Последние дни Плутония2 Проксима Центавра

на планете нет денег!
  — У нас есть обмен. В том числе и межпланетный обмен продукцией, ты можешь заняться этим, если есть опыт, — сказал Барни. — А я хочу заняться растениями — выращивать деревья и цветы, делать мою планету зелёной. Мэрион, конечно, будет работать в науке, в лаборатории. У него дар.
  — А я могу делать любую работу, — сказал Илир, — могу помогать тебе по садоводству.
  Барни включил межпланетное радио:
  — Планета Росс захвачена роботами, они уже ворвались в белый дом и захватили власть в свои руки. Полиция и силовики пытались держать оборону...
  Агон печально вздохнул. Илир думал о своём. Возможно о том, что должен быть сейчас с теми роботами, которые захватили Росс. Когда он посмотрел на Агона, лицо его приобрело не свойственное этому роботу кроткое выражение. Он потерся щекой о шею пришельца и сжал его ладонь. Пришелец обратил на него внимание, очнувшись от своих печальных мыслей о планете Росс и нежно погладил по щеке, убирая в сторону непокорную рыжую прядь волос. Барни подумал, что, видимо, между ними сильные чувства, раз они до сих пор вместе. Может быть, их чувства так же сильны, как и их с Мэрионом.
  — А какая она, Земля? — спросил робот.
  — О, она великолепная, — с жаром проговорил Барни, — самая лучшая! Сам все увидишь.
  Каким же было удивлением, когда из второго космолета, в котором летели киборги, вышел Ноа.
  — А ты какого черта тут делаешь? — спросил Барни.
  — Это мой парень, — сказал один из киборгов, которого звали Зарт. Это был прекрасный красноволосый киборг, у которого металлические части тела были спрятаны под искусственную кожу, как у Фатоса и Арди. Всем этим занимался Мэрион.
  Мэрион схватил Ноа за руку и отвел в сторону:
  — Знаешь, если ты собрался жить с нами, Барни будет не в восторге, да и я тоже.
  — Это из-за того, что я тогда стрелял? Сколько лет прошло...
  — Есть пришельцы, которые не меняются. Я не убивал Шейна!
  — Я знаю, — ответил Ноа. — Я все видел, ты не толкал его. Он сам упал, не удержавшись...
  — Если ты знал, зачем же тогда...
  — Не мог простить, что Шейн любил тебя, а не меня, — проговорил Ноа. — Я давно все понял... Триста лет прошло, Мэрион, с тех пор. Ты подарил мне молодость и бессмертие, зачем жить прошлым? Но если ты хочешь, я уйду.
  — Я поговорю с Барни, — сказал Мэрион, — последнее слово за ним.

  Агон с удивлением осматривал планету.
  — Когда я здесь был в последний раз, тут не было никаких растений и животных.
  — А теперь есть! — воскликнул Барни.
  — Видишь, все не так плохо, — сказал робот. — А если не понравится, мы можем полететь куда-то ещё.
  — Сомневаюсь, что теперь меня куда-то примут с роботом, после захвата роботами планеты Росс, — ответил Агон.
  — Барни, на этой планете есть роботы? — спросил Илир.
  — Не знаю, я не видел.
  Барни уже стоял на коленях, зарывшись лицом в траву и вдыхал аромат цветов.
  — Мэрион, как чувствуешь себя? — обеспокоенно оторвал голову от цветов Барни, вспомнив, как плутонцу стало плохо в прошлый раз.
  — Все в порядке, Барни, я пью лекарство и контролирую своё состояние, не переживай.
  Вскоре они отправились смотреть новый дом.
  — Ну как, — сказал Барни, — всех устраивает?
  — Да! — закричали все.
  Барни удалось уговорить, чтобы Ноа жил с ними, Мэрион убедил его, что парень больше не опасен.
  Похоже, что между Ноа и Зартом возникли какие-то серьёзные чувства. По крайней мере, они ни на шаг друг от друга не отходили. Барни решил высказаться, оставшись наедине с Ноа.
  — Ты же всегда использовал пришельцев в своих целях, сейчас и киборгу хочешь голову заморочить?
  — Я никогда не имел такой роскоши, как взаимная любовь. Зарт хорош собой, приятен в общении, так непохож на этих пузатых толстосумов, с которыми мне приходилось спать. Он нравится мне все и больше и больше. Вижу, что моё чувство взаимно.
  — Когда есть истинные чувства, которые, к тому же, ещё и взаимны — это всегда прекрасно, — успокоился Барни.
  Пришельцы и киборги выбирали себе комнаты, дом был огромным.
  Агон до сих пор не представлял себе жизнь без денег. Получается, что все его миллиарды тут и гроша ломаного не стоят. У него ничего нет! Агон не был уверен, что сможет жить на этой странной планете, но улетать на другую с роботом не рискнул. Время было неспокойное, на планетах начались волнения из-за бунта на Росс.
  Робот уже покусывал его за мочку уха.
  — Не грусти, Агон, как-нибудь проживем.
  — Но я не привык жить без денег! — возмутился пришелец. — Тут я нищий, у меня ничего нет, я к такому не привык.
  — Ты же слышал, что сказал Барни? Мы можем пойти и взять все, что захотим, а потом устроимся на работу. Я могу и дворником пойти.
  — Дворником! — воскликнул Агон. — Не позорься! Я не хочу, чтобы мой возлюбленный работал дворником, это стыдно.
  — Стыдно, когда за тебя все делают другие, — ответил робот и перешёл от мочки уха к более серьёзным местам и действиям. Агон больше ни о чем не мог думать, растворившись в очаровании своего настойчивого робота.


  8

  Когда встал вопрос о трудоустройстве Ноа, он также зашёл в тупик, парень толком ничего не умел.
  — Кем ты работал? — спросил Зарт.
  — Я... я не могу тебе рассказать! — воскликнул Ноа и из его глаз потекли слёзы.
  — Такая реакция... — проговорил киборг. — Но почему? В любой работе нет ничего постыдного, это труд.
  — Не в любой. Если ты узнаешь мою историю, ты бросишь меня...
Киборг обнял парня и начал вытирать слёзы, катившиеся по его щекам.
  — Между нами не должно быть секретов... все можно понять, Ноа. В любом случае, что бы там ни было, это было до меня.
  — Я был... шлюхой! Все это время я был шлюхой!
  Зарт изумленно посмотрел на него:
  — Как? Почему?
  — Я родом из меченых, я бы сгнил в канализационном коллекторе, а мне просто хотелось жить, понимаешь? Чтобы выживать, мне приходилось заниматься этими и другими мерзкими вещами, о которых не хочется и вспоминать.
  Зарт задумался.
  — Теперь ты бросишь меня? — посмотрел на него Ноа.
  — Нет, теперь я сделаю все, чтобы ты больше никогда не торговал своим телом, потому что теперь оно будет только моим.
  Киборг крепко сжал парня в мощных объятиях.
  — Но я не привык к физическому труду! — воскликнул Ноа. — Я не создан для него.
  — Мы подберем тебе что-нибудь несложное. На этой планете рабочий день длится не более пяти часов и у людей остаётся куча свободного времени, чтобы жить, а не проводить с утра до вечера жизнь за рабским трудом.
  Ноа немного успокоился, но все ещё не мог привыкнуть к тому, что теперь привычный уклад его жизни полностью изменится. Вся его прежняя работа заключалась в том, чтобы ублажать богатых пришельцев в постели. Ноа нежился в роскоши, за него все делали слуги, а он наслаждался всеми благами, которые предоставляли ему любовники-миллиардеры. А теперь придётся работать самому, какого черта! Но и на Росс теперь не вернуться. Он посмотрел на Зарта. Ведь и любви взаимной у него никогда не было. Шейн не любил его, но этому киборгу он действительно небезразличен. Ноа крепче обнял Арта за шею, сидя у него на коленях.
  — И ты все ещё хочешь быть со мной, после того, что узнал обо мне? — осторожно спросил Ноа.
  — Да, — ответил киборг.
  На следующий день Зарт устроил Ноа на работу в одну из корпораций. Работа была несложная — все делали машины, которые просто нужно было контролировать. Сам киборг хотел применить свою силу там, где она могла понадобиться физически.

  — Как я буду добираться на работу? — возмутился Агон. — Если даже не могу купить себе вездеход?
  — А зачем его покупать? — спросил Барни. — Тут все вездеходы общие. Выходи, бери любой, какой видишь на улице и, пожалуйста, поезжай себе на работу!
  — Это планета сумасшедших, — не мог успокоится Агон, пока не переключил внимание на большой экран компьютера, по которому шли межпланетные новости.
  — Роботы разнесли планету Росс, полиции и силовикам не удалось справиться с таким количеством роботов. Подкрепление с других планет так и не прибыло, потому что местные роботы там тоже взбунтовались и задержали помощь. Росс в огне, многие пришельцы убиты, роботы полностью завладели планетой...
  Слеза скатилась по щеке Агона, он начал впадать в депрессию. Мэрион толкнул Барни, чтобы тот выключил новости.
  — Моя планета... — проговорил Агон.
  Илир, чувствуя и свою вину, увел пришельца прогуляться, всеми силами пытаясь его отвлечь. Земля стала настолько зелёной, что её невозможно было узнать. Здоровые, сильные кроны деревьев переплетались между собой, вокруг благоухали цветы и травы, пели птицы, воздух был свежим и чистым. Для вредных отходов придумали фильтрацию и только в очищенном виде они поступали в атмосферу.
  С цветка на цветок порхали разноцветные бабочки. Агон присел прямо на траву. Теперь его жизнь полностью изменилась: как он будет выживать в этом странном для него мире? Он давно не бывал на Земле, с тех самых дней, когда Земля находилась под властью Плутона. Потом он лишь в новостях слышал, что люди свергли власть Плутона и на Земле был провозглашен коммунизм, а значит, планета стала недружественной для капиталистических планет. Он знал, что сейчас они с Илиром попали сюда и могут здесь жить только благодаря Мэриону и Барни. Но теперь придётся работать каждый день, не будет слуг, не будет миллиардов, как жить?
  Агон задумался. "От каждого по способностям, каждому по потребностям". Его отрезвил страстный поцелуй Илира, робот ластился к нему, как мог.
  — Агон, разве не я смысл твоей жизни? Разве тебе ещё что-то нужно, когда я рядом? А вместе мы сможем все преодолеть, — робот начал заплетать из его растрепанных ветром волос длинную косу.
  — Я знаю, Илир, просто ещё не адаптировался к новым условиям.
  Агон задумчиво посмотрел на колышущиеся травы и подумал о том, что ни на одной из планет не видел такой красивой природы, как здесь.

  Агон, наконец, занял своё рабочее место, продолжая изумляться, как так можно спокойно взять первый попавшийся вездеход, чтобы доехать. Работа его состояла в том, чтобы заключать сделки по обмену товаров с другими планетами. В этом он был профессионал. Работа пришельцу понравилась, он почувствовал, что востребован и приносит пользу, почувствовал себя нужным, а возможно, даже незаменимым. Когда он вернулся, его уже ждал Илир, который пришёл раньше и хозяйничал по дому.
  — Агон, я приготовил тебе обед, — сказал он.
  Пришелец почувствовал, что начинает по-настоящему жить и  что счастлив. Может быть, впервые за столько лет, он начинает по-настоящему жить. Он уже один раз испытал это чувство, когда они остались с Илиром в лесу одни. Ни на что не похожее чувство свободы от своего положения элиты.


  9

  Илир оказался единственным роботом на планете Земля. На этой планете не занимались производством роботов за ненадобностью. На других планетах многие пришельцы  использовали роботов как экзотические секс-игрушки, кроме того, роботы выполняли различные работы и задания. Но пришло время и роботов, все более усовершенствованных, стало слишком много и они восстали. Теперь волнения охватили почти всю Галактику. Землю это не коснулось, потому что на ней не было роботов и никто никого не эксплуатировал.
  Узнав, что на планету Земля попал