углу возле сцены. И я встал, оглянулся, позади меня уже никого нет, я один остался, двери в фойе закрыты. Помешкал чуть и тоже вышел. Стою на другой улице, за кинотеатром уже, и гадаю, что за случай такой. Пару раз провернулся на месте и в полном недоумении потопал, куда и не надо было пока. Через минут десять, однако, я решил вернуться и выяснить, за что же я отдал целых 50 копеек. Даже матюкнулся про себя, как умел. Тем более, что я тогда уже мечтал стать назойливым адвокатом. Вернулся, выяснил. Оказывается, в кинобудке перед самым концом предыдущего сеанса вырубили электричество. Кто-то из зрителей ушёл, а кто-то остался досмотреть, так как им пообещали быстро устранить неполадки. Вот я и попал в число этих недосмотревших свой фильм зрителей.
– Оставайся на следующий сеанс, – предложила контролёрша. – У меня всегда есть в запасе одно свободное место на всякий случай.
– Нет уж, спасибо, – ответил я. – В 18.30. у меня тут рядом свидание со своей королевой.
– С какой ещё королевой? – удивилась добродушная сотрудница советского кинопроката.
– С настоящей, – уточнил я. – Магомаевской.
Моя королева явилась вовремя. Молоденькие фрезеровщицы тогда не позволяли себе опаздывать на встречу с парнем. Особенно слегка рыженькие, с чудными веснушками, искренней улыбкой и преданным взглядом.
* * *
Печёнка
Расскажу вам коротенько одну историю. Давно, правда, это было. Но было, даже не сомневайтесь. Семья: муж, жена и трое детей. Супругам по сорок лет. Жена иногда работала по выходным. И вот приходит она как-то зимним вечером домой с работы. В доме порядок, дети накормлены. Заботливый хозяин и жену решил накормить. Подал ей на ужин жареную говяжью печёнку. Жена попробовала и давай недовольно фыркать да замечания делать. Не вымочил, пересолил, пережарил. Думать, говорит, надо, а потом делать. Да ладно бы раз сказала. А то ведь и во время еды, и после ужина, и перед сном. Ни словечка нормального. Муж не вытерпел, молча оделся и вышел из дома. Только дверь громко хлопнула. Вышел и пропал. Совсем, окончательно пропал. Никто и нигде его больше не видел – ни в Москве, где он родился, ни в других городах. И ничего о нём неизвестно. Хотя много лет уже минуло. Вот так вот тогда женщина лишилась мужа, а дети отца. И всё из-за никчёмной бабьей сварливости. Так или иначе, но история эта, как и многие подобные, к сожалению, подтверждает одно грустное, почти афористичное, соображение. Мужчина женится для того, чтобы у него была женщина. А женщина выходит замуж для того, чтобы у неё было всё. Но поскольку всего всегда не хватает, то женщина всегда всем недовольна.
* * *
Попка хороший, а Васька дурак
Помню, лет четырнадцать мне было. Сидим за столом в гостиной большой московской квартиры: я, отец, мать, сестра, её жених Петя, его друг Сева и невеста друга Юля. И ещё с нами были: кот Васька на коленях у отца, попугай Попка в клетке на шкафу и бабушка Клава на кухне. Все, кроме меня, кота и бабушки изрядно пьяненькие уже по случаю просто встретились, воскресенье, солнышко, салатики, пельмени, пироги с яйцами, зефир в шоколаде и тому подобное.
– Ну, дочка, так ты выходишь замуж за Петю или нет? – спросил отец, выпив один и без тоста очередную для себя рюмку водки.
– Нет, – решительно и гордо, будто отрекаясь от старой веры, ответила сестра.
– Почему? – удивился отец и положил солёный огурчик обратно в банку.
– Потому, что я люблю Севу.
– А Сева кого любит? – спросил я, чтобы прервать наступившее молчание.
– А я люблю Юлю, – ответил Сева.
– А Юля кого любит? – снова спросил я подстрекательски.
– А я люблю Петю, – ничуть не подыгрывая моему шутливому тону, ответила Юля.
– А Петя кого любит? – деликатничать я уже не стал из принципа, да и любопытно же было.
– А я тоже люблю Севу, – с обречённым видом ответил Петя и быстро выпил стоящий перед ним полный фужер вина.
– Так это не треугольник, а загадочная фигура какая-то получается, – весело произнёс я, не оценив тогда по малолетству всю пикантную глубину объявленных вслух сокровенных признаний.
– А ты-то сам кого любишь? – неожиданно спросила меня мать.
– Папу, – не раздумывая ответил я, видя, как отец мрачно упёрся взглядом в одну точку. И тут же спросил его: – А ты кого любишь, пап?
– А я Ваську люблю, – буркнул отец, поглаживая кота, а тот взял вдруг и перепрыгнул на колени к матери.
– Понятно теперь, кого Васька любит, – сказал я. – А ты, мама, кого любишь?
– А я бабушку Клаву люблю.
– Бабуль, а ты кого любишь? – крикнул я в кухню.
– А я вон Попку люблю, – заходя в комнату с большим чайником, спокойно ответила бабушка.
– А ты, Попка, кого любишь? – обратился я к попугаю.
– Попка хороший, – невпопад ответил попугай игрушечным голосом и, подозрительно взглянув на кота, громко добавил, – А Васька дурак.
* * *
Логика олигарха
Он был оттуда – из девяностых: суетился, рисковал, выдумывал, пробовал, учился, терпел, создавал, торговал, добывал, строил, обманывал, прятался, притворялся, друзей растерял, семью не сберёг. Но никогда при этом ни о чём не жалел, не унывал и всё время мечтал. А мечта его сводилась к одному – стать богатым.
И стал ведь, к пятидесяти годам. Денежки за сдачу коммерческих помещений поступают, проценты по разным вкладам тикают, за рубежом кое-что имеется, квартира в центре Москвы, дом под Балашихой. А дом-то какой, туристов водить можно: колонны, картины, люстры, рояль, бассейн, биллиард, бультерьер и домработница.
Именно с этой домработницей он познакомился специально. Выследил её в музыкальной школе, пришлось как-то самому явиться туда по акции своего благотворительного фонда. Обглядел молодую учительницу со всех сторон и твёрдо решил, что такая здоровая и постоянно манящая к себе женщина под боком не помешает. Приставать к ней можно будет, когда захочется, без лишних приключений и обязательств. А хотелось ему почти всегда, сам порой удивлялся этому.
И сыграл он свою партию любителя музыки и порядочного мужчины, как по нотам. Ни с каким сопротивлением морального или иного характера он не столкнулся. Деньги определили всё. Однако через полгода воскресным утром возник у него в доме шибко взволнованный муж этой самой домработницы. Который, как выяснилось, был абсолютно убеждён, что жена его получает очень хорошие деньги не только за то, что кофе варит и пыль протирает. Хотя в действительности на пыль она могла не обращать никакого внимания.
– Я против! – заявил ревнивец с видом участкового полицейского. – Думаете, если вы богатый, то все женщины ваши. А вы не учитываете, что у чужой жены муж есть, ребёнок маленький. Не всё продаётся, господин олигарх. Так что, увольняйте. Она сюда больше не придёт.
– Погоди, – успокоил его «олигарх». – Давай рассуждать логически. Вот несколько посылок или вопросов. Ты доволен зарплатой жены?
– Допустим.
– Супружеские отношения у вас продолжаются?
– Допустим.
– С сынишкой всё в порядке?
– Допустим.
– «Ладу» на «Мерседес» менять собираешься?
– Допустим.
– Да это не «допустим», любезный, а замыкание терминов в бесспорное заключение о наличии положительных данных. Ты знаком с формальной логикой?
– Конечно.
– Тогда продолжаем. Жена твоя возвращается домой вовремя?
– Да.
– В хорошем настроении?
– Да.
– Выходные она дома?
– Да.
– Дачу начали строить?
– Да.
– Это не просто «да», любезный, а обобщающее отрицание в форме среднего заключения об отсутствии семейных проблем. Так?
– Выходит, что так, – наморщил лоб муж домработницы.
– Теперь между нами, – вкрадчивым тоном предупредил хозяин роскошного дома. – Лет мне уже много, здоровье ни к чёрту, и для баб я давно мертвец. Соблазнять чьих-то жён мне ни к чему. Раньше я девок себе заказывал, на час или на ночь. Зашла в ванную, вышла, обслужила и с глаз долой. А твоя жена у меня работает, пашет по-чёрному, понимаешь. Как крепостная у барина. Она в моей ванной не моется, а чистоту в ней наводит. Потом бельё стирает, полы драит, мусор выносит, цветы поливает, собаку кормит, ногти мне подстригает. Ты ногти на моих ногах видел?
– Нет, – честно признался муж домработницы.
– И не надо, – с брезгливым выражением лица, предостерёг щедрый работодатель. – За такую мерзкую процедуру я твоей жене отдельно плачу. И как вот ты себе это представляешь. Она ухайдакается за день до полного изнеможения, посидит устало на кухне, потом подходит ко мне в фартуке замызганном, с мылом хозяйственным, с порошком стиральным, с ведром помойным, с вантузом в руках, а я, значит, к ней приставать начинаю. Не хочу, не могу, но пристаю. Так, что ли? Где логика-то, сам посуди!
– Согласен, нету.
– Вот и не забивай себе голову разными бесполезными фантазиями. Как работала твоя жена у меня, так пусть и работает, пока силы есть. Всё равно таких денег она нигде больше не заработает. Давай лучше выпьем за знакомство.
– Извините, я за рулём.
– Тогда прими от меня подарок, дома с женой выпьете, – ободряюще улыбаясь, произнёс «олигарх» и вручил незваному гостю бутылку дорогущего коньяка. – Учись рассуждать логически.
* * *
Северное сияние
Давно это было. В те далёкие уже времена, когда, переезжая, люди забирали с собой весь свой скарб, вплоть до шатающейся табуретки.
Итак. Новый район столицы, новый добротный дом. Большая грузовая машина, пятитонный контейнер. Мебели и прочего имущества под самую крышу. Шофёр в кузове возле открытого контейнера. Задний борт кузова опущен. Один грузчик стоит рядом с машиной, а другой беседует с хозяйкой багажа, очень симпатичной молодой женщиной.
Бригада грузчиков выезжала тогда по адресу согласно наряду, в котором указывалось количество мест и наименование предметов. Соответственно этому производилась оплата услуги при оформлении заказа. Размер оплаты зависел также от удалённости района, высоты этажа и наличия лифта. От общей суммы заказа рассчитывалась официальная зарплата грузчиков. Но она получалась настолько унизительной, что ни один уважающий себя мужик за такие деньги близко не подошёл бы к машине с контейнером.
Люди всё понимали, и очень редко кто оставлял тогда грузчиков без дополнительного вознаграждения. Старички и те обычно бутылку водки подсовывали. Тем более, что на месте, при доставки груза, обязательно что-нибудь для законного вымогательства да обнаруживалось. То содержимое вообще не то, то запрещённые к перевозке материалы, то горы неупакованной посуды, то автомобильные колёса надо сразу в гараж отнести, то живой таракан в каком-нибудь кухонном ящичке притаился, а грузчики усатых насекомых таскать не подписывались. Если заказы попадались солидные или трудиться приходилось дотемна, то вознаграждения за месяц складывались в весьма достойную кучку. За год можно было и на «Запорожец» накопить. Правда, здоровье при этом страдало существенно. Поднять несколько раз вдвоём «балалайку» и переместить её на высокий этаж без лифта – визит к проктологу в будущем обеспечен. А большим составом поднимать тяжёлые грузы или попеременно – денежек меньше получалось на каждого.
Саша Чёрный был молодым и сильным. Если поднял на плечи телевизор или взвалил на спину холодильник, то ни за что
