Наутро, Гоша с Лосем, Хрон, Зуля, пара молодняка и начальник вещевого склада,
прапор Аникин, загрузились в "ЗиЛ-130" и поехали за город. Во второй караул,
который располагался на въезде в город, в почти сельской местности. Майор
Дмитренко выбил для себя командирский УаЗик. Доехали быстро. Без приключений.
Макет немецкой мины- лягушки, в полную величину, Лось забросил на борт Зила, в
вещмешке. Никто ничего не проверял. Хрон и Зуля, тоже были в курсе всего. Они,
как Гоша с Лосем, так же испытывали к замполиту самые "тёплые" чувства. Хрон
никак не мог ему не простил того, что замполит заставил его собственноручно
разбить целый ящик свежего пива, которое ночью притащили с пивзавода. Хрон
колотил со слезами на глазах шофёрской фомкой бутылку за бутылкой и вскипал
внутри себя праведным гневом. В итоге, он обозвал майора старым чмошником,
который - "ни себе ни людям" и присел на губу на неделю. Так что, Хрон заранее
предвкушал и смаковал в своей голове подробности того, что должно было
произойти.
Когда они спрыгнули с борта, то с удивлением уставились на Швили, который
с чувством собственного достоинства медленно вылез из командирской машины. У
всех сразу закралось подозрение в том, что Швили приехал не просто так, а для
"ведения переговоров" с Вано, свинарем из хозвзвода, который так и не научился
говорить по-русски. Что-то, видимо, майор решил у Вано "подрезать" для личного
пользования. Швили, кстати, тоже всей душой ненавидел замполита. Лось незаметно
вытащил макет мины из кузова и потащил его к пригорку, на который майор просто
обязан был присесть и покуривая, наблюдать за работой приехавших бойцов. БАТы
были, как на ладони, а пригорок находился в небольшой тени. Майор и Швили ушли
в свинарник. Оттуда послышался громкий разговор на грузинском, переходящий,
временами, в крик.
Пока майор, Швили и Вано выясняли отношения, бойцы быстро прикопали макет в
пригорок. Сверху водрузили свежий дёрн. Всё. Ловушка была готова. Потом, вся
эта бригада пошла к БАТам и занялась рутинной работой. А именно -снять старый
пергамент. Отскрести старую смазку. Протереть всё ветошью, смоченной в солярке,
смазать по-новой и наложить на смазку свежий пергамент. Тоска. Но делать-то
надо. Начали. Когда дошли до солярки-появился Дмитренко, и как Гоша с Лосём и
предполагали, подошёл к пригорку, постоял, подумал, закурил, да и плюхнулся
задницей на земляное сиденьице. Раздался щелчок, майор замер и побелел.
Все прекратили работать и уставились на Дмитренко. Тот попытался встать, но
был осажен окриком Хрона: "сидеть"! Майор вновь замер. Хрон очень осторожно
(для вида, разумеется) обошёл пригорок сзади, наклонился, копнул ладонью землю
и тихо прошептал:
- Бляяя..., откуда здесь немецкая лягушка?
Он произнёс это с такой зловещей интонацией, что абсолютно все, (а все уже
знали о розыгрыше) чуть было не поверили в то, что под задницей майора самая
настоящая мина, "эхо войны", да к тому же, в самом что ни на есть, рабочем
состоянии. Тишина внезапно накрыла всех и слышно было даже как "кроты в земле
трахаются". Прошла целая вечность. Молчание было каким-то звенящем изнутри.
Наконец, майор тихонечко (как-будто от звука его голоса мина подпрыгнет и
сработает) спросил:
- А шо делать-то...?
Тут уж настал черёд выхода Лося:
- Як шо? Яму сработаем прямо под носом. Руки обвяжем верёвкой и дёрнем. А вы,
товарищ майор, в яму нырнёте, осколки вас и не заденут. Ну если только парочка
жопу трохи обдерёт.
Если честно, до Гоши не доходило одно-как Дмитренко мог поверить во всю эту
муть? Он реально мозги уже пропил окончательно и ничего, абсолютно ничего не
понимал? Но он поверил. Сидел молча, пока прямо перед его носом копали яму. Со
страхом смотрел на Хрона, который измерял его черенком лопаты (как гробовщик в
старину). Лось только успевал прикуривать и передавать в скрюченные майорские
пальцы сигарету за сигаретой. Хрон вдруг глянул неожиданно на Швили и кивнул.
Швили медленно пошёл к свинарнику и исчез в темноте. Майор заёрзал задом от
недопонимания ситуации. Хрон произнёс:
- Всё. Давайте руки, товарищ майор.
Тот вытянул руки вперёд. Хрон обвязал их верёвкой и направился в сторону
свинарника. Майор заорал:
- Ты куда?!
Хрон бросил через плечо:
- В укрытие. За стенку. Мало ли что? Зуля? Чего стоишь? Валите все в укрытие!
За сарай. Оттуда и дёрнем.
Майор остался один на бугорке. Вдруг из глубины свинарника раздался скрежет
лопаты и шлепки. Так продолжалось пару минут. Затем появился Вано с двумя
вёдрами, которые показались Дмитренко на вид тяжёлыми. Вано с важным видом
подошёл к яме, постоял, подумал и вытряхнул из вёдер их содержимое... Вонь тут
же накрыла сидельца. Дерьмо! Он попытался что-то сказать, но от страха из его
гортани вылетало лишь что-то нечленораздельное. Вано, всё так же не спеша,
важно развернулся и вновь исчез в темноте свинарника. И майор снова услышал
противный звук, скрежещущий и чавкающий. Несколько заходов сделал Вано. Яма
наполнилась. По крайней мере-всё её дно было покрыто вязкой, дурнопахнущей
массой. Наконец, Вано исчез и больше не появился. В этот момент Лось заорал:
- Тягхни резкааа!
Верёвку дёрнули и все увидели сначала отрыв задницы от земли, а уже потом,
услышали смачный шлепок. Всё. Спасли!
Как только над ямой показалась голова грифа-стервятника(очень похоже было),
Зуля долбанул ломом по пустой металлической бочке. Раздался громкий жутковатый
звук и "птичья голова" вновь, со шлепком, исчезла в яме. Наконец, гриф выполз
из ямы весь. Самостоятельно. Майор увидел солдат, которые лежали на земле и
беззвучно бились в конвульсиях. Не знаю, о чём он подумал в тот момент, но всех
поразил приступ молчаливого гомерического хохота. С обильным выделением слёз.
Майор рванул в караулку. Оттуда, как ошпаренные, вылетели и бодрствующая
смена и отдыхающая. Раскатав пожарный рукав, бойцы направили мощную струю на
замполита. Отмывание "птичьих перьев" длилось минут десять. После экзекуции,
майор подозвал к себе жестом командирского водилу, плюхнулся мокрым на седушку
и машина, взревев мотором, моментально скрылась за поворотом. Вся бригада молча
смотрела на пыль и не думала о последствиях. Месть удалась на все сто!
