уточнил:
–То есть, твоё поручительство за Гриморрэ не имеет силы?
–Я был уверен… – начал Цепеш и осёкся. Уверен или не уверен – это сейчас неважно. Сиире хотел донести до Цепеша глубину его проступка, наполнить его чувством вины и через это чувство полностью лишить его самодеятельности: лучший союзник – покорный союзник.
И замысел сработал. Цепеш не закончил своего нелепого оправдания:
–Да. Не имеет.
–И все тайны, открытые ему мной, могут быть раскрыты? – Сиире хотел закрепить эффект.
–Да, – отступать было некуда – сам пришёл!
–Плохо дело, – мрачно отозвался Сиире на это и расчётливо отвернулся, изучая стены и своды потолка, на которых посверкивали золотые змеиные узоры.
Где-то за тремя-четырьмя стенами отсюда лежал сейчас Роман Варгоши, которого похитил принц Сиире. И герцог Гриморрэ не имел к этому отношения. Впрочем, вся правда здесь ничего не значила.
–Я не уверен, что Гриморрэ так глуп, – Цепеш не выдержал этого молчания, этого тихого укора. – А ведь это глупо так подставляться! Варгоши был передан ему и пропал. Это слишком…слишком нарочито.
–Или Гриморрэ хотел, чтобы ты так подумал, – заметил Сиире. Он предусмотрел эту нарочитость. – Решил, что герцога подставили.
–Гриморрэ? – Влад удивился и хотел было горячо возразить, что он никогда так не сделает! Но не возразил. Что значило бы это возражение? Ничего кроме собственной глупости.
Мог ли герцог быть хитрее Цепеша? Могло ли его добродушно-ленивое состояние по жизни быть ложным? Мог ли он иметь свои, скрытые резкие мотивы?
Ещё вчера Цепеш, даже зная об утечке информации и подозревающий вскользь в этом проступке герцога, сказал бы, что мотивов у него всё-таки нет. Но вчера прошло. Наступило беспощадное, разочаровывающее сегодня.
Сиире же ждал реакции Цепеша. Цепеш ему не возразил и только опустил глаза. Виноват, он виноват!
–Я допускаю, – Сиире не отрицал возможностей, – допускаю, Влад, что Гриморрэ оказался вмешан против воли во что-то дурное. Допускаю, что кто-то мог бы и зла ему пожелать и пожелать вас рассорить. Но до того момента, пока мы не знаем кто это и вообще – так ли это…
Сиире развёл руками, показывая, как неприятно ему договаривать. Цепеш был полон скорби и снова не возразил. Вина жгла его. Сомнение не щадило.
–Мне жаль, Цепеш.
Мягкость пропала из голоса вампира. Он играл. Он сменил мягкость на стальной тон – сейчас Влад Цепеш должен был почувствовать, что и доверие к нему подорвано.
–Я не с ним, – промолвил Цепеш, угадав и это. – Принц, я не с ним!
Сиире не ответил. Конечно, ему же надо было сыграть размышление! Изобразить сомнение и получить от Цепеша заверение в преданности.
–Принц, – Влад понял и это, – я докажу, при первой же возможности докажу, я не с Гриморрэ. Нет! Я хочу ему верить, и прошу о следствии для него, но пока нет никакой возможности опровергнуть его причастность, я не с ним.
Это было то, что нужно!
–Ступай к себе, Влад, – вздохнул милосердный Сиире, – ты устал. Тебе нечего делать здесь с этими горестными мыслями. Впереди и тебя, и меня ждут дела. Ступай, тебе нужно привести мысли в порядок.
Сиире не торопился бы избавиться от общества Влада Цепеша, но он услышал мысленный зов от прислужников. На пороге его владений был новый гость. Даже гостья. Вероятность того, что Цепеш её знает – была минимальна. Но всё-таки она была: гостья эта была любовницей Гриморрэ, вампиршей Агнессой.
Сиире не любил лишних встреч и потому заторопился избавиться от присутствия Цепеша. Впрочем, сейчас вышло даже удачно: Цепеш ушёл не до конца успокоенный, в самом нужном для податливости всем планам Сиире состоянии.
Сам Сиире вышел к Агнессе.
Агнесса – гречанка по происхождению, была очаровательна и при жизни. Посмертие вампира сделало её ещё более выразительной и превратило её в роковую обольстительницу. В своё время именно она подсказала Гриморрэ медленно убивать жертв, дать оттенок ритуальности их смертям. Всё для того, чтобы получит удовольствие.
Об удовольствии она знала всё что только можно. Но Сиире интересовала не она, не её плоть, а имущество, которым она владела. Полученное от князя Малзуса – недавнего покровителя Агнессы – украшение. Связь Малзуса и Агнессы была тайной, и Сиире не полагалось об этом знать. Но он владел шпионами и знал. И это украшение интересовало его – оно давало ключ к самому Малзусу, к ещё одной тайне, о которой Сиире пока только подозревал, но которая в лучшем исходе открывала ему новую дорогу и давала новую ступень к цели.
Малзус был достаточно умён, чтобы не хранить стол важную вещь у себя. И достаточно мудр, чтобы передать ключ так, чтобы его подарок воспринимался простым украшением.
Агнесса приняла его. Как сообщали шпионы Сиире – Малзус заколдовал украшение так, что оно не могло сняться без ведома Агнессы.
Глупость? Может быть для неискушённого человека или вампира это и было глупостью. Но Сиире мог лишь поаплодировать такому решению. Агнесса была красавицей, но это не выдвигало её из ряда ничтожеств, с которыми можно не считаться. Кто подумал бы, что легкая и несдержанная, невладеющая моралью вампирша – хранитель какой-то тайны?
–Принц! – Агнесса была восхитительна. Как и всегда. Она облачилась ради встречи с принцем, который до этой поры не баловал её вниманием и не привечал, в облегающее фигуру узкое платье с глубоким вырезом на груди.
Агнесса склонилась перед ним и вырез заколыхался. Сиире скользнул по нему взглядом, и Агнесса истолковала это как добрый знак, решив, что Сиире пригласил её для того, чтобы предложить ей своё покровительство. Агнессе до ужаса хотелось влияния и власти, поклонения и восхищения. Ей хотелось пленять.
Но она была глупа. Она не знала и не могла предположить, что Сиире интересует не её вырез, а колыхнувшаяся на её шее цепочка с медальоном. Подарок, о котором Агнесса никому не сказала, который грел её самолюбие, ведь был он князя Малзуса!
И намётанного короткого взгляда Сиире хватило, чтобы увидеть его знак на крышке медальона – свечу и крест, и увидеть заклинание, держащее медальон.
Да, Малзус был прав, выбрав Агнессу для своей тайны. Но Сиире всё же решил, что если бы дело касалось его, он бы надел медальон на шею какой-нибудь менее заметной особи. Или сделал бы медальон менее заметным.
–Спасибо, что почтили меня так скоро, – Сиире с трудом сдерживал брезгливость. Тут не помогала даже древность его лет.
–Когда мой принц призывает меня, я прихожу, – ответила Агнесса.
Не надо было быть пророком, чтобы понять – она это говорила всем. Меняла лишь титул.
–Я не ваш принц, – заметил Сиире.
–Но можете им стать, – она не смущалась. Стыд – изобретение человека, вампирам он ни к чему.
–Пройдёмся? – предложил Сиире.
Она кивнула. В молчании выскользнула на улицу и покорно последовала за ним. Он вёл её к пруду, но не предложил ей руки, хотя она ожидала этого. Но Агнесса терпела и ждала – что же скажет ей Сиире? Куда приведёт? Что предложит и самое главное – как не продешевить?
Она терпела, погружалась в мысли и фантазии, в которых Сиире умолял её, стоял перед ней на коленях и обещал место в Совете…
Она так увлеклась, что едва не пропустила, как Сиире свернул к пруду. Тут было даже красиво – пруд, созданный по воле принца, был кристально чист, безмятежен, нетронут. У пруда гнулись мягкие травы, выложены белым песком дорожки, уложенные по сторонам гладким разноцветным камнем: камешек к камешку! К пруду клонилась тяжёлыми ветвями мудрая, спокойная ива, её корневища выступали из земли толстыми змеями, демонстрируя твёрдость древа.
Сюда принц Сиире и привёл свою спутницу. Он чуть отступил, позволяя ей пройти вперёд, и вспомнил о манерах, снял с плеч плащ и положил его на белый песок.
–Садитесь, – предложил он.
Агнесса покорилась. Она с удобством и изяществом разместилась на его плаще, сверкнула красноватым блеском глаз, показывая свою заинтересованность, и приготовилась слушать. Сейчас всё должно было разрешиться!
–Вы меня заинтриговали, мой принц! – сказала Агнесса, уверенная в своей обворожительности. Ей не терпелось услышать его слова, признания и предложения.
–Я не ваш принц, – напомнил Сиире и сел на песок. На плаще было место и Агнесса демонстрировала ему, что он может сесть рядом с ней, но он упорно не замечал этого. Он сел на песок. Холод был не страшен ему. Он не хотел приближаться к ней ближе, чем это необходимо. – Но вы это и без того знаете.
Сиире просчитал несколько вариантов по пути сюда. В первом – самом очевидном – он выводил её через подкуп или страх на правду о Малзусе. Но это не давало никакого результата. Сиире не сомневался, что Агнесса может быть и отдаст ему медальон, но сразу же направится к Малзусу. Зачем этот лишний шум и её убеждение?
Второй вариант был грубее. Он включал в себя убийство Агнессы сразу после того, как она отдаст ему медальон. Но и это требовало лишних затрат энергии и времени.
Так что Сиире выбрал третий.
–Вы знаете легенду об иве? – спросил принц. Этого Агнесса точно не ждала. Она отвыкла от легенд, сама став той силой, что иногда появляется в сказках в самом разном виде. А тут…принц и вопрос об иве?
Необычно, романтично, странно! И пугающе.
Но это было похоже на авантюру с большой ставкой. Агнесса решила, что подыграет и ответила честно:
–Не знала даже, что про иву есть легенда, мой принц.
На этот раз Сиире пропустил «мой принц» и ответил:
–Про всё в этом мире есть легенда. Если позволите – я вам расскажу одну.
Она позволила. Интрига заменила ей всё. Понемногу даже вытеснила и настороженность – как бы плохо ни знала она Сиире, а всё же есть черта, за которой становится ясно: дело нечисто! Но Агнесса привыкла к своей силе, показной, на самом деле, ничего общего с настоящей силой не имеющей.
–В старые времена, – начал Сиире, – в такие, когда власть первых королей ещё не пришла, и главнее всех были охотники и жрецы, в семье старейшины одного из людских племён родилась дочь…настоящая красавица.
Сиире посмотрел на Агнессу. Вампирша решила что «красавица» – это к ней и в легенде будет зашифровано признание. Она даже решила что это умный ход!
–Многие мужчины племени, – продолжал Сиире, – зная о красе её, приходили просить её сердце. И сам старейшина был бы рад достойному союзу, но красавица эта уже отдала своё сердце. И кому? слабому, самому слабому юноше этого племени, у которого не было ни власти, ни ловкости охотника.
Это тоже Агнесса могла истолковать. Сиире говорил или о её связи с Малзусом (видимо узнал?) либо о прочих её покровителях. И намёк был ясен – они слабы.
Во всяком случае, так толковалось Агнессе. Она была этим толкованием очень довольна.
–Отступали мужчины, не понимали, упрашивали, но она была непреклонна. Твердила одно: либо с ним, либо ни с кем, обещала броситься в воду и утопиться.
«Ясно, намекает на то, что сторона должна быть выбрана правильно!» – поняла Агнесса. Она всё больше веселела. Её поразила холодность Сиире, но теперь она решила, что он покорён ею полностью.
–Старейшина уже готов был смириться, когда появился в племени заезжий охотник и ловкий воин, – Сиире не сводил с неё взгляда. Он не спешил переубеждать Агнессу, ему нужно было, чтобы она потеряла бдительность.
И она её теряла.
–Этот охотник
