Ребека знает, что она Ребека. Изредка вспоминая и забывая об этом. Но сейчас ее накрывает волна понимания, что она Франц Грубер, офицер военной разведки США, работающий под прикрытием где-то на территории РФ. Прикрытие состоит из камуфляжных треников и ватника с расшитым на спине двуглавым орлом. Тонкому ценителю стиля и модных тенденций это может показаться довольно нелепым и чуждым нарядом, но человеку бывалому и посвященному в тайны суггестивной психологии, все будет ясно как дважды трижды.
Саманта тоже знает, что она вроде бы Саманта, но внезапным осенним вечером вспоминает, что она Удо Холмстрем, офицер разведки Штази, работающий под прикрытием открытого зонтика и черных галош.
У агентов сегодня встреча в кафе напротив. Напротив чего - оговорено не было, но оба понимают, где искать такое кафе, даже если в реальности его не существует.
Саманта без труда находит точку геолокации на карте своего воображения и входит в нее на пять минут раньше часа "Х". Немецкая педантичность и хронологическое упрямство берут верх над фривольной практикой женского этикета - позволить себе слабость чуть опоздать, дабы помочь кавалеру собраться с мыслями и определиться с целями. Опознавательным знаком выбран журнал Дер Шницель Шпигель, широко популярный в российской глубинке в качестве растопного сырья.
Ребека приходит в кафе под видом Франца Грубера, немного опоздав. Она устала и перепутала дату встречи, но эта досадная оплошность нивелируется тем, что она - женщина. Женщина-агент с плавающей небинарной идентичностью. Игрок, заслуживший право играть за обе команды, даже если они в голове одного судьи.
Саманта, она же Удо, приветливо машет Ребеке обглоданным шницелем, тем самым обозначая свое присутствие. Ребека, она же Франц, подсаживается к Саманте. Агенты горячо обнимаются ногами под столиком, что под скатертью конспирации выглядит сухо и небрежно-официально. Ребека неловко шутит по поводу небритых коленок партнерши. Саманта понимает это как сигнал к действию, и наносит ответный удар прямо в кадык Ребеке, тем самым приглашая подругу на танец. Возможно, последний, но отнюдь не окончательный. Ребека деликатно отклоняет предложение, ссылаясь на то, что она на задании. Саманта вспоминает, что она тоже на работе, пытаясь вспомнить, в чем состоит ее работа. Ребека напоминает и вводит ее в курс дела: выйти или зайти в лес, найти в ельнике полусонного медведя, переодетого осведомителем, и выйти с ним на контакт или на связь. Желательно - не очень громкую. Предполагается, что Медвед может сообщить примерный объем лингвопаралитического запаса страны. Задача не из легких, однако агенты настроены оптимистично-скептически, твердо веря в успех или провал операции. Звонко чокаясь бокалами, они опускают свои весла в бутылку можжевелового шнапса и плывут на лодке романтического вечера в бухту мягкого опьянения.
Сквозь дым ресторанной романтики, Саманта интересуется, кто же такой этот медведь: животное или, может, человек? Ребека говорит, что это не человек и не зверь, а особое состояние души, загнанной в метафизический катарсис в условиях нестабильной экономики. Короче, надо аккуратно пощупать почву. Саманта щупает, но почвы под ногами уже нет, только леденящий кафель перед лицом нависшей операции.
Ребека пишет на салфетке зашифрованный текст, поджигает и сдувает пепел на запад - строго по феншую. Саманта интересуется, что это было? Ребека говорит, что отправила срочную шифровку в центр. Теперь ждем ответа. Ответа нет и, понятное дело, не будет. Но шифровка отправлена, а значит - какая-то работа сделана.
Саманта говорит Ребеке, что за ними, похоже, слежка. Ей не нравится пальма, стоящая в углу - она смотрит на них слишком подозрительно. Ребека успокаивает, говоря, что это шпион Панда, переодетый пальмой. Или шпион Пальма, переодетый пандой. Настало время взять его за жабры, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Саманта интересуется, где у пальмы жабры? Ребека пожимает плечами, однако уверена, что где-то есть. Возможно, там, где у нее зарыты стальные яйца. Саманта интересуется, где у пальмы стальные яйца? Ребека пожимает плечами, однако уверена, что где-то есть... Саманта снова интересуется, что такое лингвопаралитический запас страны? Ребека кисло морщится, показывая тем самым, что тема довольно скользкая и анафемически табуирована лучшими филологами страны. Но в теплой приватной беседе двух разведчиков и под изрядное количество алкоголя этот запас может быть легко обнаружен. Также она замечает, что весь лингвопаралитический запас страны примерно пропорционален алкогольному запасу местного кафе. А также - угрозе здоровья в отдельно взятом организме. Но центр требует стремительных и оглушительных действий - через выпитый объем алкоголя определить главное стратегическое оружие противника. Саманта осторожно слушает, сбиваясь на одобрительное кивание носом, который уже давно уснул в тарелке с оливье.
Ребека будит Саманту вилкой, на которую она наматывает ее волосы, принимая их за спагетти. Саманта сонно мычит, поднимая голову и вопрошая, кто она и где она? Ребека говорит ей, что она... Она тоже не помнит себя. Она агент или клиент, она женщина или мужчина, транс или цисгендер, она в Европе или в Азии, выключила она утюг или нет? Полная дезориентация и временной провал.
К парочке надринканных агентов подходит официант и говорит, что до полной парализации осталась одна рюмка шнапса. А ныряние в стратегический алкозапас кафе прошло катастрофически успешно. Агенты понимают, что больше не в силах пить, а явка проявлена и провалена. Пора делать ноги.
Агенты, шатаясь и прощаясь, расходятся до следующей пятницы. Чтобы в очередной раз утонуть на дне бутылки, стараясь отыскать там главную духоподъемную тайну русского народа.
|
