже почти не чувствовался, постепенно покидая ее тело, и теперь он не казался ей болезненным. Скорее будоражащим, волнующим, приятным. Долгая, счастливая улыбка блуждала по ее лицу, и, вдохнув полной грудью прохладный ночной воздух, Лера задрала голову к небесам.
Погода стояла тихая, ясная, и прозрачное, глубокое небо было щедро усеяно россыпью мерцающих звезд, богатое великолепие которых невозможно было разглядеть в городе из-за яркого света уличных фонарей. Они весело подмигивали ей, словно звали к себе, и Лере остро захотелось заиметь крылья, чтобы парой сильных взмахов вознестись над верхушками деревьев и с высоты птичьего полета обозреть землю. В какой-то момент она даже почувствовала их натяжение, напряжение мышц и упругость воздуха, просачивающегося сквозь перья, но тут же мысленно отмахнулась от своего чересчур разыгравшегося воображения.
И тут вдалеке, слева от лесополосы прочертила свой огненный путь падающая звезда и скрылась за деревьями.
«Ух, ты! Можно загадать еще одно желание», - с ленцой, разморенная негой подумала было Лера. - «Сегодня мне на них безумно везет! Но… Может, не стоит больше искушать судьбу? Не спугнуть бы удачу своей ненасытностью. Пусть лучше она принесет счастье кому-нибудь еще», - великодушно пожелала она, оглядываясь вокруг. - «Ну-у-у…, вон, хотя бы им!»
В соседнем доме, несмотря на довольно поздний час, в окне горел свет...
Глава 4.
Освещенное окно, ярким пятном выделяющееся на темной вечерней улице, невольно притягивая к себе взгляд.
Дэн, как завороженный, стоял напротив него, не дойдя до своего дома каких-то ста метров, и не мог оторвать от него своего затуманенного взгляда. Свет манил к себе уютом домашнего очага людей, которые собирались там вместе за одним столом, ужинали и рассказывали о всех событиях, что случились с ними за день. Они строили вместе планы на будущее, обсуждали назревшие проблемы, а позднее, уложив своих детей спать и прочитав им сказку на ночь, со вздохом облегчения устраивались на диване перед телевизором, наслаждаясь минутами тишины и покоя.
В то время как его соседи проводили последние часы уходящего дня в кругу близких и родных, его самого ждал пустой, холодный дом чуть дальше по 4-ой улице. Прошло немногим больше года, как он живет один. Год, как умерла его бабушка. А он глупец не осознавал тогда до конца, как тяжело жить в большом пустом доме совершенно одному.
Если бы он только мог это понять раньше, то, возможно, согласился бы тогда переехать к матери…
Нет! Даже тогда нет! Нужно было быть честным с самим собой. В таком случае бабушкин дом был бы безвозвратно утерян для него, а он не мог этого допустить.
Заставив себя оторваться от созерцания чужих окон, Дэн торопливо направился вниз по улице, желая оказаться как можно дальше от чужого, недоступного для него счастья.
Как же так получилось, что в свои девятнадцать он остался совершенно один в этом мире? Родители не в счет - это отдельный вопрос. Друзья? Он их, в общем-то, никогда и не имел. Так, были приятели в школе, но и они разлетелись в разные стороны после выпускного бала.
«Сам виноват!» - нашептывала совесть, и Дэну, как ни горько, пришлось с ней согласиться. Из-за неуверенности в себе он никогда не знакомился сам, а созданный еще подростком стойкий образ драчуна и молчуна отпугивал сверстников. По этой же самой причине нелюдимости и сознательно созданной дистанции у него никогда не было девушки.
Нет, он, конечно же, целовался один раз с рыжей девчонкой из соседнего класса, когда им было по тринадцать лет, но это не считается! Да и ему тогда вовсе не понравилось.
На работе же все были старше него и, если не спешили домой к своим семьям, то привычно тянулись в какой-нибудь бар, чтобы пропустить кружку-другую пива. Дэна неоднократно звали с собой, но такое время препровождения было не в его вкусе. В итоге те просто махнули на него рукой и больше никогда не трогали. Так что и на стройке общение ограничивалось лишь разговорами по работе.
Боже, как он порой ненавидел эту жизнь! Почему постоянно приходится что-то терять, чем-то жертвовать? Этот постоянный выбор и борьба за существование! Именно существование, по-другому и не скажешь. А ведь кажется, что за глоток ласки и любви он сейчас готов был горы свернуть и реки повернуть вспять!
Так, где же, спрашивается, справедливость? Что с ним не так?
Дэн задрал голову вверх, обращая свои немые вопросы к небесам, но те молча мерцали звездами, оставляя все ответы при себе.
Вдруг одна из светящихся точек оторвалась от темного небосвода и стрелой стала падать на землю.
Резко остановившись, молодой человек стал лихорадочно загадывать желание, пока блестящая точка не скралась за соседними домами.
«Хочу света! Много-много света в своей жизни! И любви! Одной, единственной! Но чтобы до самого конца. И…», - осекся он, так как звезда скрылась из поля зрения. Поэтому, сбавив обороты, он кинул напоследок в пустоту: – «хороших друзей…, долгую жизнь… и классную девушку… В общем, ангела в руках и дьяволицу в постели!» В последних словах уже звучала горькая ирония, а черты лица искривила мрачная усмешка.
Что это на него нашло? Стоит тут, как дурак, посреди безлюдной улицы и надеется на чудо.
А хотелось бы верить, что небо исполнит все твои желания. Как просто тогда было бы жить! Раз – и у тебя куча денег, и не нужно беспокоиться о завтрашнем дне, два – и ты чертовски сексуален, как Дон Жуан, три – и самая красивая девушка падает в твои объятия. Дэн вновь усмехнулся. Да, жизнь тогда превратилась бы в сплошную сказку!
***
Войдя в дом, он бросил ключи на маленький круглый столик, стоящий сразу возле двери, снял куртку и первым делом прошел на кухню, которая располагалась чуть дальше коридору, заканчивающемуся лестницей на второй этаж.
Когда Дэн дотянулся до выключателя, вспыхнувший в кухне свет разогнал мрак и неясные тени. Привычная обстановка из старых выкрашенных в бежевый цвет и украшенных незатейливой резьбой деревянных шкафчиков принесла молодому человеку необходимое успокоение. Белый холодильник в углу помещения, овальный стол посередине с парой стульев, зеленые занавески в цветочек – все было на своих местах и давало ощущение стабильности.
Достав упаковку готового обеда из местного супермаркета, молодой человек бросил ее в микроволновку, которую приобрел через пару месяцев после того, как стал жить один. Заморачиваться с готовкой самому себе не хотелось.
Не то, чтобы он не умел… Часто просиживая после занятий на кухне и наблюдая за тем, как бабушка колдовала над блюдами, он кое-чему все-таки научился. Это выяснилось тогда, когда готовить ему стало некому, но было жуткое желание наполнить дом привычными звуками и запахами, как было еще при жизни бабушки. Но нужно признать, что продержался он не долго. Махнув на все рукой, Дэн теперь часто питался консервами и фастфудом.
После того, как с едой было покончено, молодой человек, как обычно, вымыл посуду и направился наверх, чтобы принять душ и лечь спать.
Это были самые тяжелые для него часы. Лежа в постели, он мог долго ворочаться под грузом мрачных мыслей, ощущая пустоту безысходности в своей душе. Заполненный работой день на стройке не оставлял ему времени для самобичевания. В окружении других людей чувство одиночества отступало, но возвращалось вновь, стоило лишь ему переступить порог этого дома. Он думал, что сохранив его, сумеет сохранить и свое безмятежное прошлое, но как он ошибался!
