Ретивый полковник

Как расправиться с неугодным офицером? И сделать при этом вид, что никто не виноват в расправе?
Правильно, сократить должность.
Мой начальник, предводитель московского Консорциума "Границы" полковник Калинкин, так подлюче и сделал.
Причём мой непосредственный начальник, редактор пограничной газеты "Границы" полковник Личман, был как бы вроде ни при чём. Вроде как бы не он готовил документы на такое сокращение.
Но и Калинкин, возьми его за химо, тоже начнёт отбрёхиваться - мол, он тоже не при делах.
Мол, приказ о сокращении подписал «главный кадровик» погранслужбы эРэФ генерал Стрельцов.
А посему все вопросы и претензии - к этому злюке-генералу.
Мол, это он, негодяй, перевёл тебя в совершенно постороннюю северо-кавказскую воинскую часть.
А что Стрельцов? Подмахнул он незаконный приказ походя не глядя. Да и всех делов.
И меня, военнослужащего московской воинской части, отдали в распоряжение провинциального Ставрополя.
Хотя это грубейшее нарушение закона. Ведь любому солдату, только начавшего читать Устав Вооружённых Сил, ясно, что военнослужащего можно отдать в распоряжение только своего командира.
А где мой командир? В светлом граде Москва!
Но, нарушая закон, меня сначала отдали в старгопольскую воинскую часть, затем - Центр материально-технического обеспечения, затем в Управление погранслужбы по Карачаево-Черкесии, затем - в Центр спецназа в Старгополе. Так сказать, за штат, с укороченной зарплатой.
Но этого отцам-командирам было мало. Очень чесались у них вонючие ручонки уволить меня, мятежного корреспондента, без жилья.
И карачаевский кадровик полковник Решетов предпринял шаги к такому увольнению. Без квартиры.
Хотя отлично знал, если не совсем дурак, что уволить без жилья нельзя. Никак нельзя!
"Многоходовочка" Решетова началась с неожиданного для меня события.
Ничего не подозревая, приехал я получать свою укороченную до безобразия "заштатную" зарплату в Центр спецназа.
Около кассы ко мне подошёл майор и попросил зайти в кабинет. Это, мол, просьба полковника Решетова, заместителя командира части по кадрам (а заодно "главного замполита-воспитателя").
Почему не зайти, не уважить политрука?
Получил укороченную зарплату, прослезился, и зашёл в предложенный кабинет.
Сидели там, кривокосо ухмыляясь, два странных человека в гражданских пиджачках.
Меня усадили за стол.
Сзади пристроился майор из этого Центра.
Майор при этом что-то выглядывал и выглядывал впереди.
Не зная в лицо никого, в том числе самого Решетова, я попросил их представиться. Тем паче, все они восседали в "гражданских" пиджаках.
Самый толстый, с наглой туповатой прокопчённой мордой, представился Решетовым.
Два других, более худых толстячка, сообщили, что являются юристом и врачом погрануправления из Карачаево-Черкессии.
Когда юрист, старый и дряблолицый, сообщил свою фамилию, я улыбнулся:
"Майор Дракин! Хм! Как в том фильме - "Драки - это раки, раки - к драке!"
Но драться, по крайней мере поначалу, Дракин не стал.
Зато "пиджачный" Решетов злобно сощурил чёрные пустые глаза и подсунул мне лист бумаги:
- Распишитесь о неразглашении!
- Неразглашении чего? - удивился я.
- Всего, что здесь происходит!
"Так-так! Дело ясное, что дело тёмное!" - мелькнула мрачная мысль. А вслух я уточнил:
- Разрешите позвонить адвокату?
- Нет! Запрещаю! - нервно вскричал "пиджак" Решетов.
Очевидно, вопрос мой стал для него неожиданным, а оповещение юриста - крайне опасным для его подлянки.
Два толстяка тут же криво ухмыльнулись.
Майор, пристроившийся сзади меня, опять вытянул узкую морщинистую морду, вглядываясь вперёд.
Проследив направление его тревожного взгляда, я заметил видеокамеру, пристроенную на холодильнике.
И улыбнулся, вспомнив рекламный телевизионный ролик:
- Разрешите передать привет?
- Разрешаем! - ухмыльнулись три толстяка.
Улыбаясь, я лихорадочно соображал. Ежу ведь понятно, что морды эти мерзкие готовят конкретную "подставу".
Но что придумать, ежли "административный ресурс" - на их стороне? Ничего и не придумаешь! Поэтому я резко встал:
- Разрешите идти? Без адвоката разговаривать не буду!
Неожиданный манёвр сбил планы Решетова. Он растерянно промямлил:
- Идите.
Развернувшись, как танк, я открыл дверь. И... наткнулся на двух здоровенных контрактников, перекрывших коридор.
Они тут же схватили меня за руки.
Стряхнув бугаёв простейшим рукопашным приёмом, я повернулся к Решетову:
- Уважаемый! Дайте команду, чтобы они ушли!
Решетов скривил жирные женские губы и вяло махнул рукой. Мол, не трогайте бузотёра. Пока не трогайте.
Однако радоваться мне было рано!
Выход из штаба тоже был перекрыт, причём двойным образом.
Дверь закрывала специальная решётка, а рядом стоял крепкий мужчина с агрессивным выражением морды лица.
Пришлось вежливо, но жёстко попросить:
- Уважаемый! Прошу отойти от двери!
- Не уйду! - осклабился тот, приняв боксёрскую стойку.
И что мне делать? Бить его и прорываться на улицу?
Но решётку-то всё равно не сломать! А сломать - навлечь на себя обвинение в нападении на воинскую часть спецназа!
Осталось одно - приказ самого Решетова, который как раз вышел в коридор вместе с юристом и доктором. Недрачливый Дракин, ухмыляясь, снимал мои действия на видеокамеру.
- Уважаемый! Прикажите ему отойти! - повернулся я к Решетову.
Полковник в пиджаке устало и меланхолично махнул крылом.
Бугай, скривив губы, нехотя освободил проход.
Решётка лязгнула, как в тюрьме, выпуская меня на волю. Но... Снаружи, вытаращив свои мерзкие щупальца, меня ждали ещё трое военных.
"Ого! Да тут целая группа захвата! По мою душу!" - понял я. - "На случай, если контрактники и бугай на входе не справились бы!"
- До свидания! Решетову - поклон! - ласково сообщил я растерявшейся троице. И медленно направился на КПП части.
Что же, что инцидент исчерпан?
Как бы не так!
Через месяц пришёл я в эту воинскую часть, получать свою сокращённую зарплату. И ...меня опять попросили зайти в кабинетик.
Мол, опять приехал полковник Решетов, привёз некую бумагу.
Расписаться мне надо.
Зашёл я. Прочитал. И резко бросил бумагу на пол.
Был это приказ о моём увольнении с военной службы. Естественно, без жилья!
То есть полковник сделал меня, вместе с ребёнком-инвалидом на руках, БОМЖом! Настоящим бесквартирным подзаборным БОМЖом!
Выскочив во двор, я начал звонить адвокату. И тот посоветовал брать бумагу, дабы обжаловать беззаконие в суде.
Забрав приказ об увольнении, я начал было его перечитывать, и... понял, что строки плывут у меня перед глазами. Зрение моё резко упало. Такой вот стресс выдал мне ретивый Решетов!
И вынудил меня бросить лечение и реабилитацию своего сына-инвалида, прикованного к инвалидной коляске, да начать ездить в далёкий Пятигорск, в военный суд. С адвокатом, естественно. Платным.
Юрист, Ирина Скорикова, пояснила ретивому Решетову, что понятия «Бомж» и «офицер» - абсолютно несовместимые. Об этом жёстко и чётко предупредил Верховный Суд РФ, когда отдельные «дурные командармы» пытались уволить офицеров без жилья.
Предупредила таких «дуркомов» и Главная военная прокуратура.
И что "дурком" Решетов?
Ухмыльнулся, да и всё тут! Мол, пишите жалобу куда хотите, всё равно ничего не добьётесь.
А что мы?
Написали. Самому главному начальнику - Директору ФСБ.
И что начальник-башлык?
Как обычно, вместо башлыка ("башлык" - это по-туркменски "начальник"), ответствовал тот, на кого я и жаловался ранее.
Ответил мне не директор ФСБ, и даже не его заместитель, а «главный кадровик» погранслужбы генерал Стрельцов.
Сей худой генерал, не утруждая своё «высокоблагородие» ответами на мои многочисленные доводы (обоснованные законами) и просто, по рабоче-крестьянски написал:
«Увольнение Вас произведено в соответствии с законодательством РФ. Правовых оснований для отмены приказа погранслужбы (об увольнении Вас) не имеется».
Твою дивизию мать!
Послание это странно хотя бы потому, что тот же самый генерал Стрельцов чуть ранее лично написал, что уволить меня без обеспечения жильём невозможно.
Генерал Стрельцов забыл про то своё письмо?
«Или перегрелся на Канарах!» - прокомментировали его странный демарш мои знакомые юристы. Ведь сейчас именно Стрельцов подписал приказ о моём увольнении!
Уже сам «подписант» вызывает удивление.
Может, не ведает он, что приказы о приёме и увольнении всегда должно подписывать только первое лицо - будь то погранслужба или сельская школа?
На военную службу меня принимал не Стрельцов, а именно первое лицо погранслужбы.
Впрочем, не это главное.
Главное – что послужило причиной внезапного увольнения меня с военной службы.
Служил-то более двух десятилетий безупречно и в Средней Азии, и на Северном Кавказе. Был и в Афганистане, и в Чечне.
Медали так и называются: «За безупречную военную службу». Есть даже награды от глав иностранных держав.
И эту мою безупречность никто не оспаривает.
- Тогда что? В чём причина? - спрашивала меня юрист Ирина Скорикова. - Мстят за каверзные вопросы и статьи?
Эт точно, мстят! Даже за простейшие мои вопросы.
Какие именно?
Например, почему начальник погрануправления, получив от прокуратуры официальное предписание о том, чтобы генерал-полковник Николай Лисинский сдал незаконно удерживаемую служебную квартиру, сделал финт "ушами"?
Вместо того чтобы изъять у генерала шикарную квартиру, карачаевский генерал отдал её Лисинскому. В собственность!
Или другой вопрос тому же командиру: почему он подарил трёхкомнатную квартиру генералу Александру Мурзину, служащему в далёком Пскове?
Или другой вопрос: почему тот же командир не исполняет решение суда в отношении целого пограничного дома?
И таких вопросов – несть числа.
И все они, надо полагать, крайне не нравились ни командиру части генералу Узикову, ни его кадровику Решетову.
Может, незаконным увольнением эти двое решили избавить себя от моих неудобных вопросов?
Чтобы это выяснить, я напрямую спросил Решетова:
- В чём причина моего увольнения?
И услышал нечто, похожее на простодушно-наивное:
- Судебная практика изменилась.
Очень странная причина!
Во-первых, кадровик – это не судья, чтобы ссылаться на «судебную практику».
Во-вторых, свежая судебная практика говорит как раз об обратном: уволить без жилья офицера невозможно.
Решетов же ссылается на некое решение суда… шестилетней давности, причём по совершенно другим параметрам!
Но больше всего меня удивило, что человек, дослужившийся до полковника, лжёт. Как сивый вонючий мерин!
Начал лгать Решетов с простейшего:
- Где выписка о Вашем увольнении? Дык забыл привезти в Старгополь.
- А кто подписал приказ об увольнении?
- Дык не помню!
У меня невольно вырвалось:
- Раз вы лжёте, в суде у вас шансов нет!
Решетов лишь кривокосо ухмыльнулся.
А вскоре мне позвонили и сказали, что некий генерал назначил мне встречу "в лесу" - то бишь на тыловой базе ФСБ в пригородном "Русском лесу".
Ого! Сразу вспомнилось, как председатель Следственного комитета вызывал одного журналиста "на стрелку" в лес!
"На стрелку" в тёмный лес я, конечно, не поехал.
Предложил неизвестному мне генералу встречу в редакции