Сиротская Ойкумена

мокрой губкой с черной школьной доски, а вокруг обрывки неба и города, как разорванное бумажное фото на столешнице. Зависла неестественная тишина, только скулило в развалинах - то ли человек, то ли зверь.
- В объезд по запасному маршруту, - скомандовал полковник. БМП задним ходом попятилась, крутанулась на месте и резво метнулась в голову. Движение продолжилось, гусеницы и колеса звонко хрустели, потому что земля была усеяна каменной крошкой. Многоэтажные улицы здесь были наполовину сложены в хлам, как будто город погрызли небесные челюсти.
Навстречу попалась группа раненых, человек двадцать: ударный беспилотник развалил бомбоубежище. Возле коптящей воронки посреди улицы умирал полуразорванный пулеметной очередью мужчина. Далее был еще один обугленный мертвец прямо под желтым навесом бассейна. Женщина монотонно и тихо бормотала над ним молитву. На навесе валялись вышвырнутые взрывной волной пара пляжных лежаков и детские надувные игрушки.
- Что это такое было? – спрашивала Анна.- Черное?
- В тот квартал прилетов не было. Так что не могу знать, - ответил полковник.
- А я могу, - сказал Постников. – Стертый кусок. Разрушение серверов и выпадение фрагментов пространства. Вот как это выглядит.
- Не исключено, но пока что не подтверждено. Да и не время сейчас об этом думать, - возразил Малданов.
Ползли щербатые останки бесконечных многоэтажек, выпотрошенные наружу квартиры, торчащая стальная арматура, картины на стенах, словно вылезшие кишки, свисали шторы и куски обоев. Колонна осторожно приближалась к наполовину сровненному с землей гигантскому торговому центру. В прежние времена он был величиной в несколько кварталов. Вдоль вымерших серых улиц догорали аварийные светодиодные светильники, отчего весь квартал казался еще страшнее обезлюдевшим.
- Боевой ИИ предупреждает о высокой вероятности удара по этому району, требует отвести гражданских срочно, - доложил капитан Блюменталь. – Перевожу вас на местное ПВО.
- Докладывает пост наблюдения, - захлебывались динамики. – У нас групповая цель на подходе. Приближаются на бреющем, постоянно меняют курс. Это беспилотники. Нейтрализовать?
- Еще рано, не выдавайте себя, - придержал зенитчиков Малданов. – Явно же идет разведка!
- Можем дать вам энергетическую защиту, если что.
- Приберегите лучше. Их еще тысяча прилетит.
- Есть приберечь!
Старший лейтенант О’Рейли крутанулся в кресле:
- Только что получены данные спутниковой разведки: под дубоградским куполом активно развертываются батареи гиперзвуковых ракет. Данных о количестве и целях обстрела пока нет.
- Чего тут гадать: по базам начнут садить, да по городам еще! – сказал водитель.
Цветок жирной копоти мрачно цвел поверх высаженных окон многоэтажки. Из выбитого квартала сквозило смрадной гарью.
- Мертвые районы, - промолвил полковник. – Картина так себе.
- Не совсем мертвые, товарищ полковник, вижу человека! - заметил водитель. - Оружия не видать!
- Внимание, контакт справа! Бежит наперерез колонне! – передала дозорная машина.
- К бою! – распорядился полковник.
На лобовом стекле прорисовался серый рамочный квадрат и резво поплыл вбок. Внутри него обозначился иссиня-белый человеческий силуэт. Призрак опрометью летел наискось к проезжей части, бешено размахивая руками, на зум-дисплее вспыхнули его искаженные ужасом глаза.
- Остановите машину, сейчас же! – закричала Анна.
Водитель ответил, что не имеет права.
- Слушайте вы, служивые, - холодно вымолвил Постников. - Я вот гвоздь себе воткну в глаз, а вам придется отвечать, что не уберегли!
- Внимание всем, смотреть в оба, короткая остановка пять секунд, - отрубил полковник, и машина послушно замерла. Человек догнал ее и прыгнул внутрь, и «Тигр» рванул, взвизгнув покрышками.
Густо запорошенный бетонной мукой парень в грязной синей форме имел круглую нашивку на груди: МЧС СФР Emercom и рыжий в прошлом цвет волос. Взгляд подхваченного был совершенно безумен, глаза красные.
- Опознание завершено, - послышался голос О’Рейли. – Лейтенант Байгушкин из личного состава исчезнувшей три дня назад группы МЧС. Она была отправлена на устранение последствий аварии в торговом центре «Лебяжий пух» и пропала без вести.
- Изв... – прокряхтел пыльный лейтенант Байгушкин, но поперхнулся на полуслове, прикрыл рот локтем и скрючился в убийственном приступе кашля.
- Ничего-ничего, - подбадривал Малданов, - здесь все свои, плюй на пол, лейтенант, не до манер сегодня. В госпитале тебя прополощут основательно, и будешь к утру как огурец!
Однако лейтенант плевать на пол не стал. Вместо этого он прокаркал:
- Так… точно. Лей… аа…
Выдав эти нечленораздельные звуки, лейтенант начал умирать. Обрывки слов вылетали из его рта вместе с тяжкими спазмами, ничего разобрать не получалось. И только немного придя в себя, он с алчностью пустынника напился воды и смог наконец говорить:
- Лейтенант Байгушкин Алексей. Терри… территориальное управление МЧС.
- Нервное истощение и психологический шок! - констатировал полковник. – Так как же тебя угораздило, Леха?
- Беспилотники по форме спасателей целятся, - пояснил Блюменталь.
- Выехали мы на обрушение ТРЦ. На первом и втором этажах под обвалом осталось до двух сотен гражданских.
- А дальше?
- Аварийно-эвакуационное и антипаническое освещение работало всю ночь, да полквартала съели… - бормотал Байгушкин и уронил седую от пыли голову на грудь. Ему перевязали руку – правая кисть была пробита насквозь и обмотана грязными бинтами. Анна закутала пыльные лейтенантские плечи в одеяло.
- А что с ТРЦ-то приключилось? – тряс подхваченного полковник.
- Прилет был, квартал кучно накрыла РСЗО, - высказался очнувшийся Байгушкин. - Я электрик – мое дело при эвакуации свет обеспечить: светильники поставить, аккумуляторы поменять. Темно же было.
Рыжего спасенного лейтенанта начала колотить безостановочная нервная дрожь, и он выбрасывал фразы кусками, до сих пор не веря, что остался в живых:
- От меня, должно быть, разит за версту. Я прятался в складском холодильнике с мясом. А он третий день как обесточен. Больше негде было, повсюду эти карандаши так и вжикали. Охотились. На форму они реагируют. Не только военную, но и на МЧС тоже.
- А когда эти беспилотники прилетели?
- Позавчера под вечер. Мертвых никто не выносил, а как только мы стали выводить живых – сразу прилетели беспилотники, они прицельно только по людям в форме били. Вот гражданские все и ушли, кто пешком, кого вывезли, а наших погибло немало. Я был в подвале, потому и спасся – дроны только ночью в него стали залетать, стены-то поломаны. Мелочь кишела по улицам, как лососи на нересте, по мостовой ходили, чтобы их «Торами» не пожгли. Я прятался в холодильнике, там оттаивало мясо. Выходил два раза. Во второй раз в руку и попали. В холодильнике дверь надежная, ее даже гранаты не берут. А дроны по форме наводятся, их как комаров в лесу.
- Теперь до ста доживешь, Леха, не иначе! – заверил его полковник.
- Есть, - заплетающимся языком пробухтел Байгушкин. Он уже рухнул в глубочайший мертвый сон.
Блюменталь на это заметил:
- Знаете что, товарищ полковник? Только в кино люди сплошь и рядом впадают в истерику, орут и буйствуют, когда попадают в шоковые обстоятельства. На деле ничего похожего не бывает. Они становятся заторможенными от ужаса, подавленными и послушными как дети.
- Граждане пассажиры, конечная остановка - «Площадь Мира», - объявил водитель и добавил: – Автобус дальше не пойдет!
- Черт, проскочили же! - выдохнул полковник. – Поздравляю, товарищи: мы в укрепрайоне. Теперь еще одно.
Он зачем-то вручил Анне и Постникову темные очки.
- Это еще зачем? – спросил Постников. – Какой-то пижонский дизайн, мы не на пляж ведь приехали.
- Тут вы угадали, не на курорт. Это ваша защита, она блокирует распознавание лиц электроникой. И обязательно при первой же возможности смените куртку – такие только у летунов бывают. Ее лучше не светить прилюдно. Надеть немедленно, и главное – не расслабляться. Вопросы? Значит, на выход.
25 глава
Эфраимский укрепрайон прихватил подковой часть широкой подошвы одинокой горы с белой сахарной вершиной. Постников подсознательно рассчитывал увидеть здесь бетонные крепостные стены, форты и орудийные бойницы – но на деле все оказалось проще. Никакой особой фортификации, бастионов и многоярусных цитаделей не наблюдалось. Несколько броневиков на перекрестках и спецмашины РЭБ на перекрестках, бетонные ДОТы, заваленные мешками с песком и обтянутые сеточной проволокой – и все. Многолюдный и полуразрушенный район, неотличимый от прочих в привоенном городе.
Выпрыгнув на асфальт, он врезался в плотно сбитую людскую массу, которой площадь имени Мира была набита едва ли не до треска. Раздавали гуманитарную помощь из грузовиков.
Анна поежилась - зябко. Постников снял армейскую куртку и надел на нее, отчего брюнетка в темных очках немедленно приобрела вид залихватский и киногеничный. В «Тигре» между тем никак не желал усмиряться радиошторм. Двужильные связисты Блюменталь и О’Рейли плескались в огнях, как две сомнамбулические рыбы, тогда как водитель уже невозмутимо покуривал у машины со своим местным приятелем – бойцом с загипсованной рукой.
- Как поглядишь – матерщины не хватает, - со сдержанной злобой рассказывал служивый в гипсе и свирепо затягивался сигаретой. - Только за последние двадцать четыре часа дюжины две прилетов. У нас прикрытие хотя бы, а там город выметают целыми кварталами под ноль. По «Скорой помощи» садят умышленно. Кто отчаянный народ – так это медики, умирают, но все равно едут.
- Следуйте за мной! - полковник пошел вперед, раздвигая людей, как ледокол полярные торосы. Небесный свет стал к этому часу еще хуже, чем прежде. Пахло на площади рваным железом, беспокойством и соляркой, летали разные слова:
- А что будет-то? Кого покажут? Модератора?..
- Какого черта наша хваленая орбитальная ПВО не атомизирует их грузовые колонны с оружием и дронами! Ну и где она?
- Я слышала, будто на южном берегу взорвали «Посейдоны». Цунами вышло на сто километров. Кто-то знает? В новостях ведь нет ни черта!
- Выходит, каюк?
- Да, похоже на то. Как-то глупо все повернулось…
В малооблачной выси над укрепрайоном медленно расплывались дымные охапки от сработавших зенитных ракет и взрывались новые, но на них, похоже, внимание перестали обращать. Протиснувшись, потрудившись изрядно локтями, сквозь людскую массу, сбитую вокруг столов выдачи воды и еды, вошли в пустующую, огороженную колючей проволокой площадку и пришли к стекляшке метро с четырьмя вооруженными автоматчиками на входе. Станция метро «Площадь Мира» оказалась нетронутой, не было видно ни трещины на стеклянной коробке внешнего ее входа, перед которым дежурили двое вооруженных солдат. По мертвому эскалатору долго топали далеко в нижнюю галерею. В подземных сводчатых анфиладах носились голоса и ритмичные вскрики гитар из радио, бодряще шибало в нос пятипроцентным раствором фенола, проще говоря, карболкой, из-под которой еле протискивался запах горохового концентрата и дешевого кофе. Сверху просачивалась вода и капала на пологи разномастных палаток и навесов, собираясь в зеркально яркие лужи.
На платформе прижился в полную