Иосиф СТАЛИН: начало Великого Пути

Сталину и его сторонникам было в них не пробиться…

11

Молодые рабочие парни и девушки, пришедшие в партию по зову сердца после смерти Владимира Ильича, всё это прекрасно видели и понимали. Их было не обмануть притворными лозунгами с трибун и призывами пламенными, пустопорожними “жить по-коммунистически”, “по-советски” - что было равнозначно в устах говоривших жить по совести, как сами вожди-горлопаны сроду никогда не жили и не собирались жить: этому всё их иудейское естество противилось. Поэтому они, новобранцы-неофиты, и встали после XIV-го партсъезда за родного и любимого Сталина горой, надёжно оберегая его на всех первичных и районных партийных собраниях от троцкистско-зиновьевских наскоков.
А наскоки со стороны свергнутых и осатаневших вождей были нешуточными. Так, уже осенью 1926 года “объединённая оппозиция” попыталась организовать со своими сторонниками масштабную антисталинскую кампанию в низовых парт’ячейках страны. Чтобы с её помощью возбудить и вздыбить Россию против “диктатуры парт’аппарата”, учинить в стране очередную смуту и под разгул народного недовольства сбросить “тирана” Сталина с вершины власти. Попыталась - но получила достойный отпор в лице молодых коммунистов “ленинского призыва”, который (отпор) сопровождался хорошо организованными обструкциями и исключениями рядовых оппозиционеров-бунтарей из партии “за фракционную деятельность”. А поскольку все оппозиционеры были сплошь евреями, - то по стране прокатилась опять - точь-в-точь как и в первый год революции - волна антисемитских протестов и демонстраций, на которых возмущённый еврейскими выходками народ требовал от руководства ВКП(б) призвать распоясавшихся иудеев к порядку.
Всё чаще и чаще на больших партийных собраниях и пленумах Льву Троцкому с компанией молодые коммунисты-ленинцы, приезжавшие на партийные форумы из разных уголков страны, начинали ставить в упрёк его национальность. А в ЦК партии с мест поступали письма такого, например, содержания: “Троцкий отвергает возможность построения социализма в отдельно-взятой стране, потому что из-за своей национальности не верит в силу русского народа”, или “Троцкий не мог быть истинным коммунистом, потому что сама его национальность указывает на то, что ему нужна спекуляция” и т.д.
Генсек Сталин, как мог, одёргивал своих молодых и горячих сторонников, всякий раз настойчиво и серьёзно вразумляя их, что “мы, мол, боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры”. Прослыть антисемитом, как видим, Иосиф Виссарионович не желал никак: он прекрасно понимал ещё со времён подполья, чем это для него чревато. Поэтому-то до конца дней своих он и держал евреев подле себя - Кагановича с Микояном, Мехлиса с Берией и Хрущёвым и многих-многих других, - пока они его на тот свет не отправили…

12

Троцкий кипел и бесился, называя подобные письма с мест “черносотенными”. Но ещё больше он бесился оттого, безусловно, что их совместные с Зиновьевым и Каменевым усилия осенью 1926 года абсолютно ни к чему не привели в итоге - ушли в песок и без-следно исчезли.
На заседаниях Политбюро и пленумах ЦК весь 1925-й год и половину 1926-го года он раз за разом яростно атаковал Сталина, во всеуслышание заявляя с трибуны, что после кончины Ленина партия-де вырождается, и в ней “идейное убожество заменено аппаратным всемогуществом”, а “наверху создалась каста, оторвавшаяся от масс”. И опять настойчиво пытался навязать руководству страны дискуссию о пользе мiровой революции для России, что, строго говоря, было делом противозаконным. Ведь партия уже приняла по этому поводу свои решения на предыдущих пленумах и съездах, приняла большинством голосов. Поэтому оппозиционеры совершали в некотором роде партийное преступление, самовольно навязывая “большинству” повторные диспуты и дискуссии, то есть сознательно затягивая всех в “болото”, заставляя партию вместе с ними “переливать из пустого в порожнее”, “пилить идеологические опилки”. Это было категорически запрещено ещё решением Х-го партсъезда и лично живым и здоровым Лениным.
За подобного рода высказывания, несправедливые по сути своей, а также за “нарушение партийной дисциплины и этики” бесившихся в без-сильной злобе Троцкого с Каменевым в октябре 1926 года большинством голосов исключают из Политбюро. Их закадычного дружка Зиновьева исключили из Политбюро ещё раньше “за руководство фракционной деятельностью”. И поделом всем троим: не жалко! Ибо кроме визга и вони, и надоедливых пустопорожних склок толку от них, пустозвонов, там уже не было никакого. Конструктивно работать вместе со всеми, во всяком случае, они уже явно не собирались: новое созидать они в принципе не могли, рождённые социальными иждивенцами и паразитами.
Осенью того же года от крикливых и идейно обанкротившихся оппозиционеров благоразумно отходит Надежда Константиновна Крупская, понявшая, видимо, их полную никчемность и пустоту как самостоятельных полит’персон и заявившая на пленуме ЦК, что “оппозиция зашла слишком далеко”. Как бы, мол, чего дурного не вышло. Крупскую в той непростой ситуации можно было понять. Она ведь была одинокой женщиной: детей у них с Лениным не было. И после смерти Владимира Ильича защитить её, в случае чего, было бы просто некому.
Набравшие в тот судьбоносный период силу и власть Бухарин, Рыков и Томский предлагали исключить оппозиционеров из партии - и посадить. Но Сталин и здесь был категорически против подобного рода мер: он по-прежнему не хотел крови…

(продолжение следует)


Литература
Троцкий Л.Д. Сталин. М., 1990
Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990.
Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина. М., 1990 
Ярославский Е.М. О товарище Сталине. М., 1939
Сталин И.В. Собрание сочинений в 13-ти томах.
История Всесоюзной Коммунистической партии. Краткий курс.
В.В. Кожинов РОССИЯ Век ХХ (1901 - 1939).
В.В. Кожинов РОССИЯ Век ХХ (1939 - 1964).
В. Гюго. Девяносто третий год. М., 1987.
Н.М. Дубинский-Махадзе Орджоникидзе. М., 1963.
Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
Волков Ф.Д. Взлёт и падение Сталина. М., 1992.
Такер Р. Сталин. Путь к власти. 1879-1929.
Ленин В.И. Полное собрание сочинений.
Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. М., 1992.
Какурин Н.Е. Как сражалась революция. Том I. 1917-1920 гг. М., 1990.
Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография.
Егоров А.И. Разгром Деникина 1919. М., 1931.
Н.Н. Яковлев. Сталин: путь наверх. М. 2000.
С.П. Мельгунов. Красный террор в России. Берлин. 1923.
Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938.
   

Приложения
Приложение №1
Т. Долгополова - TERRA INCOGNITA ПРЖЕВАЛЬСКОГО.
«Местные жители прятались за стенами глинобитных жилищ и оттуда следили за проходящими мимо них путешественниками. А те шли молча, спокойно, своим маршрутом среди враждебно настроенного к ним и враждующего между собой местного населения. Нередко путешественникам досаждали любопытные: сотни людей встречали их, стоя на коленях по обе стороны дороги. Больные приходили за исцелением, родители приводили детей для благословения. Словно степной ветер разносил по Центральной Азии фантастические слухи и мифы о Пржевальском и его спутниках: русский начальник - колдун или святой, он всё знает наперёд, надо молиться великому белому хубилгану (святому)».

«Счастливая судьба… дала возможность совершить посильное исследование наименее известных и наиболее недоступных стран внутренней Азии». Н.М. Пржевальский «Монголия и страна тангутов».

«Судьба действительно дала возможность Николаю Михайловичу Пржевальскому совершить посильное… А по силам ему оказалось очень многое. Он стал генерал-майором, почётным членом Петербургской академии наук, доктором нескольких университетов, почётным членом 24 научных учреждений России и Европы. Получил Большую Константиновскую медаль и высшие награды географических и научных обществ многих стран мира.
Пржевальскому оказалось по силам пройти в экспедиционных маршрутах количество километров, почти равное длине экватора. Собрать поражающие воображение зоологическую, минералогическую коллекции и гербарий. В его зоологической коллекции - 7,5 тысячи экспонатов, среди них немало открытых им самим; в гербарии - 16 тысяч экземпляров растений, из них 218 видов были описаны впервые.
Его именем названы: хребет, ледник, несколько видов животных и растений. Многие из лучших географов мира награждены премией и медалью имени Пржевальского. В Центральной Азии он открыл нагорье Бэйшань, котловину Цайдам, семь крупных озёр, три хребта в Куньлуне, указал на существование пика Победы более чем за полвека до его открытия.
Первого апреля 1839 года в деревне Кимборово Смоленской губернии родился мальчик, названный Николаем <…> уже семи лет Коля остался без отца. Воспитывали его строгая, но нежно почитаемая мать и дядя, который много рассказывал о путешествиях и брал племянника с собой на охоту. "Рос я в деревне дикарём, воспитание было самое спартанское: я мог выходить из дома во всякую погоду и рано пристрастился к охоте. Сначала стрелял из игрушечного ружья желудями, потом из лука, а лет с 12-ти получил отцовское ружьё". Охота стала увлечением на всю жизнь, путешествия - самой жизнью.
В Смоленской гимназии мальчик учился хорошо и легко. Благодаря удивительной памяти он достиг успехов даже в нелюбимой им математике. Исходя из своих представлений о справедливости, заступался за слабых. Однажды за дерзкий проступок Николаю грозило исключение из гимназии, которое по просьбе матери заменили жестокой поркой. Как ни покажется странным, впоследствии Николай Михайлович активно восставал против отмены розог в гимназиях.
Шестнадцати лет Николай, продолжая семейную традицию, стал унтер-офицером. Стремясь послужить Отечеству, участвовал в Крымской войне. Но служба в армии дала ему и первое разочарование в людях. Его возмущала бездеятельность офицеров, всё своё свободное время посвящавших вину и картам… В эти же годы Николай впервые понял особенности своего собственного характера. Не веря в возможность изменить что-либо вокруг себя, он уходил в лес и плакал. Полюбил одиночество среди природы. "Я невольно задавал себе вопрос: где же нравственное совершенство человека, где бескорыстие и благородство его поступков, где те высокие идеалы, перед которыми я привык благоговеть с детства? И не мог найти ответа на эти вопросы".
Николай стал готовиться и поступил в Академию Генерального штаба. Занимался по шестнадцать часов в сутки. Необыкновенная память не раз выручала его: он мог цитировать слово в слово целые страницы даже через несколько лет после того, как их прочёл.
В это же время Пржевальский опубликовал несколько статей, среди них "Военно-статистическое обозрение Приамурского края", благодаря которой был принят в действительные члены Географического общества. По окончании академии он стал преподавать историю и географию в Варшавском юнкерском училище. Его лекции пользовались большим успехом, коллеги жаловались, что он отбивает у них учеников. Николай Михайлович был беспристрастен, ставил единицу и даже нуль