единого полотна, а из кусочков, тщательно подогнанных друг к другу. Жемчуг, в пять оборотов, украшавший высохшую кожу на груди, был поцарапан, что свидетельствовало все-таки о подделке. Аккуратной до ненатуральности прической с локонами дама была обязана парику – Жаннет правильно догадалась.
Может, Эржбета имела когда-то право смотреть на окружающих свысока - по графскому званию или богатству, только не теперь, когда земная власть для нее кончилась, а деяния разоблачены.
Не стоит относиться почтенно к этой зазнайке-злодейке. Жаннет выросла в другом времени, без чинопочитания и классовых различий. Конечно, в современном мире происхождение играет роль, но в меньшей степени, чем раньше. Тем более не освобождает от уголовной ответственности.
Жаннет посмотрела в ответ еще более презрительным взглядом. Тайком от барона она скривила губы, показав гордой Эржбете «фе». Пусть не выпячивается. Здесь ей не там – в глухих Карпатах. Французы умеют ставить выскочек на место.
Дама отдернула руку - панически, словно почувствовав жаннетин отрицательный заряд. Но отходить в сторонку не поспешила.
- Вы забыли упомянуть мои достижения, уважаемый барон, - сказала с обидой.
- Ах, простите. Что именно вы хотели бы про себя от меня услышать?
- Что я официально признанный, самый кровавый маньяк в истории человечества. Учитывая число жертв. Более шестисот и все доказаны! – с гордостью произнесла Батори. – Меня занесли в Книгу Рекордов. Кто из вас может похвастаться подобным результатом?
- Извините, меня не впечатляют успехи в кровавых злодеяниях, - смело парировала Жаннет. – Вот если бы вы похвалились чем-нибудь позитивным...
- У меня есть и позитивное, - нашлась дама. - Например, я не убила ни одной безымянной жертвы. Имена всех, обратите внимание, - графиня указующе подняла палец, - имена всех девушек я записала в дневнике. Имена которых не знала или забыла, записала под номерами. Как вам такая аккуратность?
- Не аккуратность, а глупость, - подал голос из кресла Аль Капоне. И по-деловому продолжил: - Именно на основании этих записей вас осудили за массовые убийства. А вы по простоте деревенской души или все из того же высокомерия в них признались. Тоже мне графиня! Не могла соврать, чтобы выкрутиться. Брала бы с меня пример. Даже когда припирали к стенке свидетельскими показаниями, я не признавался. Меня осудили и посадили по случаю. И не за убийства, участия в которых не удалось доказать. На каждое имел железное алиби. Учитесь!
Жаннет перебила его откровения:
- На какое наказание осудили? – спросила у Эржбеты по привычке любопытствовать. – Надеюсь, на смертную казнь?
- Ну уж нет, - скривила губы Батори и сощурила глаза, будто облизнула лимон. Гримаса должна была изображать улыбку. – Я слишком высокого происхождения, чтобы меня просто так лишили жизни.
- Но вы же лишали жизни других. Сотни человек, судя по разговору.
- За это я понесла наказание! – выкрикнула Эржбета, обиженно-возбужденно. - Незаслуженное, причем. Меня осудили непрофессионалы и завистники. Подтасовали обвинение, сфальсифицировали свидетелей, сварганили факты. Как вам такой пункт: меня обвинили в смерти собственного сына, который к тому моменту был еще жив! Ах, мой малыш Павел, ангел по характеру и кругленьким щечкам...
- Ха! – хохотнул стоявший следующим в очереди месье в изящном котелке по моде конца девятнадцатого века.
Эржбета зыркнула на него уничтожающе, от чего тот почему-то не испугался, а улыбнулся шире.
19.
Графиня из Карпат притворно всхлипнула и подняла к глазам носовой платок, который скорее можно было назвать грязным, чем белым. Ей хотелось задержаться подольше возле хозяина и гостьи, чтобы побыть центром внимания, которого давно лишилась. И которое жаждала обрести снова. Неужели трудно уделить высокородной даме чуть больше минут, чем положено по протоколу, побеседовать, посочувствовать, помочь советом?
Наблюдать ее притворство и слушать причитания не входило в планы де Рэ. Он сделал Эржбете знак освободить пространство для представления следующего члена компании. Батори обиженно поджала губы и отправилась к Капоне.
Присев на ручку кресла, она панибратски приобняла его за шею и, наклонившись, что-то зашептала на ухо. Однако, мафиозо был не профан - знал, как это работает между ними, мертвыми. Сначала сбросил с шеи ее руку, потом шустро вскочил.
Вовремя! Жаннет заметила в ладони Эржбеты остро сверкнувший клинок, который она ловким жестом иллюзиониста вытряхнула из рукава.
- Ты шизофреничка! – крикнул Альфонсо и ловким ударом ноги выбил нож. Тот покатился к камину, звонко звякая по камням. – Не можешь забыть убийственных привычек даже здесь, в загробном царстве. Ты точно психически больная, Эржбета. Маньячка в превосходной степени, извини за выражение. Первая среди равных. Нет, скажу сильнее: лучшая среди исключительных. Короче, неизлечимый вариант.
И столкнул ее с подлокотника.
Грубости та не ожидала. Неловко шлепнулась на зад, беспомощно оглянулась, развела руками. Молча вопрошая: что же это происходит, люди добрые, женщин на пол роняют и встать не помогают, что за нравы, куда мир катится...
Сцена выглядела комично, и Жаннет прыснула. Барон де Лаваль притворно-строго покосился в ее сторону. По дрогнувшим уголкам губ девушка догадалась - ему тоже хотелось повеселиться. Лишь вежливость останавливала: неудобно насмехаться над пожилой гостьей - они же в обществе находятся, не на базаре.
Пришлось Жаннет последовать его примеру. Последовала с двумя противоположными ощущениями. С одной стороны - зудело желание прилюдно высмеять венгерскую гордячку. С другой - пришла на ум чисто практическая причина того не делать: вдруг, если они с Жилем рассмеются дружно, в потолке возникнет эффект резонанса, и он рухнет? Здание-то аварийное...
Следующим для представления подошел импозантный мужчина в усах, пышно разросшихся под носом и завивавшихся кончиками вверх. Какими-то трудно-определимыми чертами он показался знакомым.
- А я вас знаю! – радостно воскликнула Жаннет. – Эркюль Пуаро! Видела вас на иллюстрациях.
И сразу поняла, что ошиблась: сбили с толку усы. Во-первых, сыщик-профессионал Пуаро – персонаж вымышленный. Здесь же собрались прототипы – или материлизовавшиеся духи - когда-то на самом деле существовавших людей. Во-вторых, знаменитый бельгиец – герой со всех сторон положительный, к компании убийц не подходящий. Конечно, в его профессиональной методе просматривалась определенная серийность, но в уважительном смысле. Он был маньяком сыска.
Тогда кто этот изысканно одетый в костюм-тройку, галстук и котелок месье, не лишенный шарма, привлекательно действующего на женщин? Смертельно действующего, надо полагать.
- Вы правы, - сказал он, лукаво улыбаясь. – Среди моих жертв почти исключительно дамы, которых я смертельно обаял. Собственной очаровательностью и обходительностью, которым невозможно сопротивляться. Генри Говард Холмс, к вашим услугам.
- Вы не умрете от скромности, - заметила Жаннет и тут же пожалела о произнесенном. Звучало не к месту двусмысленно: они тут все давно почившие. Воскресли только на время – чтобы с ней познакомиться.
Холмс деликатно не заметил.
- Я знаю, что обворожителен от природы, и всегда этим пользовался, - продолжил он самовосхваляться. – Не только для соблазнения слабого пола - эта область деятельности требовала наименьшего приложения сил. Мое истинное призвание – мошенничество. В особо крупных размерах. Не побоюсь сказать – в государственном масштабе.
Я обладаю редким талантом убеждать людей в самых фантастических проектах и их же для меня финансировать. Как произошло при строительстве моей чикагской гостиницы под названием «Замок», в которой я затем успешно умертвил десятки туристов.
Афера с «Замком» имела поистине грандиозные масштабы, из-за чего попала в криминальные анналы и долго обсуждалась в прессе. Но я не брезговал жульничать и по-мелочам. Однажды купил аптеку у вдовы, которая через пару недель скоропостижно пропала без вести. Почему? Просто мне не хотелось отдавать ей долг. Элегантное решение, не так ли?
- Не так, - возразила из упрямства Жаннет.
Но Холмс опять не заметил.
- Мой талант уникален в истории сериальных маньяков...
- Простите, про вас уже что, сериал сняли? – встряла девушка.
- Только документальный. Из двух фильмов. А что?
- Мне кажется точнее будет сказать не «сериальный», а «серийный», - решилась она поправить ошибку собеседника.
- А мне кажется – давно пора полноценный сериал снять. Потому что я выдающаяся личность! Больше никому, ни в прошлом ни в последующем, не удалось использовать столь же эффективно комбинацию «острый ум плюс жажда крови». Все остальные психи-убийцы – только слабая тень меня.
Примитивщики, необразованные недоучки, дегенераты! Элементарных вещей не понимали. Чтобы успешно обманывать и убивать нужно прежде всего иметь доверчивую внешность. То есть вид человека, которому можно доверять. Примеров обратного – куча. Когда молодой, многообещающий маньяк попадался только из-за того, что походил на дебила. На персону с недоразвитым лицом скорее падет подозрение, чем на прилично выглядящего джентльмена.
На этих словах Генри Говард выпятил грудь, показывая: прилично выглядящий – это я. Завороженно слушавшая Жаннет согласно кивнула. Неужели и она поддалась...
«Отлично», - подумал Холмс и продолжил:
- Возьмем пример из истории. Жил в Америке когда-то подросток-убийца, кстати - мой современник, Джесси Померой. По кличке «Мраморный глаз», потому что был кривой. Впридачу - заячья губа и сколиоз, перекосивший спину. Ну кто такому калеке доверил бы деньги, пожелай он провернуть интеллектуальную аферу, например со страховками? У него же внешность деревенского недоумка и доисторического неандертальца одновременно! Потому карьера его не задалась: успел только зверски помучить и убить с десяток малолетних детишек, не считая кошек и собак. Полиция его быстро повязала.
И ужаснулась. Парень являл собой классический пример убийцы с наклоностями психопата: имел поразительное сочетание исковерканного тела и еще более обезображенной души. Джесси настолько непрезентабельно выглядел, что не вызывал ни капли жалости или снисхождения. Наоборот. От него захотели избавиться - немедленно и навсегда. Именно ради Помероя в штате Техас восстановили смертную казнь.
Меня же не могли поймать более десяти лет. Арестовали только потому, что от безнаказанности я забыл осторожность. Я собой горжусь! Потому что не банальный мясник-раздельщик человеческих туш, а тонко мыслящий интеллектуал. Непревзойденный мошенник и убийца, одинаково выдающийся в обеих ипостасях...
На этих словах Прелати, исполнявший должность лакея у
