восемь миллионов. Так…пустячок. Плюс, минус два миллиона. А почему не все девять миллионов?
Женщины молчали. Когда в течение долгого времени ты чему-то свято веришь, очень непросто приходит осознание, что в этой «истине» может быть что-то не то… а ведь и правда…
Обершарфюр продолжал делиться своими мыслями. Он взял со стола алюминиевую ложку и словно дирижер в такт словам описывал ею замысловатые фигуры, направляя в сторону то одной, то другой собеседницы. Если бы сейчас вошел в комнату Лопатин или Сергей, наверняка, им показалось бы это забавным, но их не было, а женщины не обращали на это внимания, поглощенные разговором.
— Возможно, я читал не те книги и в сельской библиотеке, и в Смоленске, но уж что было. В них описание судьбы евреев во время войны — совершенно дикая ложь перемешана с несомненной правдой. Но, в соотношении, увы, преимущественно не в пользу правды…
Но полностью смутить двух выросших в СССР молодых женщин не удалось, впрочем, Кудашев такой цели себе и не ставил.
— Послушай, ну какое имеет значение, уничтожили нацисты шесть миллионов несчастных евреев или меньше? Дело в самом факте уничтожения невинных людей по национальному принципу. Это называется геноцид! Их травили в концентрационных лагерях газами и сжигали в крематориях! — Маша старалась ответить собеседнику как можно спокойнее, но внутри у нее все клокотало от возмущения.
Обершарфюр некоторое время молчал, против своей воли любуясь раскрасневшимся от волнения лицом и рассыпавшимся по плечам вьющимся русыми локонами хозяйской дочки и собираясь с мыслями.
— Да… и у нас были концентрационные лагеря с крематориями и камерами для обработки газом… — он начал отвечать, стараясь быть максимально объективным, но тут же был прерван.
— Вот! — почти одновременно воскликнули обе женщины.
— Мы знали, что дело не в том, какой мир, наш или ваш, а в злодейской сущности фашизма! — с торжеством в голосе сказала Лена, а ее подруга, закивала, соглашаясь с этими словами.
— И да… я еще в до призыва в армию, в 1947 году, три месяца проходил практику в Бухенвальде…
Знакомое название просто подхлестнуло собеседниц.
— Евреев сжигал? — поинтересовалась звонким голосом Маша, пристально смотря Юрию в глаза, подавшись вперед и чуть наклонив голову.
— Прошу вас, не перебивайте! — попросил Кудашев. Непроизвольно пыл женщин и их реплики вызвали у него улыбку.
— Машка, смотри! Этот садист еще и улыбается! — воскликнула жена милиционера.
Мужчина возмущенно всплеснул руками и хлопнул ладонью по краю стола. Ему уже осточертел этот разговор, постоянно прерываемый глупыми обвинениями и упреками.
— Дамы, мне надоело, что меня постоянно перебивают! — на этот раз голос обершарфюра Кудашева был громким и строгим, — вас, я вижу, очень интересует данная еврейская тема, но вы не даете нормально говорить. Или мы завершаем разговор или вы, наконец, позволяете рассказать все то, что я собираюсь!
Подействовало. Женщины притихли, хотя и бросали на него пылающие праведным гневом взоры. Скрипнула, чуть приоткрывшись, дверь из кухни, в комнату встревоженно заглянул Андреич, но видя, что более-менее все прилично, аккуратно прикрыл дверь.
— Как я уже сказал, три месяца я работал в бывшем концентрационном лагере Бухенвальд у нас в Тюрингии. В Рейхе существует Deutsche Arbeitsfront — Германский трудовой фронт. Это объединенный профсоюз работников и работодателей. По устоявшемуся правилу молодые люди проходят перед призывом в армию практику по одному из направлений Трудового фронта. Я получил назначение от Amt für Berufserziehung und Betriebsführung — Управления по профессиональному воспитанию и управлению предприятиями Тюрингии, на работу в Бухенвальд. К 1947 году, в лагере уже давно не содержался спец контингент, работал только оружейный комплекс «Дора» в Нортхаузене. И работали там в основном немцы, хотя был и иностранный вольнонаемный персонал. Смешно, чтобы высокотехнологичное военное производство, выпускающее самое передовое в мире оружие, использовало труд полуграмотных выходцев из гетто, набивших руку только на спекуляции. Их бы туда не допускали даже стружку от станков вывозить.
К 1947 году было принято решение: основную территорию лагеря расчистить для строительства большого завода Сименс. Если мне не изменяет память, последних заключенных евреев оттуда вывезли еще осенью 1944 года. Да не сказать, что это был исключительно лагерь для евреев. Любое государство, да к тому же ведущее войну, вправе обезопасить себя от внутреннего врага, будь то уголовный элемент или политические противники. Надеюсь, не будешь спорить, Маша, что тварям-уголовникам, напавшим на нас в Смоленске, именно в лагере и место. Что касается, камер газовой обработки и крематория, то да, они там были. Но как бы то ни было, люди умирают и не только в конституционном лагере. Только вот даже мне, не инженеру по образованию, очевидно, что крематорий лагеря просто не мог утилизировать такое количество жертв, о которых я читал в ваших книгах. Хотя, признаю, больше там про Аушвиц написано. Но просто невероятные вещи я читал. Со ссылками на советские газеты. Якобы в крематориях концентрационного лагеря сжигалось по десять, двенадцать тысяч человек в день. Слов нет, жуткая цифра. Только если рассуждать с холодным рассудком, отбросив эмоции который из вас так и готовы хлынуть, этого не может быть.
Вряд ли вам известно, но для сжигания тела в крематории, нужно сто тридцать килограмм каменного угля, полтора часа занимает сам процесс. Просто подумайте, сколько мощностей крематория требуется на десять тысяч человеческих тел. Я уже не говорю о том, что тысячу триста тонн каменного угля — ежедневно. И это в одном лагере. Каменный уголь — это основа производства синтетического топлива, смазочных масел и парафина. Страна, ведущая войну, столько на кремацию тратить не станет, просто не сможет себе позволить. До второй половины 1943 года, когда начались более-менее устойчивые поставки нефти, продуктов ее переработки и угля из освобожденной России, ситуация с топливом в Рейхе была очень напряженной. А если сжигать тела в ямах, как пишут у вас в книгах, то это вообще нереально. Про газовые камеры даже говорить не хочу. «Циклон Б» это пестицид, он до недавнего времени был распространен для дезинфекции одежды и помещений от тифозных вшей, и другой заразы. А этого, увы, хватало. Меня призвали в армию из университета, где я учился на медика. И я сам, обучаясь на курсах военных фельдшеров, проходил курс по использованию «Циклона Б» для дезинфекции. А в лагерях, при тысячах содержавшихся там людей, без дезинфекционных камер никак не обойтись. Являлось ли это вещество подходящим для массового истребления людей? Однозначно нет! Если бы администрация лагерей намеревались использовать отравляющий газ для уничтожения людей, то для этих целей у них имелись гораздо более эффективные реактивы. Циклон является медленнодействующим дезинфицирующим реагентом. Помещение после него проветривать нужно часов двадцать. Мне больше и добавить нечего. Ну а про мыло из евреев, я и вовсе упоминать не желаю — выдумка извращенцев или душевнобольных.
Конечно, шла война, а у меня в мире, она и до сих пор идет. И насильственная смерть не обходила стороной людей, где бы они не были. Скученность заключенных, трудности логистики, бомбардировки страны англо-американцами создавали многие трудности. Вот на территории Бухенвальда, у меня в стране, стоит памятник погибшим заключенным. Я сам там был, стоял на ступенях мемориала, читал выбитые на граните строки.
Женщины недоверчиво переглянулись. Лена скептически скривила губы. Памятник жертвам фашистов, поставленный самими фашистами, был за гранью понимания. Какой-то извращенный, дикий цинизм!
Кудашев, догадавшийся, о чем они думали, пояснил:
— 24 августа 1944 года, англо-американская авиация бомбила Бухенвальдский лагерь. Погибло, почти четыреста заключенных и две тысячи было ранено. Было такое в вашем мире? Понятия не имею, но не сомневаюсь, если и было, то эти жертвы, скорее всего, пополнили список жертв нацизма.
И самое главное, с чего вы взяли, что заключенных в концентрационных лагерях целенаправленно уничтожали? Ведь одно дело изолировать от общества опасный контингент, политических противников, проституток, религиозных экстремистов, извращенцев, а совсем другое — его планомерно уничтожать!
— Вот именно! Что вам евреи сделали, что вы их в концентрационные лагеря всех свезли? — опять не выдержала Маша.
— Опять ты про евреев? А почему не про проституток или гомосексуалистов? Но хорошо. К счастью у нас еврейский вопрос решен раз и навсегда, но упоминания он заслуживает. Это преподают в германских школах, могу рассказать подробней. Начну с того, что германские национал-социалисты с первых дней существования партии обличали разрушительную роль международного еврейства и марксизма и желали избавиться от еврейской зависимости. Если я указывал вам на отсутствие еврейского государства, то это вовсе не значит, что еврейский народ не был управляем из единого центра. Вернее, даже из трех. Это большевистская Совдепия, банкирские дома в Англии и США. Но едины они были в одном — ненависти к Германии и ее Фюреру.
Такие известные мировые деятели еврейства как Хайм Вейцман и Владимир Жаботинский делали все для нанесения ущерба Германии. Экономическая война, развязанная еврейскими организациями против Германии, сразу после прихода национал-социалистов к власти, нарастала.
И это не просто слова и декларации. Последствия этого экономического бойкота были для Германии катастрофичными. Нет смысла перечислять дальше все враждебные действия, чтобы понять, Рейху угрожает древний, опытный в своих интригах и злобе враг.
Ну а когда разразилась война, 5 сентября 1939 года Хайм Вайцман, международный сионистский лидер из Еврейского агентства в Лондоне, еще раз объявил войну Германии от имени евреев всего мира, обещая задейство-вать все еврейские ресурсы. Чем же ответил на такую оголтелую враждеб-ность Германский Рейх? Прежде всего принятием Нюрнбергских расовых законов 15 сентября 1935 года. Они защитили немецкий народ от евреев, и лишили их гражданства. Особо укажу, что не Нюрнбергские законы стали причиной вражды евреев против Германии, а наоборот, они являлись реакцией германского народа на враждебную деятельность международного еврейства.
В руководстве Рейха созрело решение очистить Германию и всю Европу от евреев. Поначалу, мы всячески способствовали еврейской эмиграции. Было создано Центральное бюро по еврейской эмиграции под руководством Адольфа Эйхмана. Деятельность по эмиграции евреев контролировалась правительством и полицией. До конца 1938 года Австрию покинуло 45 000 евреев. Германию к этому времени покинуло 145 000 евреев. Апогеем принудительной эмиграции стало так называемое Збонщинское выдворение в конце октября 1938 года. Тогда 17 тысяч немецких евреев с польскими паспортами были арестованы и насильственно депортированы через польскую границу. 24 января 1939 года в целях ускорения эмиграции евреев из Германии любыми средствами и любой ценой была создана Центральная имперская служба по делам
