Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой...
А Ихтиандр унесся воображением в тот день, когда он вступил в яростный бой с семейством спрутов, которые занимали подводный грот. Выманивал их длинной острогой. Выплывал обозлённый спрут и пытался ухватить его своими щупальцами, привлечь к себе. Юноша позволял это сделать, только не давал захватить руки, а в удобный момент бросался вперёд и наносил точный удар между больших глаз, удивительно напоминающих человеческие. Острейший искривлённый кинжал рассекал мозг, нервные и кровеносные пути, а часто и сердце головоногого соперника. Неожиданный приём застигал врасплох противника и обычно оказывался смертельным. В ином случае следовал быстрый повторный удар.
Битва длилась несколько часов, но закончилась победой человека-рыбы. Позже он принёс в грот столик, на него поставил вазы, в которые посадил морские цветы. В глубине грота находился естественный каменный выступ, он заменил Ихтиандру скамью и кровать. Нередко он спал тут, ни матраса, ни одеяла ему не требовалось, жёстким ложе не казалось, ибо в воде его тело почти ничего не весило. Иногда в грот заплывали любопытные рыбы, поглядеть на новосёла, но стремительно бросались наутёк при малейшем его движении...
Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой.. левой...
Бак с затхлой водой в тюрьме и беседы с разговорчивым метисом, страшно боящимся моря Хоакином. Его слова: «Женщины любят победителей, известных, прославленных, богатых...»
Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой... шумный выдох воздуха из лёгких... гребок правой рукой, гребок левой, правой... левой... набор воздуха в грудь... правой... левой... правой... левой...
Эх, Великий океан действительно великий. Ему конца и края нет!..
Гребок, ещё один, второй, третий…
При очередной взмахе рука Ихтиандра ударяется обо что-то очень жёсткое и похожее по твёрдости на камень. Но камни в океане не плавают!
Несказанно удивлённый, он поднял голову из воды и увидел перед собой коричневую с тёмными и светлыми пятнами мокрую роговую поверхность спины морской черепахи - биссы, которая испуганно прижала к своему толстому панцирю клювообразную голову и лапы, которые внутрь не втягивались, в отличии от их земных сородичей. Наверное, по той причине, что в воде у неё врагов имелось заметно меньше, ввиду её огромных размеров. Эта имела свыше трёх футов в поперечнике.
У юноши возникло желание развлечься и прокатиться на биссе, как это он уже делал прежде, но у него сильно болела ушибленная рука, было не до забав. Он погладил костяшки, порадовавшись, что имеет плотные перчатки, иначе могла бы появиться ссадина, а так, похоже, он отделался простым ушибом. Возможно, появится синяк, но это не страшно, он перетерпит.
Между тем черепаха осторожно высунула часть головы, огляделась, затем выпятила голову всю, словно удлинились её передние когтистые лапы, похожие на ласты, и принялись энергично загребать воду. Задние лапы служили ей рулями. Неуклюжая на вид, черепаха свободно скользила в водной толще, освещённая полуденным солнцем, которое выглядело оранжевым мохнатым шаром.
Ихтиандр обратил внимание, что при всём различии его собственный костюм имел сходство с окраской черепахи: её верхний панцирь (карапакс) был более тёмным, а нижняя его часть (пластрон) гораздо светлее - жёлто-белой. Как и он, она была менее заметна на фоне дна и снизу - на фоне поверхности океана, обычно освещённого солнцем.
Черепаха уплыла в сторону севера, а Ихтиандр продолжил движение на запад.
Рядом раздалось фырканье Лидинга. Юноша вышел из транса, остановился и увидел рядом улыбающуюся морду дельфина, а в его зубастой пасти зеленовато-белую макрель.
Принял вкусное угощение, благодарно потрепал друга за плавник и принялся за обед.
Однообразную жизнь друзей нарушил однодневный шторм, большую часть времени Ихтиандр провёл на глубине, всплывал лишь несколько раз, да и то ненадолго. Пытался дышать лёгкими, тренировать их, несмотря на болтанку волнами.
Юноша расслабленно лежал на поверхности, раскинув руки в сторону. Он выглядел слишком маленьким среди длинных и высоких тихоокеанских валов. Одновременно Ихтиандр мог видеть лишь две волны: одну впереди, другую сзади. Взлетев на умопомрачительную высоту, он замирал на этой неустойчивой вершине, ощущая себя в полной власти стихии, а затем происходило головокружительное скольжение в водную пропасть, он зарывался в облако пены на её дне. Потом начиналось всё сначала: новая гора воды, опять захватывающий дыхание подъём вверх, краткая остановка и стремительное падение.
Потом шторм разбушевался в полную силу, с ветрами и дождём. Юноша время от времени всплывал на поверхность, с удовольствием подставлял лицо струям дождя, чуть ли не сплошной массой падавшей в океан, открывал рот и пил небесную влагу. Подумал, что только морской воды ему мало, необходима и пресная. Слишком долго он плыл в океане, обходясь без пресной воды, потому она и кажется ему такой приятной. Организм требовал её.
Не скоро дождь перестал. Грозовые тучи унеслись вместе с грозой в южно-восточном направлении. Ветер начал меняться. Со стороны тропических вод повеяло теплом. Тучи стали рваться и в зияющих прорехах показались куски голубого неба. Прорвались солнечные лучи и осветили утихающие волны. На юго-востоке на ещё сумрачном небе явилась двойная радуга. Океанские просторы было не узнать: теперь уже они казались не свинцово-тёмными, а синими, с ярко-зелеными пятнами в тех местах, которые освещались солнечными лучами.
Довольно скоро вернулась хорошая погода. Ихтиандр достал приборы и определил своё местонахождение, выяснил, что он уже одолел свыше половины расстояния от Магелланова пролива до островов Туамоту. Посмотрел на карту, на пройденный путь и подумал, что до желанной цели не так уж и далеко, если сравнивать с тем, что уже находилось позади.
В один из дней юноша увидел в волнах колышущийся стул. Практически целый, с гнутой спинкой и такими же ножками. Мягкая обшивка с большими красными розами размокла, но свою форму сохранила.
Ихтиандр покрутил стул перед собой, осмотрел со всех сторон. Затем уселся на него, погрузившись в воду до самого своего носа, и подозвал к себе Лидинга, шутливо приняв величавую позу короля подводного царства. Дельфин не понял своего друга, поплыл вокруг «трона», от его резкого движения стул качнуло, и юноша на нём не удержался, соскользнул вниз, а стул всплыл наверх. Пришлось снова его укрощать, подводя под себя. Лидинг бестолково потыкал Ихтиандра носом своей улыбчивой морды, снова сбросив его со стула.
Юноша отмахнулся от него рукой: ничего ты не понимаешь, даже поиграть не даёшь, скучно же…
Он оставил стул покачиваться на океанских волнах и продолжил свой путь в направлении далёких островов на Западе.
Ближе к вечеру на его счастье подвернулся попутный корабль - огромная баркентина. Она несла пять мачт с косыми парусами, только на передней, фок-мачте, ветер надувал прямые.
Ихтиандр удачно пристроился к ней, как обычно сначала с помощью кинжала, а затем вкрутил в твёрдую доску обшивки свой штопор.
Море было неспокойно. Баркентина шла круто к ветру. Временами возникали особенно высокие морские валы, они чувствительно ударяли баркентину, сотрясая весь корпус до основания и все пять мачт, увешанные парусами. Юноша едва удерживался на своём месте у борта.
После одного такого сотрясения Ихтиандр внезапно оказался отброшенным в сторону, а баркентина прошла мимо.
Сначала он ничего не мог понять, а потом притянул верёвку, на конце которой должен был находиться штопор, но его не увидел - металлическое лезвие осталось в корпусе корабля, а ему осталась лишь деревянная рукоятка. Отбросил её в сторону, она больше ему не нужна, а вот верёвка ещё может понадобиться. Смотал и засунул в подвесной кармашек на поясе, на что-нибудь потом пригодится...
Подплыл Лидинг и нежно ткнул юношу в бок: мол, не унывай, бывает и хуже.
Рядом раздался всплеск, а затем в другом месте, в третьем... Это приводнялись летучие рыбы. Они походили горсть серебряных монет, брошенных в воду.
Залюбовался зрелищем. Летучие рыбы во множестве одна за другой выпрыгивали из воды и летели дальше порой стаей. Дельфин с человеком ближайших из них пугали, и они пытались свернуть в сторону, что им не очень удавалось. При этом рыбы быстрее теряли скорость и шлепались в океан.
От кого они спасались бегством, Ихтиандр понял, когда увидел внушительных размеров рыбу-меч, её длинный плавник, напоминающий раскрытый веер, торчал наружу, рассекая водную гладь, не поднимая брызг. Двигалась она с помощью хвоста, имеющего форму серпа.
Юноша тут же скользнул в сторону, понимая, что не устоит перед атакой столь грозного хищника. Рыба-меч не заметила человека или пренебрегла им, стремительно пронеслась мимо и скрылась вдали. Горе было тем, кто окажется на её пути.
Однажды он увидел это необычное создание в океане и спросил отца: зачем ей этот необычный вырост на носу, занимающий четверть общей длины?
Доктор Сальватор порылся в книгах и сказал, что не нашёл однозначного ответа. Мнения разные. Возможно, таким своим рылом (рострумом) выковыривает добычу из дна, кидается на стайку мелких рыб и калечит кого-то, а затем пожирает. В желудка таких рыб находили останки рыб и кальмаров, разрубленных её мечом. Рыба-меч является самым быстрым животным в мире, её скорость может достигать 130 километров в час. Она может иметь вес свыше полутонны.
В воздухе пронёсся быстрый фрегат. Он готовился перехватить какую-либо рыбу в воздухе, но их уже не стало. Разочарованная птица продолжила свой унылый путь.
Ихтиандр неожиданно вспомнил, что фрегаты очень далеко от земли не залетают, это его ободрило. Как ни любил он море, но долгое и однообразное пребывание в нём пресытило юношу, ему хотелось выйти на твёрдый берег.
Глава 10. Подводные сокровища
Близость суши Ихтиандр уловил задолго до того, как её увидел: его жабры и кожа почувствовали, как изменилась вода, её плотность, солёность, содержание кислорода и различных веществ. Он попробовал воду на вкус – на язык. Всё свидетельствовало о земли. Так старый бывалый моряк, ещё не видя земли, знает о её приближении по приметам, понятным ему одному. Стали чаще появляться фрегаты, однажды вдали он заметил стремительную чайку. В воде стали попадаться веточки земных растений.
И даже воздух изменился: в нём к привычным ароматам океана добавились всё более явственные запахи далёкой земли, растительности. Некоторые были юноше совершенно незнакомые, они имели привкус каких-то пряностей.
Признаки острова, именно острова, материков тут не имелось, были едва уловимые, но юноша знал о нём и обрадовался.
