Зимние зарисовки

свой предел дозволенности, дальше которого залезть, значит потерять костыли, протезы,  которые еще нужны, шагать по алее  бесцельно, мучить один другого, пока не надоест – нужно ли будет состарить и задвинуть навсегда в ящик  тропу, восходящую до статичного мужского начала Шивы от двулапых приматов острова Пасхи. Синева неба, что режет глаза, о чем-то таком намекает, первый сочлененный образ, приходящий на ум – у кого руки ниже колен и интересны всяческие забавы с электричеством –  выявляет множество схожих гормон (лечить перитонит поэзией, придать телу большую легкость, скорость, когда начнут заново ковать пропасть). Разбухает голова – слишком большой список, много не состыковок. Кошмарный крик новорожденного, вздумавшего обратится  из пены в высокий холм, сам по себе порочен. Ты будто влез не в ту плоскость конструкции, не сообразил вовремя, ошибся трамваем. А я дую на окно, оно тает, и за ним ничего не происходит, что не мелькало бы. И выбрав удачный момент, чтобы перейти улицу и не закрыли вдруг перед носом дверь на санитарный час, я еще живу, как в праздничном ореоле лирических противоречий и с этим миром, и с проспектом, и в перманентном движении ледяных глыб уличного бегства.


1996