Любовь земная

    После затянувшейся до полуночи вечеринки с друзьями проснулся Евгений  необычно  поздно.

    Ну, что уж,- подумал он,-  в честь пятилетия своей свадьбы можно себе это позволить.

    Татьяна, утомлённая суетой по приёму гостей, столь поздними гостями и его ночными ласками, ещё крепко спала. Хорошо, что Стасик ни разу за всю ночь не мешал им и крепко спал в своей кроватке.

    Стасик был давно желаемым их сыном, но родился он только год назад, так как женились они ещё студентами на четвёртом курсе, очень скромно жили на съёмной квартире на деньги, в основном высылаемыми родителями и на случайные заработки Евгения. О рождении ребёнка не могло быть и речи. 

    Вспомнив о сыне, Евгений подошёл к его кроватке, тихо, чтобы не разбудить, поцеловал его в  носик, и хотел пойти на кухню, чтобы, как пишут в романах, поднести кофе в постель своей любимой женщине. Но прежде он подошёл опять к своей кровати, чтобы ещё раз хоть немного полюбоваться  спящей супругой. Он присел и погрузился в приятные воспоминания.

    Воспоминания привели его в не так уж далёкие времена, когда он был ещё не Евгением Петровичем, как сейчас называют его на работе, а старшекласником  Женькой, а Таня –  совсем юной девушкой, вернее будет сказать, девочкой, и его одноклассницей.

    А началось всё, наверное, с того возможно случайного обмена взглядами на каком-то уроке. Но этот взгляд как-то запал в Женькину душу. И он дома после школы несколько раз вспоминал об этом.

    А на следующий день  Женька уже сознательно частенько поглядывал в сторону Танечки и с радостью заметил, что она тоже  поглядывает в его сторону, но всегда стыдливо отворачивает глазки в сторону, когда их взгляды встречаются. А днями позже они оба старались как можно ближе находиться друг к другу на переменках или каких-либо школьных мероприятиях, чтобы не только обмениваться взглядами, но и словами. А когда Женьке удавалось, будто случайно, прикоснуться к её ручке, он испытывал какое-то необъяснимое и приятное чувство.

   А ещё через два-три месяца они уже гуляли вместе по вечерам, взявшись за руки, и были счастливы. Они никогда не говорили о любви и не говорили друг другу каких либо ласковых слов. Им было просто хорошо друг с другом. Им было просто хорошо танцевать вместе на школьных и других вечеринках, сидеть рядом на школьных спектаклях или в кино взявшись за руки и сомкнув коленки, вместе купаться и загорать на пляже, гулять вечерами в парке или просто посидеть там на скамейке  и вместе помечтать о чём либо. Они просто знали, что любят друг друга.

    У них уже был тот возраст, когда мальчишки уже при возможности тискали девочек, а по существу уже юных девушек, за грудь  и другие места, а некоторые позволяли нечто большее. А ещё уже любили поговорить «про это», обсуждая что-то услышанное или увиденное в реальной жизни или в кино. А некоторые знали «про это» уже из собственного опыта.

    Женька тоже иногда участвовал в этих разговорах, но эти разговоры и вызываемые ими чувства находились у него совсем в другой области и никак не пересекались с его отношениями с Танечкой и чувствами, вызываемыми ими.

    А однажды один из его приятелей с бахвальством и натуралистично рассказывал ему «про это» со своей подружкой. Женька, слушая, даже возбудился, но когда Генка, так звали его приятеля, стал выспрашивать его о том, как это у него с Танечкой, так возмутился, что чуть не побил Генку. Он даже не мог представить себе, как это можно вытворять такие грязные дела со своей родной Танечкой.

    Прошло уже много времени после робкого его поцелуя, так смутившего Танечку. И теперь стало обыденностью целовать Таню при встрече. Женька даже позволял себе чмокнуть Танечку в щёчку, если встреча проходила в кругу общих друзей.  И теперь поцелуи стали более продолжительными и вызывали какое-то неизвестные ранее чувства. Однажды Женька при поцелуе расстегнул пуговичку на её кофточке и взял в руку её девичью грудь.

    - Не надо, Женя, - убрала руку Танечка. Но делала она это как-то неохотно, будто не по своей воле, а кто-то заставлял её делать это.

    Но позже, когда Женька сделал то же самое, то есть расстегнул  кофточку, сдвинул вверх её девичий лифчик и стал ласкать эти нежные, так притягательные бугорочки, Танечка только смущалась и теснее прижималась к нему.

    А ещё позже вышли они из кинотеатра и, погуляв немного по близлежащему скверику, присели на знакомую скамеечку, где часто проводили свидания. Наверное, под впечатлением просмотренного фильма с любовно-постельными сценами, Танечка с волнением и смущаясь передала  Женьке рассказ своей подруги о её первом сексуальном опыте.

    - Таня, - под впечатлением рассказа, прижимая к себе Танечку, начал говорить Женька, - мы можем сами…

    - Да ну тебя, Женя, - сразу перебила его Танечка, - вот окончим школу, осталось то всего два месяца, женимся и можем делать это хоть каждую ночь.

    - И каждый день, - с иронией продолжил Женька.

    - Дурак ты, Женька, - обиделась Танечка и толкнула его кулачком  в бок, но тут же чмокнула в щёку.

    Но вот уже прозвенел последний звонок и прошёл незабываемый выпускной вечер, но о разговоре о свадьбе не могло быть и речи, потому что занимались они теперь подготовкой и поступлением в ВУЗы и даже встречались не каждый день. Они давно договорились, что продолжать учёбу будут в одном городе, чтобы можно было встречаться, но в разных ВУЗах, так как Женька не хотел быть врачём, о чём мечтала Танечка.

   Но вот однажды тётя Вера, подруга мамы Женьки, договоривши с ней, попросила его три дня пожить у неё в её пустой квартире.

    Тётя Вера впервые в жизни должна была ехать в командировку и не хотела, как она говорила, оставить квартиру «без присмотра». Женька, конечно, согласился и сразу же позвонил Тане и предложил ей встретиться вечером там.

    - Это совсем рядом с вашим домом, - сказал он и назвал адрес.

    Танечка согласилась.

    Свидание вечером в пустой квартире было так необычно и приятно, что Таня предложила:

    - Слушай, Жень, хочешь, я отпрошусь у мамы переночевать у Ленки, а мы с тобой останемся здесь?

    - Ой, ну, конечно, Танечка, - обрадовался Женя.

-     Только ты не ходи со мной, а то мама увидит тебя и не отпустит. Я быстренько сбегаю одна.

    Когда Таня уходила, она уже у двери повернулась и обратилась к нему:

    - Женька, ты не думай. Я не этого хочу. Я просто хочу спать вместе с тобой.  Понял?

    Женька кивнул головой.

    Таня вернулась радостная, и они, не дожидаясь поздней ночи, стали укладываться спать.

    Прежде чем раздеться, Таня спросила:

    - Жень, ты помнишь то, что я тебе сказала когда уходила?

    - Помню, Танечка, помню.

    - Вот и хорошо. Будь умничкой.  Ладно?

    Женька опять кивнул головой.

    После первых поцелуев и ласк под  одеялом Женька робко предложил:

    - Таня, давай разденемся.

    - Как? Мы ведь и так раздетые.

    - Нет… ну… совсем.

    - Не надо, Женечка, - тихо прошептала Таня.

    Но когда Женька потянул вниз её трусики, она не только не помешала, но даже помогла ему в этом. Уснули влюблённые только под утро.

   Женька проснулся первым. Окна квартиры уже освещали спальню утренним светом, и он уже мог видеть спящую рядом Танечку. Её волосы как-то красиво разметались по подушке, а от обнажённой груди он просто не мог оторвать глаз.

    Какие красивые плечики у моей Танечки. Странно, - размышлял он. – Ведь мы неоднократно купались и загорали вместе на пляже, а я ни разу не замечал этого.

    Женька нежно поцеловал её в щёчку. Танечка в полусне что-то пролепетала, и это так умилило его, что он остро захотел целовать её и говорить, говорить ей о том, как дорога она ему, как он любит её и как они оба пронесут эту любовь всю свою, конечно, счастливую жизнь. Но он не стал будить её, а только мысленно стал подбирать те слова, которые скажет ей после того, как она проснётся.


    Родная моя, любимая, - повторял он, - и желанная. Да, желанная, - ещё раз повторил он это красивое слово.

    При воспоминаниях этого эпизода Евгений посмотрел на свою жену, которая также сладко спала, как тогда, когда была ещё юной и любимой им  девушкой Танечкой.

    Евгений быстро разделся и снова оказался под одеялом со своей женой, любимой и всегда желанной.