Мост через вечность

благодушие. Вообще с той минуты, когда Роман согласился с ним, Цепеш был само обаяние.
–У меня точно будет шанс на новую жизнь? Меня не будут преследовать за…это?
–О, боги тьмы! – Цепеш закатил глаза, – моего слова тебе недостаточно?
Был бы Варгоши умнее, он бы попросил клятву. Что-то вроде такой, какую дал лорд Агарес королю Стефану, но с той разницей, что то была клятва вампира смертному, и заканчивалась со смертью. Но Варгоши может и не был умён, но у него перед глазами много лет был отец – в пример, и от того Варгоши прекрасно знал: любую клятву можно обойти. Ну пожелает сейчас он выбить из Цепеша эту клятву, и что? Цепеш скажет, например, что он не будет преследовать и губить романа после падения лорда Агареса. И что, это даёт гарантии? Никаких. Появится какой-нибудь другой высший из Совета, хоть Самигин, хоть князь Малзус, и Цепеш не нарушит клятву, потому что преследовать Варгоши и губить его будет не он, а кто-нибудь из них или другой, или все вместе…
Так что единственный вариант – это не злить вампира и показать ему, что он пользуется большим доверием и уважением. Варгоши показывал: моя жизнь, моё существование в твоей власти, на тебя уповаю. Не ум, да, но мудрость.
–Ступай, – разрешил Цепеш, очень довольный собой.
Варгоши, не позволяя себе в его владениях ничего, похожего на привычное своё поведение, покинул древнего вампира, поспешил выполнять задание.
–Какой идиот…– отозвался Влад Цепеш, проследив за тем, как Варгоши покидает его убежище. – Какой поганец…
–Полезный поганец, хозяин? – уточнил Амар. Он видел, что хозяин в хорошем расположении духа и потому позволил себе вопрос.
–Очень полезный, – согласился Цепеш. – Амар, а ты не знаешь случайно, где сейчас Крытка Малоре?
Амар не удивился. Он вообще не удивлялся своему господину. И при жизни был таким!
–Последний слух, которым я владею, хозяин, говорит о том, что она отправилась в Мунтению.
–Рядом…– Цепеш раздумывал.
–Доставить её, хозяин? – спросил Амар.
Цепеш ещё немного подумал, поколебался. Если Крытка Малоре будет совсем глупа, и откажется показать то, что нужно на Агареса, придётся быть грубее. Одобрит ли это Совет? Это часть расследования. Что ж, пожалуй, одобрит. В любом случае, Крытка Малоре – это шум. Поразительно, как при такой ничтожной и скучной жизни можно постоянно создавать вокруг себя шум! Что её выдаёт?
–Доставь её, – решил Цепеш, – только без шума, чтобы ни одна душа не знала о том, что она отправилась ко мне.
Амар поклонился  и тотчас обернулся летучей мышью. Он не медлил, как всегда спешил исполнить приказание хозяина.
Глава 4. Крытка Малоре
Крытка Малоре была неудачницей. И если у смертных путь неудач счастливо прерывается смертью, то для Крытки путь людских неудач превратился в путь неудач посмертных.
Откровенно говоря, она не должна была стать вампиром. Да и не стала бы, если бы господин Ханнес, которому она прислуживала с детства, и у которого работала ещё её мать, держал бы себя в руках. Но это было ему сложно. Он недавно получил право сотворить себе сторонника и нацелился на молодую и красивую крестьянку, совсем другую, более взрослую и насмешливую, знающую цену своей красоте.
Только вот остановиться не смог. Вместо обращения, господин Ханнес выпил её жизнь полностью и ничего не смог уже дать взамен. А Крытка это увидела. Ханнес не хотел расставаться с правом на обращение, решил, что и дурнушка Крытка сгодится по такому случаю, а решив, тут же её и укусил, так что и посмертное существование Крытки Малоре началось с неудачи – надо же ей было оказаться не в том месте и не в то время!
Впрочем, своей оплошности Ханнес никогда не простил. Не себе не простил, а ей. Бил, издевался, почти не учил, но Крытка как-то и не сердилась. Ни разу не запылал в ней гнев, ни разу не пришло ей в голову, что это неправильно. Она сносила всё до тех пор, пока Ханнеса не прибил другой, менее терпеливый его слуга в честной дуэли.
Крытку вызвали в Высший Совет. Расспросили о её жизни, о смерти, о Ханнесе, затем решали, что делать с нею – передавать кому-то другому или нет? Она не показалась никому опасной, призналась, что ни разу не пила людскую кровь, а только кровь животных, сообщила, что хотела бы просто работать в полях, жить свою счастливую крестьянскую жизнь…
Мария Лоу даже растрогалась и провозгласила:
–Это должно быть назиданием! Нашим назиданием! Мы все тянемся к великому, к небесному, а вот она – мудрость! Вот он труд в земле!
–Так что мешает, Мария? – поинтересовался герцог Гриморрэ.
Мария Лоу сделала вид, что не услышала.
Словом, тогда Крытке Малоре разрешили жить без хозяина, лишь чтить Тёмный Закон и отпустили с миром.
–Хоть кто-то будет новым образцом для подражания! – сентиментальность Марии Лоу не знала границ. Но эта древняя вампирша очень поспешила с выводами.
По мнению Цепеша, даже Роман Варгоши не был такой шумливой дрянью, как Крытка Малоре. И потом – от Варгоши, зная его отца, нельзя было ничего иного ждать, а вот Крытка выделялась непредсказуемостью.
Она была даже не глупа, а очень уж…простая. И эта простота была хуже всего! Она не умела думать, прикидывать наперёд, и легко раскрывала свою не совсем людскую сущность поселениям, в которых останавливалась. То забудет скрыть свою реакцию на солнечный свет и её уже гонят с вилами крестьяне; то забудет прикидываться что ест и пьёт простую еду (и вот её уже пытаются сжечь); то забудет изобразить старость (и вот уже крик: «ведьма!»). В каждом поселении есть свои беды – где скотина заболеет, где дети, где у взрослых несчастье, где неурожай, но всё это ничего, можно стерпеть и объяснить. Но нет, тут Крытка где-нибудь сбивается или путается и вот всё заново: крестьяне её гонят с вилами в лес или к костру, а Крытка голосит и бежит, переваливаясь как утка, торопясь в укромный уголок, чтобы обернуться мышью и улететь…
В таком случае, Цепеш предпочитал иметь дело с Варгоши. С ним было всё ясно, а эта так и не могла выучить за всё своё посмертие простых уроков: надо скрываться! Надо изображать из себя человека!
И когда летели гневные письма в церкви и королям, вампиры уже понимали, кто виноват в них. Мария Лоу больше не сентиментальничала, а Совет выбирал того, кто отправится улаживать дело, успокаивать местных, подкупать власть… самое простое – власть. Остальные как-нибудь стерпятся, смирятся с тем, что среди них был несовсем человек.
–Она пожрала скотину! Она убила детей! Зачернила поля! – на разные лады выговаривали представителю Высшего Совета мелкие князья, графы, герцоги, наместники.
–Это не она. Это совпадение, – устало пытался отбиться представитель, но в итоге платил из казны Совета за всё, что будто бы испортила Крытка Малоре. Дело заминалось. Охота на ведьм прекращалась, сходила на нет, притихали крестьяне и горожане, оставался только тихий слух о том, что что-то такое было, слух уходил в сказку, сплетался с легендой и домыслом, жил.
Крытку же вызывали в Совет. Сначала выговаривали ей. Она же хлопала глазами и, чуть не плача, отвечала:
–Я не подумала!
–Ты вампир! Ты должна думать глубже и больше, чем всякий смертный! – шипели ей в Совете, но повыговаривав, всё-таки отпускали. А что с неё взять? Казнить? Так если каждого казнить за глупость, то кто останется жить в мире, где этой самой глупости нет?
Крытка, плача, извиняясь, уходила, переходила в другую землю, поселялась в новую деревню или городок и вскоре история повторялась.
–Ты скажи, чего тебе не хватает! – Мария Лоу уже орала на блаженку-Крытку. – Скажи, мы рассмотрим!
Крытка Малоре не понимала. Ей всего хватало.
–Чего ж ты тогда мечешься? Осядь где-нибудь!
–Мне всюду дом, – Крытка кривила рот, борясь с плачем, и Мария Лоу обрывала свой крик. Толку орать на блаженку?
Да, в этом была ещё одна проблема. Сила Крытки была в том, что она не была привязана ни к кому из вампиров, не имела Хозяина и была свободна в передвижении. В этом же была и слабость для Совета. Она была вольна. Совсем вольна. Она появлялась то в одной земле, то в другой, не вникая особенно, кому та земля принадлежит, вампиру или смертному роду, или смертному, связанному с вампирами…
Она появлялась, работала, выдавала себя, бежала, а за нею убирали следы.
–Поселись уже где-нибудь! – не выдержала Зенуним, когда Крытка Малоре отметилась в её землях с тем же шумом и глупостью.
–Везде люди живут, везде разные поля, везде свои сады, – Крытка Малоре не понимала, как можно ей остаться в одном месте? Всюду ведь есть работа и всюду нужна её помощь.
–Останься, – посоветовала Зенуним, – а то это уже бред и абсурд!
–Только не у меня! – сразу отреагировал Цепеш, – у меня уже есть Варгоши!
–И не у меня.
–И не у меня…
Не весь Высший Совет был за запрет Крытки к передвижению, а те его члены, что всё-таки выступали за это, как-то не очень жаждали того, что Крытка поселится у них. Так и затихло. И всё осталось по-прежнему.
И Малоре скиталась по землям, причиняя добро и шум.
Но совсем глупой и не соображающей она не была. Когда увидела Амара – слугу Влада Цепеша, сама пошла за ним, понимая, что он за нею. Вскоре уже оказалась напротив самого Цепеша, и тот вежливо усадил её…
–Я ничего не делала! – сразу сообщила Малоре, – господин Цепеш, вы же знаете, я пока никем ещё не была разоблачена на этот раз. Я даже замуж вышла. Живу как все.
Цепеш заставил себя удержаться от вопроса насчёт того, как Крытка Малоре скрывает от своего мужа отсутствие некоторых физиологических потребностей, и мысленно поставил себе отметку о том, что надо подготовить Совет к новому разоблачению Малоре.
Цепешу вспомнились очень правильные слова, которые принёс маркиз Лерайе из свой недавней дипломатической миссии: «простота хуже воровства». Это точно было сказано про Малоре, пусть и сказано было смертными.
–Я не винить тебя собираюсь, Крытка, – успокоил Цепеш. – У меня к тебе пара вопросов.
–Помогу чем смогу! – с готовностью пообещала Крытка. – Если вы хотите меня куда отправить или чего попросить, так знайте, что я всегда согласна и всегда помогу!
«Ну уж нет!» – чуть не выпалил Цепеш, представив, как Малоре, не ровен час, в самом деле отправят на какое-нибудь важное дело. Нет уж, разгребать будет дольше.
–Я рад это слышать!
Цепеш обдумал всё ещё до прибытия Малоре. Он понимал, что эта блаженка может упереться, если попытаться на неё надавить. Такие, очень уж уверенные в себе, оказываются иногда крепки духом. Влад же не был сторонником жестокости там, где без неё обойтись можно. С такими как Роман надо действовать страхом, а с такими как Малоре – иначе. Надо выходить на их язык восприятия.
–Крытка, у меня к тебе очень серьёзный разговор, – Влад нагнал тревоги в голос, – ты знаешь лорда Агареса?
Малоре нахмурилась. Она его знала. Он помог ей однажды – приберёг от испанского священника, посланного в городок, где жила Крытка. Священник её уже начал подозревать, и тут появился спасением Агарес.
–Знаю, – ответила она.
–Он попал в беду, – Цепеш скрестил руки на груди, – да, попал. Я хочу ему помочь. Думаю, ты можешь поспособствовать. Если, конечно, захочешь, заставлять я не буду.
Это было понятно Крытке. Помочь? Лорду Агаресу? Святое дело!
–Я согласна! – она даже не колебалась.
–Тогда расскажи, как он помог тебе и