«Саня, Саня!», - услышал я голос Андрея, прилетевший, откуда- то с небес. На пригорке стояла компания из нескольких человек, и кто-то усиленно махал мне рукой. Я поднялся наверх. Андрей с тремя девушками, терпеливо поджидали меня, плотно сгрудившись под двумя зонтиками. С неба посыпались первые капли . «Сашка, я буду ночевать у сестер», - он кивнул на Наталью и Елену , девушки застенчиво улыбнулись мне, - « Тебе постелили на веранде, как заходишь, с левой стороны. Праздник закончился. Шли бы домой, а не то захлещет вас градом». «Всё понял. На веранде, с левой стороны», - ответил я, - «Ну я пошел?» « Постойте!», – крикнула незнакомая девушка, - «Постойте!», - и подошла поближе. « Вот, что я хочу вам сказать», - она посмотрела на беседку, смахнула с лица запутанные ветром волосы и, и заглянув мне в глаза, таинственно, как по большому секрету, поведала, - « Вы с Людой поосторожней. Она девушка не свободная, у неё и жених имеется, и свадьба намечена». Меня, как током ударило, в висках застучали серебряные молоточки. Поборов некоторое смятение, я ответил: «Хорошо». Но голоса своего не узнал. Он прозвучал, как-то глухо и надтреснуто. Не попрощавшись, побежал в обратную сторону. «Ну, Саня пока! До завтра!», - донеслось со спины . Я спохватился, повернулся, улыбнулся, и помахал им рукой. Но настроение уже неслось по наклонной. Что случилось? Что со мною сталось? Что за внезапная ревность к человеку, которого знаешь два часа. Ну и жених, ну и что! Завтра ты уедешь домой, и через неделю забудешь, как её звали. Нет, тут, что-то не то. Голос, глаза, улыбка. Ну, а сколько перевидал ты улыбок и печальных глаз? А как их звали? То-то. Просто, хорошая девушка и не моя. Вот и взыграло мужское самолюбие. Но почему, так быстро бьётся сердце? Я дошел до беседки и только сейчас почувствовал, что идет сильный дождь, и я уже порядком промок , и мелкий град ощутимо барабанит меня по лицу. Я заскочил в беседку. Она сидела на скамье, и уложив голову на колени, загадочно улыбалась. «Какой ты мокрый!», - восхищенно произнесла она. « Ничего страшного, к утру просохну», - ответил я. Она каким-то образом почуяла перемену в голосе и насторожилась. Я сел подальше от неё и молча, уставился на высвеченный фонарём луг, тонувший в дожде. «Понятно. Тебе, что-то рассказали про меня»,- сказала она, не громко, словно самой себе. « А правда , что у тебя есть жених и скоро свадьба?», - спросил я. Она замолчала. Возникла пауза. «Нет. Неправда», - ответила она совершенно спокойно. «А другие, почему-то, думают иначе?», - сказал я, сделав ударение на «иначе». Опять пауза. И опять в совершенном спокойствии она отвечала: «Я ничего тебе объяснять сейчас не буду. Придётся поверить на слово». Теперь замолчал я. Вопросов больше не было. «А что ты так расстроился? Жениться, что ли на мне собрался?», - с усмешкой, спросила она. Я ничего не стал отвечать. Говорить ни о чём больше не хотелось. Пробежали секунды, а может минуты. По крыше колотил дождь и тонкой, прозрачной стеной сливался на землю. Беседку обтекали ручьи , быстрые , полноводные, как реки. Она резко встала и обратилась ко мне, холодным, официальным тоном: «Ты долго будешь молчать? ... Ну, тогда я пошла. Дай мне туфли». «Туфли я тебе не дам, подождёшь 10 минут», - ответил я и добавил, - «Куда ты? Тебя смоет в речку. Дождь закончится, и я тебя провожу». «Нет, я ждать не буду. Я пойду одна и сейчас», - твёрдо и решительно ответила она. Я не стал ничего отвечать и отвернулся. « Ах, так!», - услышал я, и, обернувшись, увидел, как она выскочила из беседки. Я схватил туфли и нырнул за ней, в пучину проливного дождя. От плотных , холодных струй, перехватило дыхание. Дождь бил по освещённому склону, мощно и разрушительно, как из брандспойта. Весело и легко катились вниз мелкие камни, листья, бумажки, похожие на белые, легкие кораблики . Она не стала приглядываться к ручейкам, и через мгновение уже карабкалась по склону. До чего шустрая, подумал я, никак не ожидал от неё такой ловкости. Вот, что значит хореографическая подготовка! Попробуй, догони такую! И полез вслед за ней. Хорошо, что града не было. Отстрелялся, в чистую. Но дождь поливал плотно, как из ведра, и вдобавок с дороги на нас накатывались небольшие волны, дождевого прибоя. Я догнал её по склону и крикнул: «Люда возьми туфли! Ты же ноги все исцарапаешь. Ну, прости ты меня!» Она, молча, карабкалась, не обращая на меня внимания. Платье её стало похоже на материю неясной расцветки, намертво прилипшее к телу. Хвостик волос болтался, как метёлка. Я обогнал её и подал ей руку. Она не взяла протянутой руки, и в сердцах бросила: «Отвяжись от меня. А туфли я, тебе дарю, и не приставай больше ко мне». Какая упёртая. Я добрался до середины склона и встал на ровную площадку, преградив ей дорогу. Она поднялась до моего уровня и резко бросилась в сторону, пытаясь проскочить мимо. Я быстро и аккуратно перекрыл ей дорогу . «Люда , или ты одеваешь туфли, или я тебя не пускаю. У тебя же пальцы в крови!», - сказал я. «Что такое? Что случилось? Пожалел чужую невесту? Какой ты добрый!», - выкрикнула она, - «А ну, пусти меня, а не то я тебя сейчас заколочу». И она принялась глухо стучать по моей груди, приговаривая : «Добрых людей не бывает! Добрых людей не бывает!» Наверное, на конкурсе разгневанных красавиц, она бы сейчас вышла победительницей. « Я спросил тебя. Зачем идёте в гору вы? А ты к вершине шла . А ты рвалася в бой», - проговорил я, пытаясь , как-то смягчить её отчаянный напор. Ну, никак, она не унималась! « Да успокойся ты! Не бывает. Не бы-ва-ет!», - только и смог выговорить я, пытаясь удержать её руки. Она вдруг остановилась, опустила голову, замолчала. Вид у неё был растрёпанный и смешной. А дождь продолжал лить и лить. «Хорошо! Туфли одевать ты не хочешь, но подержать в руках, ты их можешь?», - спросил я. Она посмотрела на меня виновато и растерянно, но туфли взяла. Я подхватил её на руки и понёс. Она как-то сразу ослабела и больше не сопротивлялась. «Ты меня не уронишь?», - спросила она. «Если ты возьмёшь меня за шею, то будет значительно легче», - сказал я. «И далеко ты меня понёс?», - спросила она. «До следующей скамейки … Эх ты, раненый солдат! Омоем твои раны, и я провожу тебя до дома», - ответил я. «А зачем тебе это надо?», - спросила она. «Исправляю свои ошибки», - сказал я и усадил её на скамейку. Ступни её ног оказались совсем маленькими. Как-то больно сжалось сердце от вида этих детских пальчиков, перемазанных глиной и кровью. Я вытер травой основную грязь и начисто затер ранки носовым платком, смоченным в дожде. «До свадьбы заживёт!», - сказал я. Она молча смотрела в сторону, затем развернулась и неуверенно спросила : «Ты на меня больше не дуешься?..» «Нет», - ответил я. « Даже если я чужая невеста?» , - переспросила она. «Даже , если ты чужая невеста», - ответил я.
Ливень внезапно закончился, как и начался и посыпался мелкий дождь, который неслышно шуршал по листьям, крышам, мягко ложился на траву. «Послушай меня», - тихо произнесла она и, отвернувшись, вытерла глаза.
|