Варька Чума, тетка кубастая, неповоротливая, лет пятидесяти с малым гаком, пыхтя, что твой паровоз, выгреблась из сеней на крыльцо, таща в каждой руке по ведру поросячьих помоев. Матюгнулась на гололедную погоду и поковыляла через дорогу на другую сторону улицы, где в приземистой, покосившейся сараюшке обитали два ее борова. Аккурат посреди улицы поскользнулась на стеклянно блестевшем асфальте и со всего маху села на задницу. Ведра с исходившей духмяным паром затирухой грохнулись на бок, вывалив все свое содержимое наружу. Варька пару минут ошалело крутила головой во все стороны, затем, волоча опустевшие ведра, на карачках сползла к обочине, кое-как поднялась на ноги, постояла еще пару минут, в прищур глядя на сараюшку, и выдала:
- Ну и ладно. Не хотите жрать, так и хрен с вами!
