Мама я убил смешариков

Смешарики это способ преодоления невозможности бытия вне смерти.Попытка ограниченному жизнью человеческому существу заглянуть за горизонт собачьей реальности ежедневного ада.Проломиться сквозь обыденность самоубийства обесточенной женской плоти.Войти обдолбанным мужчиной в целлулоидные города ритуального насилия.Стать мертвым прохожим на грязном,липком асфальте,
на холодной улице детского греха.Спрятаться от боли воющего прихода в деревянные игрушки заброшенного зоопарка.Звери нетрезвого дядиного апокалипсиса выпущенные на телевизионные экраны обесточенной родины,мальчиками зайчиками,девочками целочками дрессированного цирка бывших людей.Напоминающие садомизируемого Лосяша на горящем кресте анимированной похоти.И его исколотая плоть истекает анилиновым соком оцифрованных грешников.Насилуя укуренную Нюшу на кровавом снегу бесконечно стекленеющей русской весны,до второго пришествия летающего цинка забытого Копатыча с золотым калашниковым в потной и волосатой медвежьей ладошки.А сырое
мяско женских внутренностей Нюши растекается плюшевыми животными,рваными белыми монахами невозможности спасения.Кусок сознания Лосяша упакованный в покрытую сажей стеклянную ампулу нафтизина течет хрупкими и хрусткими инсулинками,огибая бегущих прохожих,застывшие колченогие дома и мутные пятна падающих машин.Ты не сможешь остаться живым даже если нацепишь на себя черную нацистскую кожу и украсишь цветной свастикой лобки юных отроковиц сидящих перед мерцающими экранами светящихся мониторов.-Больше ада,больше-визжит убитая старуха процентщица,засовывая в себя мягкие игрушки смешариков,ватных зайчиков и пластмассовых детей.
-Вас уже нет
Вас уже не будет в моем зверинце мои нежные литовцы.-Старушка закончилась,прекратила свои поступательные движения.Насадив свое сморщенное,морщинистое,спадающее тело на трупик очередного распинаемого смешарика