….Глория проснулась под вечер.
Малиновое зарево заката разливалось в комнате.
У ложа сидела в кресле чему-то улыбавшаяся Меда, тонкой иглой пришивая голубые шелковые цветы к рукаву столы госпожи. Увидев, что госпожа открыла глаза, взяла со столика кубок с лекарством. Это лекарство нужно выпить. Так велел Кай Валент.
На вопрос, где сам Кай Валент, рабыня, улыбаясь, ответила, господин давно уехали на виллу. Вместе со своим слугой. Имя у слуги красивое - Торес!
Глория села на ложе, облегченно вздыхая; боли она не чувствовала. Выпила настой, он был без запаха, с легким привкусом солончаковой соли и соды. Меда сказала со слов Кая Валента, этот напиток поможет госпоже восстановить чистоту крови.
Как будто и не была в положении. Случившееся с ней неожиданно и сразу откатилось в далекое-далекое прошлое.
Рабыня помогла сменить набедренную подвязку госпоже. Кровавых разводов на белой ткани не было, это уже радовало. Помогла надеть столу шоколадного оттенка. От строфиума – нагрудной повязки - Глория отказалась.
Узнав от Меды, что Ларт Бофорс дома, попросила рабыню позвать его.
Ларт Бофорс как раз вернулся из Терм, был как свежевыкрашенный. Плотное тело его отливало матовым блеском, а румяное лицо светилось бодростью. Он выглядел жизнерадостным. Принимая любимицу в объятия, широко раскрыл руки. Но тут же озабоченно спросил о её самочувствии? Видел, Глория встретила его на ногах, одетая, хотя и не причесанная. Темные волосы крупными локонами скатывались за спину. Разливавшийся на её щеках нежный румянец успокоил Ларта Бофорса.
Он усадил Глорию на ложе, сам присел напротив на трехногий табурет, на котором до него сидел «Кай Валент».
Глория взяла двумя пальчиками белую розу; роза лежала возле её подушки, свежая, будто только сорванная. Дядюшка Бофорс усмехнулся этой розе.
Замялась Глория, не зная, как повести разговор.
- Понимаю, - кивнул этруск. - Мне тоже всё это – египетское наказание!
- Теряюсь в догадках, дядюшка Бофорс, что происходит…с Каем Валентом?
- С ним? - удивился этруск. - Да, что угодно. Разные разности!..Скоро будем ужинать. Ты, как бы хотела? Выйти в триклиний? Или сюда подать?
Понимая, что дядюшка Бофорс заговаривает ей зубы, насмешливо спросила:
- Ты знал, противный Цецина, об умении Кая Валента…лечить людей?
- Для меня, крошка Аритими, это и сейчас покрыто киммерийским мраком!
Этруск не обманывал. Король Антир его удивлял с каждым днем. Никогда бы не подумал Ларт Бофорс, что этот красавец не только умеет боксировать и бросать кинжалы в цель, но и лечить, причем, со знанием дела!
- Хорошо. Спрошу иначе. Что в доме моего отца? Антоний Элий…
- Да,да,да. – хитрый этруск состроил озабоченное лицо. – Ищет тело твоего брата…в Тибре…Полагает-де утопили тело.
- Мой брат жив…Кай его спас!
- Кай?...Да,да,да…Спас! Асклепий твой Кай!
- Он не мой, - сухо отрезала Глория. - Свадьбы не будет! Мой ребенок погиб… Я считаю себя свободной от обязательств, данных мной на помолвке. Если он будет настаивать…его право… «брак с рукой»…Как я просчиталась…выбрала…брак с рукой…Я попрошу отца представлять мои интересы в суде… Да, я подам в суд, если Кай Валент не согласится прервать контракт…Причина веская…Измена…
Этруск внимательней вгляделся в любимицу. Увидел страдальческую черточку у губ, в уголках блестящих глаз слезинку. Нервно теребила лепестки розы.
Ларт Бофорс призадумался. В душе переворачивалось. Таиться от нее? Скрывать правду? К чему всё это приведет? Она терзает свою душу, не в силах разобраться, что же собой представляет ее загадочный жених?
Дядюшка Бофорс решился, плюнув на клановые запреты Публия Крейса. «Бог не выдаст, свинья не съест»!
- Крошка Аритими…Сохрани в тайне мое признание…
Глория испуганно взглянула на собеседника, он стал слишком серьезен.
- В чем ты должен признаться, дядюшка Бофорс?
Этруск взял её руку, и, загибая пальчики на правой руке, стал перечислять:
- Так. Здесь ты даришь Каю Валенту, победителю гладиаторских игр, свое ожерелье – раз! Здесь же – твоя с ним помолвка – два! И три – он у тебя ночью день назад. Утром его уводят под охраной в чем мать родила. - Взял другую руку и на ней стал загибать пальчики. - А здесь…Кай с тобой у реки – раз! Два – присылает тебе воз цветов, назвав себя «пройдохой и обманщиком». Три – спасает тебя от смерти, такое могло случиться в результате разрушенного плода!
Глория улыбалась, глядя на кулачки, Ларт Бофорс держал их на своих ладонях.
- А теперь – маленький фокус! Кулачки одинаковы?
- Да! - засмеялась «крошка Аритими», не ведая, что через минуту непонятный фокус с кулачками обернется настоящим потрясением. Этруск говорил, наблюдая за лицом девушки.
- Представь, крошка Аритими, эти два кулачка, суть – два брата!
Окаменела Глория. Не сразу подняла на Ларта Бофорса ошеломленный взгляд.
- Два брата? - она вспомнила. У реки Кай проговорился, что у него есть брат.
- Да! Представь, милая! Два брата-близнеца! Вот, этот кулачок, суть Кай Валент собственной персоной, твой жених! Кстати, у него правая рука перевязана…некая рана, что ли. А левый кулачок…его брат, уже не Кай Валент. Никакой раны на руке у него нет. Ты заметила?
Глория зажмурилась, закрылась ладонями. И вдруг залилась смехом, падая в объятия Ларта Бофорса. О, великая Юнона! Как всё просто! Как же она раньше не догадалась?!
У реки с ней встречался брат Кая Валента, сказавший: «Сохраним в тайне нашу встречу». Он же подарил ей море цветов. И он же лечил её, спасая от медленной жуткой смерти.
Прижала левый кулачок ко рту Глория. Её смех перешел в судорожные рыдания. О боги! Сколько гадостей она наговорила брату Кая Валента, а он….Он всё это мужественно терпел. Носился с ней, как нянька! В его глазах, быстро менявших выражение, она видела дымку мучительного страдания. Но, не помнит, чтобы такая душевная боль проявлялась в глазах жениха, Кая Валента.
Меда поднесла госпоже воду, чтобы успокоилась, не пугала своим надрывным плачем. Ларт Бофорс прижимал к себе любимицу, лаская по волосам.
- Бедная моя крошка Аритими. Ты же любишь его…Вижу…Да, да, да. Не Кая – его брата. И он к тебе не равнодушен. Да, нет, он тебя обожает…Больше скажу, влюблен по уши!
- Как его имя, дядюшка Бофорс? Как зовут брата Кая?
- Видишь ли, милая, тебе покажется странным его имя…Он не римлянин.
Этруск воздел очи горе. Не так просто, однако, всё-всё объяснить Фабии Глории, здесь уж точно упрешься в клановые запреты, выдать которые – голову в петлю засунуть!
- Не римлянин? Кто?
- А, кто его разберет! Давай назовем его «Королем драконов»!
- Каким драконом? – Фабия уже смеялась, заплаканная, в глубине души счастливая. Неужели дядюшка Бофорс решил оживить её девичьи мечты о сказочных божествах?
- Ну, каким? Золотым жеребцом с мордой дракона.
- Ларт! Тебе не стыдно? Какой жеребец? Он – прекрасен, …,о, я даже не знаю, с кем его сравнить?...Он необыкновенный! Он похож на мифического бога!
- Ну всё! Пора разрубить гордиев узел…Потом сама во всем разберешься. Имя твоего бога – Антир!
- Антир? Похоже…сарматское имя? Он – сармат?
- Я же сказал, крошка Аритими, не знаю. Имя сарматское, а болтают на санскрите, как на родном языке. Он – сын Анта Тиберия…Помнишь, Юпитера, кто заходил помочь Антиру?
- Антир… - Глория закусила кулачок. О, богиня Веста! А как же иначе должно звать твоего «короля драконов»? Божество твоих девичьих грёз? Конечно же так необычно, так загадочно: «Антир»!
Глория целовала белую розу, замирая от восторга чувствовать, как оживает её душа, жаждавшая любви. Нет, не Кая Валента – Антира…
С ее губ сорвалось моление: «О милостивая Венера! Наслаждение людей и богов! Ты единственная владеешь миром, без тебя ни один день не засияет, без тебя не родится ничего веселого и милого. Распахни мне врата весны моей любви по имени твоего божества, и моего сердца Антира…»
Будто очнулась. Ларт Бофорс испугался, увидев любимицу у своих ног, - стремительно она пала на колени. Стиснула его ладони. Лихорадочным взглядом не отпуская дядюшку Бофорса, взмолилась:
- Заклинаю Всемогущими богами…Отвези меня к нему, на виллу! Немедленно!
- Крошка Аритими…Ночь на пороге…Может, утром?
- О, нет, нет! Отвези сейчас…Пусть ночью. У тебя надежная охрана…
Глория прижалась губами к рукам этруска.
- Я не переживу до утра… Дядюшка Бофорс, умоляю, я хочу увидеть Антира! Мне плохо без него…Очень плохо…
