-берегись! – услышал он над ухом вопль Рене, и едва успел пригнуться.
Рене атаковали два охотника. Вечный офицер предпочитал бы драку поэтическую или танцевальную, но его предпочтений не спросили, и приходилось подчиняться большинству. А Рене был посредственным охотником и поэтому старался больше уклоняться от ударов кинжалом. Зато в какой-то момент перешёл к обыкновенному мордобою и сумел впечатать кулак в переносицу одному из нападавших.
Нападавший отшатнулся и склонился пополам, пытаясь прийти в норму. Соображал он, очевидно, не очень хорошо, а может быть был оглушён ударом. Рене даже порадовался своей находчивости, но триумф угас мгновенно – второй нападавший - Клемент, увидев, что дело у его товарищей плохо, попытался напасть на Абрахама, воспользовавшись отвлечением Рене. Рене успел только крикнуть, Абрахам едва успел повернуться, когда в воздухе что-то просвистело, и Клемент странно дёрнулся и вдруг взвыл, сам сражённый в бок коротким кинжалом.
Кинжал успела воткнуть Стефания.
У неё была одна соперница. Делин. Она бросилась на Стефанию яростной дикой кошкой и, забыв про всякие кинжалы, кресты, амулеты и коробочки с энергией от заклинаний, вцепилась в неё, сбила с ног и попыталась задушить.
И если бы дело происходило пару недель назад, у неё бы всё удалось. Но теперь Стефания была другой. Она умудрилась высвободить руку и рвануть ногтями по лицу Делин, целясь в глаз. В глаз не попала, но хватка ослабла и Стефания, работая кулаками и ногами, пиная противницу, вылезла.
Делин очнулась, рванулась за ней, но Стефания очень грубо пнула её в живот, чего не сделала бы раньше ни за что. Делин охнула, но на ярости попробовала свалить Стефанию. Не угомонившись. Ей это удалось, Стефания упала на колени, и вдруг как-то вывернулась, спасаясь от хватки. Руки её действовали сами – она больно ткнула куда-то в мягкое тело Делин, высвободилась вновь, и оказалась за её спиной, где успела накрутить себе на руку волосы Делин и, не примериваясь больше, без всякой жалости, приложила её – визжащую и бранящуюся к земле головой.
Раз, другой, третий…
Это принесло странное облегчение. Тело Делин обмякло, а Стефания, ощутив в себе странное торжество и уверенность, поднялась.
И вовремя. Она успела увидеть порыв Клемента к Абрахаму и не смогла допустить его. Но было далеко. Далеко, и всё же…
Всё же что-то толкнуло её, как ветер, как сильный порыв ветра, и не успел Клемент сделать движения, а Стефания уже каким-то чудом, не думая даже об отвратительной природе этого чуда, произрастающего, без сомнений, из её отравленной магией крови, оказалась рядом и воткнула в бок Клемента кинжал.
Клемент охнул. Абрахам обернулся полностью, и удивление скользнуло в его лице.
-Ты-ы? – он не мог поверить. Да и Стефания тоже. И надо было бы что-то ответить, но…
Тихое светлое утро вдруг умолкло. На небе заклубилась чернота странного свойства, как облако, которое несёт в себе бурю, только быстрое, живое и слишком стремительное.
Это остановило бой. Скарон в ужасе смотрел в небо. Абрахам плёл в пальцах заклинание, готовясь к более тяжёлому бою. Стефания и Рене задрали головы верх. Клемент молча хватался за бок, из которого торчала рукоять кинжала – от неожиданного этого облака он забыл про боль и кровь капала на землю. Делин слабо зашевелилась. Перевернулась и осталась лежать, глядя в чернеющее небо. Даже охотник со сломанной переносицей, убрал в изумлении руки от окровавленного лица, но тут же схватился за него.
-Что ты делаешь? – крикнул Скарон, обращаясь к Абрахаму. – Что ты…
-Это не я, идиот! – огрызнулся Абрахам, вскинул руку в защитном щите. Он не знал, что последует из этой ненормальной для утра черноты, но уже понимал, что это будет не дождь.
Это будет стихия. Магическая.
А с небес издевательски заструился вниз змеиный столб такой же сизой черноты. И ещё один, и ещё…
-Абрахам! – Стефания заметалась. Она могла понять врагов-церковников, но это пугало её. Белое лицо Абрахама вообще внушало ужас.
Рене прижал её к себе, не то защищая, не то сам ища защиты в ней. Скарон невольно встал ближе к Абрахаму, готовый теперь, если придётся, биться с ним по одну сторону.
А тьма вдруг обрушилась с небес. Просто рухнула на недавнее поле битвы плотным сероватым облаком, и небо очистилось и утро стало светлым. А облако зависло, не касаясь земли причудливой периной. Её можно было даже потрогать, в чём Абрахам убедился. Столбы же, струящиеся с небес, исчезли, словно их и не было.
-Ч…что это? – голос Рене дрожал.
А потом дёрнулось его тело. Стефания отстранилась в ужасе, но было поздно – Рене уже заваливался на траву без чувств.
-Рене! – Стефания бросилась к нему. – Ре…
-Не подхо…- Клемент попытался её остановить, но завалился рядом, сражённый чем-то ему непонятным.
Тут уже завизжала Делин и вдруг затихла. Обрушившаяся темнота, клубившаяся периной у земли, срубила и её сознание.
-Что это…что это. Что это?- Стефания безотчётно шарила руками в этой перине, не зная, что хочет сделать.
Абрахам метнул в неё заклинание, которое долго и усердно сплетал. И перина сизой черноты просто проглотила его, а сам Абрахам, тихо вздохнув, свалился на траву также без чувств.
-Иди сюда! – приказал Скарон, протягивая ей руку, - постарайся не дыша-а…
Его тело обмякло следующим. Стефания попыталась ужаснуться, но мысли словно оцепенели и она потеряла равновесие. Падение подарило ей какое-то болезненное облегчение, а затем для неё самой наступила чернота.
Чернота рассеялась, не осталось от неё и следа. Лишь тени выскользнули из неё. Четыре тени, три из которых держались с почтением к последней.
Эти тени имели человеческие лица. Пусть слишком бледные и чем-то похожие, пусть болезненные, но до мрачной дрожи красивые и холодные, с заострёнными чертами.
-Что здесь? – голос этого четвертого был мелодичным и обволакивающим, он мог увести куда-то, зачаровать бархатом.
Три гостя быстро шныряли среди разложенных по мелкому лесочку вблизи друг к другу тел. Вскоре последовал доклад:
-Ваше сиятельство, расклад такой: один мёртв. Один ранен, ещё один в крови. Остальные без сознания. Всего девять тел. Живых восемь. Из них две девушки, один маг.
-Это всё?
-Ну…- докладчик пожал плечами, - форма одна. Животворящий Крест. А дрались друг с другом.
К «сиятельству» приблизилась одна из явленных теней – высокая молодая, такая же холодная и болезненная на вид. Докладчик, увидев её, отступил на шаг с усмешкой – чего уж удивляться? Он привык к таким временным фавориткам своего хозяина. Сегодня Люси, завтра кто-то ещё – перед каждой кланяться устанешь!
Девушка оглядела ближайшие тела, спросила с нарочитой формальностью, хотя голос выдавал страх:
-Влад, что это?
Конечно, она боялась. Боялась, потому что и ей он был хозяином, и звать его лишь по имени было безумством, и то, что сегодня он позволял ей это прощал, завтра могло стать причиной полного низложения. Но иначе она не могла поступать – хозяин требовал к себе нежности.
Влад не ответил. Он начал оглядывать разложенные тела. Мертвец его не заинтересовал – ничем, кроме походного снаряжения похвастать он всё равно не мог. Также прошёл он и других охотников, едва вглядываясь. Зато Абрахаму обрадовано улыбнулся.
-Какая птица в наши сети! – настроение Влада улучшалось.
-Ваше сиятельство, - отступивший докладчик, потупив голову, приблизился к хозяину со свёртком, - у вон того найдены бумаги.
Докладчик указал кивком головы на бесчувственного Рене.
-Как тот человек и говорил! – охнула очередная фаворитка. Докладчик даже не взглянул на неё. Влад, впрочем, тоже.
-Ронове был прав…- медленно промолвил Влад, а затем одним махом отправил всю пачку писем за пазуху. – Это крайне…
Он осёкся. В его давно мёртвой проклятой богами и самой магией груди, в бесчувственной телесной оболочке вампира заныло, словно было ещё чему ныть и болеть. Это было для людей, а он не был человеком уже давно, скоро уже четыре века, а всё же давит, давит человеческой болью!
Фаворитка-Люси и докладчик обалдело взирали на своего хозяина. Всегда сдержанный господин, детище ночи, древнее существо первородной кровавой магии, их обожаемый и бесконечно почитаемый граф Влад просто застыл, сражённый чем-то, что им неподвластно и неизведанно.
Влад смотрел на бесчувственную Стефанию. Он узнавал её! Нет, не саму Стефанию, но эти черты, такие знакомые, такие яркие, несущие в себе природную красоту. И даже цвет волос, и фигура – о, как это было всё ему знакомо!
-Эйша! – тихо прошептал сражённый неожиданной встречей Влад. И тут же взял себя в руки. Нет, конечно, не Эйша! Нет! Эйша мертва. Он знает это лучше других. Когда это было? как сложно поймать время, когда ты живёшь так долго. лет двадцать пять назад? Да, кажется. Кто же это? Дочь?
Да, у Эйши ведь оставалась дочь! Влад искал её. Тщетно искал. И вот судьба нашла её для него. Но какое же поразительно сходство! Как живая Эйша.
-Хозяин? – докладчик первым нарушил оцепенение хозяина. Влад откликнулся на эту мольбу, сказал с прежней мягкостью и мелодичностью:
-эту девушку, Абрахама и того, с бумагами, ко мне в дом.
-Куда именно? В тюрьму? – деловито уточнил докладчик, сделав вид, что не заметил смущения хозяина. В конце концов, даже давно мёртвым нужно проявлять тактичность.
-Мужчин к Ронове. Девушку… девушке дайте покои. Как проснётся – зовите.
Влад заставил себя оторвать взгляд от лица, такого знакомого, но не принадлежащего Эйше. Заставил себя повернуться и пойти прочь.
-А остальных? – поинтересовался докладчик.
-На корм, - не глянув, махнул рукой Влад.
Люси метнулась к хозяину:
-Всё в порядке?
-И эту тоже, - Влад слегка отпихнул вмиг опостылевшую фаворитку. – Надоела.
Люси что-то попыталась возразить, но тьма уже заклубилась, принимая графа в свои объятия и унося его от недавнего поля битвы. Докладчик проследил за исчезновением хозяина и хмыкнул: пора было выполнять его приказы!
Глава 27.
Приход в сознание был неприятным, но что значило физическое неприятие в сравнении с фактом осознания пленения? Абрахам открыл глаза молча, также молча сел – он всё понял. Он узнал тот колдовской дурман, срубивший его, потому что уже сталкивался с этим дурманом и тоже тогда проиграл. Единственное, что удивило его, это то, что он был жив. На месте своего врага Абрахам не оставил бы себе жизни второй раз, да и в первый очень сомнительно.
Но Абрахам был жив. Но это ещё ничего: жив был и Рене, и…Ронове?
Да, это был Ронове. Он склонился над слабо шевелящимся Рене, оказавшись спиной к Абрахаму, и потому не заметил пробуждения мага.
– Крест и пламя… - прошипел Абрахам, закашлялся. Ронове вздрогнул, обернулся к нему и выдохнул с облегчением:
– Ты жив!
Рене тоже сумел привстать. Ему досталось сильнее, похоже, вечного офицера тошнило.
– Да уж не сдох! – Абрахам не был расположен к любезностям. Он быстро оглядел темницу Ронове, убедился в том, что сам цел и тогда спросил: - долго мы здесь?
– Часа два, – Ронове пожал плечами. Он прятал взгляд от Абрахама, боясь, что тот прочтёт в его взгляде всё то, что Ронове сам боялся за собою признать.
На помощь Ронове пришёл Рене, спросивший:
– Мы вообще где? И что случилось?
И тут же побледнел, сунул руку за пазуху, где лежал драгоценный свёрток с
|
