прибрежные воды. Тамилец описал небольшую, но удобную для стоянки судна бухточку, защищённую со всех сторон, кроме входа с моря, высокими каменными утесами, которые оберегали от ветров.
Говорил с жаром в голосе. Возможно, по той причине, что эти места были родными Мани Ратнаму.
Так и сделали.
Не сразу, но нашли указанную бухточку. Она действительно оказалась таковой, какой её описывал тамилец. По сторонам каменные утёсы имели мало растительности, там земля просто не могла удержаться, а вот впереди каменный склон утопал в буйной тропической зелени, по которой соскучились глаза моряков.
Капитан отдал нужные команды: матросы сноровисто спустили бом-кливер, выбрали кливер-шкот на наветренный борт, добрали грота-шкот и легли в дрейф в разумной близости от берега.
Здесь с немалым сожалением расстались с Мани Ратнамом. Он по довольно крутой тропинке стал пробираться по склону наверх. Повернулся в последний раз, помахал рукой и скрылся в массе зелени. Он фактически был дома. Его дом, как говорил тамилец, находится в полукилометрах от берега.
Все матросы с капитаном, Вильбуа, служанка женщин и Ихтиандр вышли на палубу, полюбоваться живописной местностью.
Ихтиандр пробыл со всеми недолгое время, в его ставших почти сухими жабрах ощущалось жжение. Он поспешил вниз к камере-шлюзу.
Доминик как бы прикрыл его, в который уж раз вполголоса заметив капитану про экстравагантность их спутника: мол, он предпочитает проводить время в своей каюте, а не на свежем воздухе. Вот такой чудак, ничего с ним поделать нельзя!
На самом деле Ихтиандр тоже вышел «на свежий воздух» - в воды залива. Сначала погрузился на глубину к самому дну, так он делал всегда, дабы с борта его не могли случайно заметить сквозь чистейшую воду бухты. В этом ему помогал более тёмный цвет костюма на спине, в нём он как бы сливался с окружающим фоном дна. Потом поплыл к выходу из бухты. Почти сразу же заметил утонувшую рыбацкую лодку, полузанесённую песком. Видимая ему часть не имела повреждений. Похоже, её утопил шквал у спасительных вод залива, достичь которых она не успела. Подумал о судьбе тех, кто плавал на ней.
От этого места свернул направо и позволил себе подняться к поверхности воды. Осторожно выглянул, но корабля не увидел, только скалистые берега и вход в бухту, в которой находилась шхуна.
Распростёрся на спине, глядя в чистый синеющий над ним небосвод. Волны плавно покачивали его. Внутри Ихтиандра воцарилась безмятежность. Не хотелось ни о чём думать, только там лежать и получать удовольствие: от чистейшей воды, которой дышали его жабры, от солнечного света и синевы небес, от морской качки, словно на чьих-то ласковых руках...
На палубе «Властелина морей» Луиза с Анжеликой продолжили обсуждение пропажи заколки - серебряной рыбки, которую Ихтиандр подарил ей на Самоа. Девушка положила её вечером на столик, а утром украшения на месте не оказалось.
Спросила служанку Фаахоту, та категорически заявила, что ничего не знает про заколку. Анжелика ещё раз осмотрела свой столик и всё около него, нигде потери не оказалась. Не знала, что и думать.
Луиза решила:
- Фаахоту кажется мне честной девушкой. Но если она взяла заколку, то вряд ли признается. Пока её не ругай. Может, пропажа и сыщется. Всякое бывает.
На том и остановились.
На обеде Ихтиандра не было. Доминик соврал Тому Бредли, что тот не хочет выходить. Возможно, позже что-то попросит принести с камбуза, чтобы перекусить. Доминик знал, что Ихтиандр слишком долго не выходил в море, а потому и резвится в нём. Что ему обед, он всегда может добыть его себе в море!
Дело близилось к вечеру, когда капитан сообщил Арману Вильбуа, что на берегу находится Мани Ратнам, который желает переговорить с океанографом.
За ним решили послать шлюпку. Матросы отдали найтовы, вывалили шлюпку за борт и, синхронно вытравляя носовые и кормовые тали, спустили её на полого качающуюся водную поверхность бухты. Двое уселись за вёсла, отправились к берегу и скоро доставили тамильца на судно.
Когда океанограф поднялся на палубу вместе с сыном, то он уже находился там, успев сменить свой костюм моряка на местную одежду - дхоти, в которой смотрелся непривычно. Голова у него осталась непокрытой, в знак того, что он принадлежит к высокой касте. На ногах у него ничего не было.
Мани Ратнам с привычным для него жаром поведал:
- Завтра утром к нам придёт риши, - видя непонимающие лица собеседников, принялся объяснять. - Риши - мудрец. Он живёт в стороне от селения в пещере. Мы лишь иногда приносим ему еду, но к пещере не приближаемся. Он всегда один.
- А как хищные звери, они ему ничего не сделают? - вырвалось у Луизы.
Тамилец покачал головой:
- Нет. Они ему подчиняются. Он же риши!
Арман Вильбуа спросил:
- Завтра утром он придёт в ваше селение, а нам от этого что? Кто мы для него, он о нас не знает...
- Он всё знает, - заявил Мани Ратнам с ноткой обиды. - Он - риши, ему всё ведомо. Он ответит на любой вопрос. А из пещеры он выходит очень редко, раз в несколько лет.
- Значит, мы можем воспользоваться случаем и задать ему вопросы?
- Ему не надо задавать вопросы, он сам отвечает на них, - со сдерживаемой гордостью произнёс тамилец. - Спрашивать не надо, риши сам скажет самое главное для каждого из вас.
- Интересно, - покачал головой океанограф. - Такого случая упустить нельзя. Я много слышал о чудесах Индии, но такое...
На следующее утро Мани Ратнам вновь оказался на берегу бухты. С корабля на шляпке у нему добрались все Вильбуа, Ихтиандр и капитан. Последний слышал вечером рассказы тамильца и заинтересовался ими. Он осмотрел бухточку, течений в ней не оказалось, от ветров шхуна была укрыта, да и погода стояла ясная, так что он рискнул оставить «Властелина морей» на попечение своего помощника.
Мани Ратнам довёл всех до своего селения. В нём оказалось всего двадцать-тридцать глинобитных выбеленных домов с крышами из тростника, устланного широкими пальмовыми листьями. Большинство имели с передней стороны крытую террасу. Всё пространство покрывал тропический лес, только чуть более редкий, чем тот, что рос за селением: тут люди прореживали растительность, иначе бы они просто утонули в ней. Между домами ветвились тропинки.
Лишь небольшое пространство походило на полянку, диаметром в сотню шагов. Как пояснил тамилец, сюда должен прийти риши, а потому все сельчане уже находились на ней. На женщинах были сари, на других - шальвары-камиз, тонкие цветастые платки на плечах. Большинство имели различные украшения, многие явно из золота.
Сотни глаз устремились на гостей. Особенно пристально смотрели дети и подростки, они всегда более любознательны, чем взрослые.
Гости тоже оглядывали собравшихся, окрестности.
Вдруг лица всех тамильцев разом повернулись в сторону, откуда из-за пальм беззвучно вышла, словно материализовалась человеческая фигурка. Арман Вильбуа и другие увидели старца с седой головой и бородой, идущего спокойной юношеской походкой. Ниже пояса его опоясывала набедренная повязка серого цвета. Это был риши.
Дружный выдох воздуха присутствующих слился в лёгкий шумок, тут же стихнувший.
В полной тишине он сделал несколько шагов и, скрестив ноги, уселся перед крайней пальмой на опушке, прислонившись к ней прямой спиной. Поднял голову, повернулся в сторону европейцев и всмотрелся в них. Тёмные глаза на его лице словно излучали чудесный свет.
Он долго сидел так, а затем знаком подозвал к себе Ихтиандра. Показал, что тому следует присесть, затем мягко коснулся пальцем его лба чуть выше переносицы, подержал так и произнёс несколько фраз, которые перевёл на испанский Мани Ратнам:
- Ты - властелин морей, - тут тамилец замялся, пояснив: - Я не совсем понял его слова, а передаю сказанное им: ты - хозяин, владыка, повелитель всей воды… точнее, большой воды, морей-океанов. Далее риши сказал: «Ты живёшь в двух мирах. Твоё имя соответствует твоей сущности. Тебе не нужны мои наставления. Твоя сущность тебя бережёт. Верь друзьям, будь осторожен с остальными».
Подозвал Анжелику, взял её правую руку в свою, посмотрел в её глаза. На сей раз он был более краток:
- Береги свою чистоту, прекрасный цветок. Твоё счастье рядом с тобой. Ищи свою маленькую потерю позади сиденья.
Сделал знак приблизиться Луизе. Взял её ладонь в свои руки, подержал, всматриваясь в лицо, и изрёк:
- Иди за тем, за кем идёшь. Это лучший путь для тебя. Дома тебя ждут сады твоей мечты.
Армана Вильбуа он попросил присесть, положил свою руку на его голову. Убрал не скоро. Долго смотрел на него своими лучистыми глазами и произнёс:
- Мне жаль, что я не могу быть тебе другом. Груз знаний тяжёл, но ценность их велика. Содержание очень ценно, но и сосуд для него должен быть столь же достойный. Тело каждого человека растёт на его душе. Это ты поймёшь через боль.
Настал черёд Доминика. Риши взял руки Донимика, подержал в своих, как делал это с прочими, глядя в глаза, словно проникая в сущность человека. Затем сказал::
- Огонь страстей и желаний счастливо уравновешен честью и умом. Жизнь твоя долгая, но дети тебя переживут.
Том Бредли, едва до него дошла очередь, нетерпеливо заявил Мани Ратнаму:
- Спроси его про моего отца!
Тот ответил:
- Имей терпение, капитан, он знает твои вопросы и ответит на них сам.
Англичанин было вскинулся:
- Да откуда он может это знать?! - но посмотрел на ставшее суровым лицо тамильца и замолчал.
Риши положил руку на плечо присевшего капитана, посмотрел ему в лицу и сказал:
- Ты поднимешь своего отца и успокоишь. Суженая твоя тебе неизвестна. Ищи её в своём большом городе на реке.
Том Бредли попытался задавать вопросы, но бывший его матрос ответил твёрдо:
- Мудрец сказал вам всё. Всё самое главное и важное. Вдумайтесь в сказанное. Ответы даны.
Доминик захотел было дать мудрецу денег, но тот на них даже не поглядел, покачал головой и подозвал к себе женщину с ребёнком на руках. По-видимому, тот был сильно болен.
По совету отца Доминик вручил деньги Мани Ратнаму, попросив раздать их наиболее нуждающимся местным жителям в его селении.
По пути на корабль Доминик озадаченно произнёс вполголоса, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Спасибо ему за пожелание долгой жизни, а вот про детей им сказана банальность, ведь так обычно и бывает - родители умирают раньше детей. Зачем он это сказал? И ещё: откуда он мог знать про сады на нашем острове, которые увидит мама, когда туда вернётся? – Тут он спохватился, оглянулся и увидел, что мать с сестрой идут в нескольких шагах сзади и не слышали его слов. После этого успокоился.
Том Бредли недовольно произнёс:
- А мне он сказал про какую-то неизвестную суженую и про какой-то большой город на реке, таких городов на свете очень много?!
Доминик заметил:
- Как я понял, он имел в виду большой город на реке в именно твоей стране, а не вообще. Какой у вас самый большой город?
Капитан стал серьёзным:
- Самый большой у нас Лондон… Ба, он действительно стоит на реке, на Темзе! Неужели риши имел в виду его? Но откуда он знает о Лондоне, он же не знает, из какой я страны?!
- Наверное, знает, - сказал Доминик и, подражая голосу и интонациям Мани Ратнама, добавил: – Он же – риши.
Все заулыбались.
Уже за обеденным столом Анжелика рассказала, что утром потеряла серебряную застёжку-рыбку. После
