происходит?
Лида гневно обернулась, тяжело дыша:
- Какое, тебе, к черту дело! - и с силой толкнулась ему навстречу. После долго отчитывала: - Ты со мной или матрос дежурный? Во все надо нос сунуть, кто, чего. Все надо испортить!
- Ну ладно, ладно, - уставший Джон гладил ее живот.
- Да как, в такой момент, ты мог думать еще о чем-то, сволочь? Нет, ну надо быть такой сволочью? Слышишь?
И откуда взялись такие выражения? Видать, во взрослой жизни без них никак. Джон не слышал. Лишь мерное посапывание указывало на то, что преступник, не дождавшись приговора, просто-напросто подло уснул. Лиде показалось, что она сейчас лопнет от негодования. Она со всей силы толкнула негодника - он даже не шевельнулся.
- Нет, ну ты посмотри, какой гад. Вот сволочь-то. Она еще раз толкнула его - ей стало легче. Минут пять она бубнила: - Вот гад, ну надо же, - а после уснула у него на груди.
Вечером на верхней палубе происходила очередная культпрограмма. Откуда-то появился в черном цилиндре и фраке фокусник и стал колдовать с картами, шариками, ленточками. Если бы не молоденькая ассистентка с очаровательными формами и осиной талией, его закидали бы помидорами. Она с энтузиазмом, присущим только бесшабашной юности, так прогибалась вперед-назад, что мужики оживились. Холостые глазами ели ее фигурку. Женатые, с искусственно-равнодушными взглядами по-черному завидовали холостым. Девчонка и впрямь была на диво хороша. Стройные ножки змеей опоясывала набедренная повязка, непонятно как державшаяся. Упругие, налитые груди, пытаясь выпасть наружу, весело подпрыгивали под полоской красной ткани( то ли бикини, то ли.. .черт разберет эти женские штучки). И коса. Иссиня-черная, тяжелая коса до пояса, которой девушка ловко вращала, завораживая публику. Вообще, была в ней какая-то сумасшедшая, кошачья пластика - ее пляска притягивала и будоражила.
Даже женатые вытянули шеи и не замечали шипящих жен. Любой из них, не глядя, променял бы двадцать лет брака на полчаса обладания этой кошечкой. Тетка с пластырем на пальце попыталась было воззвать к морали, но сердитые мужики зашикали и вытолкали ее вон. Сама палуба накалилась от напряжения. Жены совсем потускнели и сидели с кислыми лицами. « У этих кобелей одно на уме. А эта-то, эта, прости Господи...» Сами кобели мечтали взором просочиться под красную полоску ткани и молили небеса, чтобы эта чертова повязка свалилась-таки наконец. Девчонка кружилась в танце. На шоколадной, шелковой коже выступили бисеринки пота (у мужиков - тоже). Фея нагнулась, вытянув вверх одну ножку, как мачту.
- Ох, - дружно выдохнул зал. Девчонка сделала оборот, второй, третий.. .Красная полоска взлетела, два белоснежных сочных шарика выскочили из плена.
- Вах, - подскочил на стуле и грохнулся в обморок пожилой грузин. Никто даже не обратил на него внимания, только его спутница, густонакрашенная блондинка с лицом Барби принялась осторожно шнырять по его карманам. Забытый всеми фокусник попытался было вернуть внимание публики к себе и выдвинулся на сцену, но пущенное чьей-то меткой рукой яблоко снесло цилиндр вместе с париком. Чародей, ссутулившись, засеменил со сцены, загораживая обзор лупоглазому курносому матросу. Тот больно сунул кулаком в печень и страшно засипел:
- Уйди-и-и, зашибу. Махни чаровница повязкой, помани точеной ножкой - и побежит матрос за ней на край света, позабыв теплоход, родное село и краснорожего боцмана. С десяток жен, гордо подняв голову, уже покинули палубу: « Ну, ты у меня попляшешь...» Другие доставали зеркальце в надежде посрамить девчонку - зря, зеркальце не врало и вконец испортило настроение. Самые мудрые знали: «Нагуливай аппетит - а ужинать-то ночью буду я...» и со снисходительной усмешкой смотрели на мужское баловство.
- Как тебе она? - ревниво спросила Лида.
- Честно? Девочке срочно надо покидать корабль, иначе... – Джон плотоядно заулыбался.
- А все-таки, - настаивала суровая Лида.
- Бесподобно. Красивых и фигуристых полно, но они красивы, как манекены. А в этой какая-то дьявольская чувственность, а ее движения.
- Ну-ну, - отвернулась скуксившаяся Лида.
- Ну ты же сама спросила. « Хоть не врет» - успокоилась она. « Надо было соврать» - с досады поморщился.
Девчонка мягко шлепала босыми ногами, раскачиваясь. Коса делала обороты, девочка нагнулась. Коса, описав круг, хлестанула по ближайшему столику, смахнув графин с вином. Фея выпрямилась - зал взорвался. Даже потерпевший, чье дорогое вино укокошила фокусница, вскочил и лихорадочно отбивал ладоши. Всюду неслось:
- Бис, браво, еще-о-о , чудо-девка-а-а, давай, э-э-э.
Девчонка раскланялась и исчезла. Напрасно состоятельные мужики ринулись с визитками обещать с три короба - та как в воду канула. Грузин очухался и не понимал, где находится. Все орали, давили, ругались. Барби исчезла, официант, как топор палача, неотвратимо навис, сверля глазами. Вах, куда подевался бумажник?
- Слюшай, ты не видел бюмажника? Официант понимающе закивал, его взгляд стал колючим.
- Аи, яй, яй! С виду - почтенный джигит, а ведет себя, как чабан. Гражданин, - нарочито громко, - у вас денег нет?
- Слюшай, зачем кричишь, - зашептал грузин. - Щас все будет, не шуми. Ты мнэ нэ веришь?
- Знаю, знаю, - официанта не обманешь - он сердцем чует.
- На, - гордо бросил грузин перстень. - Завтра вдвойне отдам, - презрительно заявил. - Слюшай, а где дэвушка, ну, бэлая-бэлая?
- Фокусница? - не понял официант.
- Да, да, фокусница, - зло рассмеялся грузин. - Ее найду — тоже фокус покажу.
Лида, беззлобно ругаясь с Джоном, идет в каюту.
- Постой, родная, - взял ее личико он в свои руки. – Мне кажется, я влюблен в одну очень очаровательную особу.
- Ах, - вспыхнула Лида, - так тебе только кажется?
- Да нет, нет, я в этом уверен, - его глаза близко-близко.
И Лида ждет. Боже, заморский корреспондент, русский алкоголик, дебошир, почти уголовник – и это все он? Нет – твердо ответило сердце. Он другой, он хороший.
- Вам это не кажется, Джон Митчел. Скажу больше, - она поднялась на цыпочки и чмокнула его в губы, - это есть факт. Но…
- Милая, - скривился Джон, - подожди с вашими женскими заунывными « Но!».
- Хорошо, - проворковала Лида, - но нам надо будет…
- …серьезно поговорить, - заунывно продолжил Джон, подражая ее голосу. Они расхохотались.
Впереди ждала ночь. И там бравый гусар снова будет мучить принцессу, которой, впрочем, это очень понравится. Принцесса будет возмущаться наглым капризам гусара, впрочем, ему не отказывая. Лида шла и с подозрительностью поглядывала на Джона. Что еще удумает этот коварный развратник? Нет уж, она больше не попадется на всякие постыдные штучки – твердо пообещала себе Лида и тут же в себе усомнилась.
Джеки Сноб вскрыл конверт. Он удивился:
- Да что это с нашим Джоном? Для чего придумали телефоны, факсы, в конце концов? Ну да ладно.
Он надел очки и принялся читать.
Дорогой Джеки. Пишу тебе потому, что телефон имеет свойство задавать вопросы. Вопросы, на которые я, боюсь, не смог бы ответить. В общем, я остаюсь в России. Представляю сейчас твое лицо, старина. Извини, если этим решением причинил тебе неудобства. Мое место здесь – и, черт возьми, я не знаю, как все объяснить. Здесь все по-другому – люди, отношения, ценности. Все, Джеки, по-другому – но этого не поймешь, пока не окунешься в эту самую атмосферу. Да, мой, пожалуй, единственный друг, - постарайся объяснить все Монике. Она прекрасная женщина – но… У меня не хватает смелости в лицо сказать ей все. Наври, что меня посадили как шпиона. Тогда, я думаю, она долго грустить не будет и быстро найдет мне замену. С ее-то внешностью и фигурой. Ну вот, пожалуй, и все, старина. Здесь, в России, у меня появились друзья и любимая. И они – настоящие, не по интересам или по членствам в каком-нибудь дурацком клубе. Я искренне счастлив. Чего и тебе желаю…. Джон, а ныне Женя Митчел.
Джеки минут пять чесал затылок.
- Ну и ну. Как, черт меня побери, я должен все объяснить твоей Монике? И все-таки, Джони, я тебе завидую. Живут люди – а тут пишешь всякую чушь….
