Мышка и "куриный бог"

  "Говорила мама мне
  Про любовь обманную,
  Да напрасно тратила слова", -
  Света, как всегда, начинает первой.
  "Затыкала уши я,
  Я её не слушала", -
  Продолжаю я в свою очередь. Затем Света подхватывает, и дальше мы поём вместе:
  "Ах, мама, мама,
  Как же ты была права!
  Ах, мамочка, на саночках
  Каталась я не с тем..."
  Коленька и Яшечка, Мишечка и Сашечка... То осенним вечером городскую встретил он, то подружка Зиночка перешла тропиночку. Ах, мамочка, зачем?
  Допели мы со Светой душещипательную песню, Кирилл доиграл последние аккорды. Поклонились публике, которая проводила нас аплодисментами.
  - Это был ансамбль "Белая поляна". А теперь для нас выступит яркая, зажигательная Маритана с цыганским романсом "Дорогой длинною".
  Что ж, вполне ожидаемо. У Марины даже свои авторские песни похожи на цыганские. И одевается она как цыганка - длинная красная юбка, большие серьги, которые уже успела купить в сувенирной лавке. Благо, дагестанские умельцы знают толк в серебре!
  И вот концерт закончился, зрители разошлись, впереди - целый вечер свободы. Последний вечер нашего пребывания в солнечной Махачкале, хотя в ноябре она, конечно, не такая солнечная, как, скажем, в мае или в июне. Завтра с утра на самолёт - и в Москву. Мы: Кирилл Белов, Света Полякова и я, ваша покорная слуга Ира Нагорная, - вернёмся серебряными призёрами конкурса-фестиваля "Музыка и жизнь"
  Покинув здание театра поэзии, мы отправились в ресторан праздновать наш успех. Света с Кириллом вскоре ушли в гостиницу. Я знала, что они, вероятнее всего, захотят продолжить вечер друг с другом. Кирилл ещё со школы был влюблён в Свету, но лишь недавно ему удалось доказать избалованной мужским вниманием красавице, что он лучше всех её поклонников. Конечно, я была рада за подругу, но с самого первого класса я ей завидовала. Хорошо быть красивой и яркой! Не то что я! Что на сцене, что в жизни - всегда вторая.
  Бурное и шумное веселье вскорости меня утомило. Однако я не спешила возвращаться в гостиницу. Не хотела мешать Кириллу со Светой. Поэтому решила прогуляться по набережной, на море посмотреть. Когда ещё удастся его увидеть? Жаль, правда, что не искупаешься!
  "Ты, Ир, только вечером нигде не гуляй, - предостерегала меня мама. - А то кавказцы такие приставучие!".
  Я решительно надела пальто и вышла из ресторана. Глупости какие! Пристают к таким, как Света, а такие серые мышки, как я, никому не интересны.
  Пройдя немного вдоль проспекта Расула Гамзатова, я свернула на боковую улочку, которая вывела меня на тёмную набережную, отделённую от моря полоской железной дороги. Спустившись в тоннель и пройдя несколько метров под землёй, я оказалась возле прибрежной кафешки, а оттуда по ступенькам - и вот я уже на морском берегу, покрытом сырым песком. Волны с шумом набегали и, разбиваясь о торчащие из воды камни, возмущённо фыркали и возвращались обратно, где после короткой передышки вновь продолжали штурм берега. Вдали сверкал огнями город с его кипящей жизнью. Но мне совсем не хотелось туда - хотелось забраться на каменную гору, отделяющую стену кафе от моря, и смотреть вдаль - в бездну бескрайних вод.
  Я уже забралась на камни и почти выпрямилась во весь рост, но вдруг скользкий сапог чиркнул по мокрому валуну. Я машинально попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но мои руки поймали пустоту. Холодная, почти ледяная вода мгновенно приняла меня в свои объятия и неумолимо, словно мачеха-маньячка любимую падчерицу, стала тянуть на дно.
  "Пожалуйста, не надо! Я не хочу умирать!".
  Я отчаянно барахталась, но мокрое пальто и сапоги сделали моё тело тяжёлым, словно камень, и удерживать его на воде с каждой секундой становилось всё труднее. А сбросить этот мёртвый груз я не могла.
  - Помогите! Кто-нибудь! - кричала я без особой надежды, ибо на берегу не было ни души.
  Всё, Ирина, спета твоя песенка! Может, найдут через пару дней твой разбухший труп, сообщат матери, похоронят, а через месяц-другой и не вспомнят, что существовала такая - Ира Нагорная. А может, даже и не найдут - течение унесёт в открытое море, где рыбы обглодают до костей. Чёрт же меня дёрнул лезть на эти камни! Если бы только можно было, как в компьютерной игре, нажать клавишу "Отменить"!
  - Помогите! Пожалуйста! - это был уже почти бессознательный крик.
  В следующую секунду моя голова скрылась под водой, и уже не было сил её поднять.
  Неожиданно кто-то выдернул меня из водной толщи, и я смогла, наконец, вдохнуть такой вкусный и такой драгоценный воздух. Лишь через минуту я, наконец, разглядела своего спасителя. Это был молодой человек, по-видимому, кавказской национальности. Пока я отфыркивалась, освобождая лёгкие от солёной воды, он упорно тащил меня к берегу.
  Наконец, я почувствовала, что лежу на твёрдой земле. Волны лизали моё тело, будто пытаясь вернуть утраченную власть. Мой спаситель спрашивал, в порядке ли я, далеко ли живу, и я, как во сне, кивала, отвечала и при этом почти не отрываясь смотрела на камни - туда, где я могла умереть, но не умерла. Не умерла?.. Не умерла!!!
  - Пойдём быстрее, а то замёрзнешь, - поторопил меня спаситель.
  Он и сам был весь мокрый. Вода стекала с его свитера и брюк. Говорил он с кавказским акцентом. Наверное, местный.
  При других обстоятельствах я никогда не села бы в машину к незнакомому человеку, особенно если он с Кавказа, но сейчас я послушно, как телок, опустилась на заднее сидение. Он закрыл дверь, включил печку, и мы поехали. Лишь тогда я, словно опомнившись, сняла пальто. Кроме воды, за шиворот мне набилось несколько камней и ракушек.
  Наконец, мы остановились у гостиницы. Мой спаситель открыл заднюю дверь. Только я вышла, как столкнулась со спускавшейся с крыльца Маританой.
  - Ой, здравствуй, Магомед! Ир, а что это с вами? Чего вы все мокрые?
  - Здравствуй, Марина! - отозвался тот. - Дай подруге погреться, обсохнуть, потом спрашивать будешь. Сама-то как?
  - Нормально. Слушай, может, тоже поднимешься, обсохнешь?
  Магомед отрицательно покачал головой: мол, живёт рядышком, а увидит кто из знакомых, как он заходит в отель, ещё подумают неизвестно что.
  Я же быстренько поднялась к себе в номер. Светы с Кириллом там не было. Сбросила мокрую одежду - и под душ. Горячая вода подарила ощущение покоя и безопасности. Мне даже стало казаться, что случившееся у моря было лишь дурным сном - не более.
  Однако спала я в эту ночь тревожно. Снилось, будто надо мной смыкаются тёмные воды. Я вскрикивала и просыпалась. В шесть утра я поняла, что заснуть уже не удастся. Испуганно озираясь, я искала водолазку (никогда не думала, что придётся воспользоваться ею прямо по назначению), юбку, пальто, сапоги: не забыла ли я вчера всё отжать и повесить на батарею? Но нет - все вещи была аккуратно развешаны и даже успели высохнуть.
  Светы по-прежнему не было видно. Лишь когда я встала, умылась, почистила зубы, моя подруга явилась. По её лицу было видно, что вчерашний вечер она провела ясно лучше моего.
  - А мы с Кириллом сначала погуляли, потом пошли к нему. У него сосед вчера вечерним рейсом укатил в Питер, так что мы были одни. А ты, вижу, вещи постирать решила? Чего у тебя всё на батарее?
  - Да уж постирала! - усмехнулась я невесело. - А ещё и искупалась! И если бы не Магомед, купалась бы до сих пор...
  - Офигеть, Ирка, да ты реально обалдела! - воскликнула Света, когда я во всех подробностях поведала ей о вчерашнем происшествии.
  Впрочем, некоторых подробностей я и сама не помнила. Я не помнила, о чём говорила со своим спасителем в машине, поблагодарила ли я его за то, что, рискуя собой, полез в воду спасать меня, дурёху? Я ведь реально была в шоке!
  За завтраком в кафе я рассказывала эту историю Маритане, слушая в ответ возгласы офигения.
  - А вы с Магомедом, вижу, познакомиться успели, - заметила я в свою очередь.
  Маринка - она довольно общительная, и за три дня пребывания в Махачкале, по-видимому, обрела в этом городе много знакомых.
  - На самом деле мы знакомы уже давно. Это же Магомед Османов - известный правозащитник!
  Она произнесла это с таким видом, будто у нас в Москве такого человека знает, ну или, по крайней мере, должна знать каждая кошка. Однако я по части правозащитников, тем боле дагестанских, оказалась не сильна. Единственным, о ком я слышала краем уха, был Салман Хаджимурадов, убитый пару месяцев назад. Вроде он руководил каким-то местным отделением правозащитного центра.
  - Ну, вот, а Магомед его друг и коллега. И новый руководитель. Они с Салманом несколько раз приезжали в головной офис. Я там по подряду работаю.
  "Какой-то этот Магомед реально безбашенный!" - подумала я.
  Согласиться возглавить правозащитную организацию после того, как прежнего руководителя пристрелили чуть ли не в центре города - это уже, по-моему, не смелость, а настоящее безрассудство. Да и лезть в ледяную воду ради спасения незнакомой девушки, впрочем, тоже.
  "Повезло тебе, Ирка, что именно такой безбашенный оказался на берегу! А то б сейчас валялась на дне и рыб кормила!".
  Надевая пальто, я сунула руку в карман - достать перчатки. Вместе с ними я вытащила ракушку и камешек, что ещё вчера туда затолкала. Ракушка была вполне обычной, но камешек... Почти в самой середине зияло сквозное отверстие. "Куриный бог"! Ещё в детстве я слышала про поверье, будто с его помощью может исполниться самое заветное желание.
  Всю дорогу в аэропорт я держала камешек на раскрытой ладони, поглаживая по часовой стрелке указательным пальцем.
  "Пусть в моей жизни появится мужчина, - мысленно просила я "куриного бога". - И закончится, наконец, моё одиночество".
 
  "Бусы в магазине я
  Покупала синие
  И платок зелёный, как трава.
  Ставила я шенешки
  И топила банюшку,
  Ах, мама, мама,
  Как же ты была права!"
  Я выключила радио и невольно вздохнула. Как мы тогда втроём спели эту песню в Театре поэзии! А теперь уже, видимо, не споём никогда. Память услужливо преподносила мне, как лет пять назад мы возвращались из Махачкалы, окрылённые успехом, и даже не думали, что наша "Белая поляна" доживает последние денёчки. Сначала была свадьба Кирилла и Светы, через пару месяцев Света забеременела. Ох, и намучилась моя подруга за эти девять месяцев! Несколько раз её клали на сохранение. Кирилл разрывался между беременной женой и группой. Света, не вылезавшая из больниц, конечно, не могла петь на сцене, поэтому солисткой взяли Настю. Девчонка неплохая, и пела превосходно, однако любила выпить. А через месяц, когда внезапно умер её отец, так и вовсе слетела с катушек. Часто приходила на репетиции в неадекватном состоянии, срывала по пьяни выступления. Мы с Кириллом больше не могли с ней работать. Может, он, в конце концов, нашёл бы другую солистку, но я тогда тоже ушла из группы - Вася настоял.
  - Тебе что, это бренчание на сцене важнее меня?
  Сначала я колебалась: ну, как бросить товарища в такой сложный момент? Но Вася, конечно же, был мне дороже. Если "куриный бог" услышал мою просьбу и послал мне лучшего мужчину на свете, неужели я променяю его на какую-то музыкальную группу? Кирилл сперва обижался, а вскоре и сам, уставший и разочарованный, забросил "Белую поляну" и посвятил себя семье.