помощь – вот в чём вопрос. Ведь вечные скалы и бесконечно умирающий окунь так устали от одиночества! Теперь к их компании мог присоединиться новый друг. «Хм, вопрос стоит того, чтобы потратить на него следующие две вечности!»
Момент был выбран превосходный – убийца оказался дезориентирован сумасшедшей рыбой – пришла пора покончить с этим фарсом. Всем известно, что мага может одолеть только маг, значит, шансов у него против меня не было никаких! Осталось довести доказательство до логичного и предсказуемого завершения.
Огненный шар – одна из мощнейших форм разрушения уже готова была сорваться с моих рук. Я чувствовал невыразимо приятное покалывание в кончиках пальцах, знающих, что в мир сейчас изольётся магия. Но что это? Зелёные водоросли так мирно качают своими руками-листьями...
Смертные забавляются... Сколько веков мне не доводилось видеть ничего подвижнее... Даже старик окунь и тот выворачивается наизнанку, дабы угодить внезапным гостям. Чу! Горячо! За что он так со мной? А где водоросль? Эй, что с тобой, родная?
Я пришел в себя, когда огненный шар моего врага разворотил половину скалы, стерев с лица земли хилую зелень, обосновавшуюся там неизвестно каким образом. «Мир сошел с ума!» – отчётливо стучалась в голове мысль. И эта мысль была прекрасна, потому что принадлежала действительно мне. Откуда-то я совершенно точно знал, что покинуть этот кошмар наяву мне может помочь только тот, кто меня сюда заманил. Но платой за это станет жизнь. Оставалось приложить все усилия, чтобы она была не моей.
Танар раздери, да что же это!? Я не могу промахнуться! Только не я, только не сейчас и не с такого расстояния! Где страх в его глазах? Мои руки!? Они трясутся... Они видимые! Не успею, не успею, не успею!
Ноги предательски подогнулись. Нет, это сама земля ушла из-под них! Должно быть, мне мстит скала за смерть ничтожной травки. Но я не виноват! Водоросль была глупа – ей хотелось поиграть с огнём!
Убийца тоже не удержался – досталось сразу обоим. Никто не желал уступить, так как понимал, что ставка в этой игре станет жизнь. Противники не собирались отлёживаться на земле и вновь ринулись в схватку.
Так ему и надо! Что, встаёт? Ладно, время ещё есть. Нужно собраться... Ударю льдом – сил хватит, успею! Это точно позволит добить мерзавца. Теперь-то ему наверняка несдобровать!
Руки уже готовы были направить остатки сил на гибельное заклинание, как внезапно в разуме опухолью взорвалась мысль: «Он это я!» Сомнения мешали действовать. А убийца неумолимо приближался. Смерть была близка, но безумие оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Кто-то сидящий глубоко внутри кричал: «Не тронь себя!»
Я зачарованно смотрел, как невероятно медленно и плавно движется ко мне моя погибель. Грациозно и, пожалуй, даже красиво рука взмахнула острым кинжалом, блеснувшим в свете далёкого солнца, будто пробивающегося сквозь толщу воды. Удар!
Острая боль пронзает тело в районе груди. Убийца бил наверняка, не собирался мучать или оставлять хоть единый шанс на возмездие. Крик сорвался с моих губ. Пронзительный и полный невыразимого отчаяния, он взорвался тысячей крошечных пузырей, устремившихся к небесам.
Поражение. Вот так и уходит жизнь, пропадает моё могущество... А столько всего можно было бы сделать! В глазах темнеет...
Нет, это не мой крик, не моя боль! Я вонзил клинок в сердце мага. Это он погиб от моей руки. Я победил!
Но свет таял с каждым мгновением. Исчез сумасшедший окунь, пропала скала. Даже безумно далёкое небо потускнело и будто бы потухло. Я боролся изо всех сил, но мрак оказался сильнее. Всё погрузилось во тьму.
– Очнись! Рен, любимый, ну очнись же! – шептал откуда-то издалека поразительно знакомый голос. Вот только я никак не мог узнать, кто же со мной говорит.
Тело едва ощущалось... «У меня есть тело? А, собственно, что это?» Внезапно тёмный занавес распахнулся, прямо в меня ударил отвратительно яркий свет. На несколько мгновений стало ослепительно светло, затем вновь победил мрак. Но я знал, что в следующий раз глаза привыкнут.
– А где пучеглаз? – раздался голос. Как я понял мгновение спустя, мой собственный.
Женщина посмотрела куда-то в сторону, затем махнула рукой и крепко меня обняла. Она старалась не показать слабину, но я заметил, что в её глазах застыли слёзы. Переживания, каких мне ещё не доводилось видеть, похоже, были обращены ко мне. «И зачем ей понадобилось это тело?» – мелькнула неуверенная мысль. Впрочем, что-то начинало шевелиться в глубине памяти. В ней уже содержались нужные ответы, стоило только подождать, пока организм вспомнит, как собой пользоваться.
– Ты жив! – только и смогла выдохнуть она, всё крепче сдавливая меня в объятиях. – Победа, эта схватка за нами! Не знаю, что он там с тобой делал, но я так волновалась, я думала, что больше... – Верна осеклась, взяв себя в руки.
– Любимая... – вспомнил я, невольно расплываясь в улыбке. Всё встало на свои места.
Неподалёку от меня лежал злополучный маг с раной в области сердца. Охладевший ко всему, он, не отрываясь, смотрел в потолок пустыми тусклыми глазами. Откуда-то мне было совершенно точно известно, что дух мужчины не вернулся из скитаний по иномирью. Зато на скале появилась новая водоросль.
Спрятав тела умерщвлённых врагов, мы переоделись в их одежду. Теперь нас не так просто было отличить от настоящих магов. К моему удивлению жрица не стала упираться, когда потребовалось облачиться в одеяния идеологических противников. Предрассудков на этот счёт у неё не оказалось.
– Ну что, осталось последнее усилие? – промолвил я, с трудом сдерживая волнение.
Странно, но отчего-то именно сейчас мои руки затряслись, а слова с трудом выбирались изо рта, застревая в нём будто упрямые колючки. Это казалось удивительно неправильным. Вот только можно ли хоть что-то поделать с самим собой, со своими эмоциями?
«Стоило ли переживать все трудности, чтобы спасовать перед последним, в сущности, простым испытанием?» – попытался приободриться я себя. Отчасти это помогло. Но не полностью. Тело в некоторой степени перестало мне подчиняться. Оставалось надеяться, что это пройдёт само собой.
Эталь, видимо, сумела лучше разобраться в том, что со мной происходит. Она крепко обняла меня и заверила:
– У нас всё получится!
Хотелось ответить ей, что я в порядке, что мне не требуется поддержка. Но на самом деле это было не так. Взглянув в глаза этой удивительной женщины, я не нашел там ни капли неискренности. Верна была абсолютно убеждена в том, что только что произнесла. Так могла верить только истинно любящая женщина в своего единственного мужчину. Её поддержка оказалась как нельзя кстати и серьёзно помогла мне в минуту слабости.
– Конечно! Мы справимся! – улыбнулся я и решительно двинулся вперёд.
Одну за другой мы посещали комнаты под предлогом вечерней переклички. Дети встречали нас несколько настороженно, но в целом благожелательно. Новые лица не вызывали у них серьёзных подозрений – всё же они находились в Ковене, а значит, в полной безопасности. Если в комнату заглянули незнакомые взрослые – значит так и должно быть. Подчинение и послушание. Эти доктрины сейчас сыграли нам на руку.
Желая детям доброй ночи, я всматривался в лица, разыскивая те дорогие черты, которые уже больше полудюжины лет бережно хранил в своей памяти. А вернее, девятый год. Перевёрнутая шестёрка должна была стать нашим счастливым символом. Именно в этом возрасте Лите предстояло вновь узнать отца, а мне встретиться с дочуркой, похищенной в шесть сенаров от роду.
Эталь держалась отстранённо, не позволяя себе эмоций. Её задачей стало обеспечение нашей безопасности. Мне же, признаюсь, было не до того. Слишком сердце часто стучало в груди, чересчур сильно было желание поскорее встретиться...
Кроме того я очень волновался. Узнает ли меня дочка? Но ведь её похитили в годик! А как тогда объяснить малютке, что я отец? И что спасаю её, а не пытаюсь нанести вред, выкрасть из родного дома, которым для неё наверняка стал Ковен? На вопросы не было ответов, поэтому мне приходилось гнать их прочь, чтобы не потерять нужный настрой, не сникнуть и не сбиться с пути, когда столь близка была развязка.
К счастью для нас, взрослых магов в детских комнатах не встречалось. Иначе Верне пришлось бы справляться с ними в одиночку – не думаю, что мог бы ей сильно помочь в том состоянии, в котором я пребывал. Да и в принципе, сражение могло поставить всю нашу затею под угрозу. Наверняка поднялась бы паника, пришлось бы спасаться бегством. Или же принимать бой, рискую задеть ребятишек. Ещё неизвестно, какой из двух вариантов был хуже. Как говорится, из двух зол и выбирать не стоит. Я поступил в строгом соответствии с этой мудрой фразой.
Комнаты сменяли одна другую, но обход пока что не приносил желаемого результата. Впрочем, отчаиваться тоже было рано. Глупо надеяться с первой попытки наткнуться на нужную комнату, когда вокруг их три дюжины. И всё же неудачные заходы начинали нервировать. К сожалению, в этот раз время не было нашим союзником.
Мы покинули очередную комнату. Мысленно я снова и снова возвращался к встреченным детям. Две девочки вызвали некоторые сомнения. И всё же той самой уверенности не было. Вроде бы похожи... Но может, и не они. «Одна из них точно не моя дочь. Но какая? Или вовсе не те? Как же определить наверняка!?» Запомнив их комнату, я решил двигаться дальше, а потом, если что, вернуться. Не взглянув на всех, мне ни за что не удалось бы избавиться от сомнений.
Но с каждым посещённым помещением, в котором нам не встретился ни один похожий ребёнок, неуверенность нарастала. Всё же это была Лита! Первая? Или вторая? Я разволновался ещё сильнее, но мы неуклонно продолжали свой обход. Хвала Богам, Эталь оставалась сосредоточенной и бесстрастной. Хотя ей наверняка тоже не терпелось познакомиться с дочкой, она держала себя в руках.
И вот, уже находясь в последнем коридоре, когда моё терпение вот-вот готово было лопнуть, мы вошли в очередную комнату. К слову сказать, она была девятой с противоположного конца. Впрочем, символичность номера я заметил уже потом.
Как только дети встали, чтобы поприветствовать своих наставников, мой взор тот час же упал на одну из воспитанниц магов. Никаких сомнений не осталось – это была Лита! Не знаю, как, но я это понял с абсолютной уверенностью. Хотя, скорее всего, просто почувствовал. Не сказал бы, что малютка была похожа на маму или на меня. Но я заметил в ней нечто такое, что сорвало с моего языка невольное: «Лита!»
Как и следовало ожидать, девочка никак не отреагировала. Не знаю, как её называли в Ковене, но наверняка иным именем. Эталь услышала возглас и тот час же проследила за моим взглядом. Не поддавшись волнению, она переговорила со всеми ребятами по порядку, а затем уже обратилась к моей дочурке. Не знаю, что она ей наговорила – мне было не до того. Но после слов женщины девочка оделась и доверчиво вышла с нами из комнаты.
Я стоял рядом с малюткой, не в силах ничего предпринять. Волнение сковало по рукам и ногам. Хорошо хоть Эталь не растерялась. Без неё наша затея потерпела бы сокрушительную неудачу. Кажется, даже слух на какое-то время мне отказал, потому что расслышать разговор удалось не сразу.
–
