особенно губки твои пунцовые и осанка твоя лебяжья.
Комендант поезда в эту вьюжную ночь говорил очень громко, словно стараясь перекричать шальной северный ветер, поэтому женщина своим полуоглохшим ушком прекрасно слышала каждую его фразу.
Лилиана, безмятежно разглядывавшая внизу под ногами снежную наледь, вдруг, в ответ на приглашение бравого и наглого кавалера, укоризненно бросила свой взор на сощурившегося и ухмыляющегося главного надсмотрщика.
Лиля (выпрямившись): Не пойду!
Майор Беспалов (не ожидав резкого отказа): Не пойдёшь!? «Фасонить» изволишь? Скажем так, ты не первая. Ефрейтор Семёнов? Ты где?
Ефрейтор Семёнов (откликаясь вдалеке): Здесь я, товарищ майор.
Майор Беспалов: Стрелой ко мне!
Съежившийся и сгорбившийся от морозного ветра молоденький солдат мелкими перебежками подбегает к командиру.
Майор Беспалов: Слушай меня, Семёнов. На ближайшем остановочном пункте девицу эту обмой начисто, можешь хоть из ведра поливать, главное, не застуди, а то помрёт, и найди что-нибудь из косметики, пусть намазюкается, ретивая.
Ефрейтор Семёнов: Товарищ майор, а где мне косметики раздобыть?
Майор Беспалов: Мои что ли заботы?
Молоденький солдатик опустил голову.
Майор Беспалов: Ладно, есть у меня из запасов кое-что, осталось со шмоток предыдущих красоток. Жаль, что по лагерям раскидало их, а так бы… Зайдёшь потом.
Спустя два дня, вымытая, разукрашенная и даже шикарно одетая в какое-то разноцветное платье, почившей в перевозимой одной из ссылок старой баронессы, Лилиана предстала снова перед жадными до страсти и прихоти очами навязчивого благодетеля.
Майор Беспалов: Хороша! (Обходит красавицу, любуется). Ой, как хороша! Наверное, и в постели нежна?
Лиля: Простите..?
Майор Беспалов (шёпотом, прислонившись губами к хрупким плечам): Не скули только, желание переведёшь.
Лиля: Не понимаю…
Майор Беспалов (взревев): Всё ты понимаешь. (Более смягченно). А вот духи, «Новая Москва».
Комендант поезда начал брызгать содержимое маленького флакончика на роскошные длинные русые волосы женщины. Через пару секунд он грубо толкнул Лилиану на небольшой, атласного цвета, в дермантиновой обивке, чуть залоснившийся диван.
Майор Беспалов: Подурачились. А теперь раздевайся! Или тебе помочь?
Бедная женщина заревела и скукожилась в позу калачика на мягком диване. Макияж обильно потёк по влажным щекам. Беспалов вышел из себя.
Майор Беспалов: Соплями своими до конца убила мне настроение.
Главный надзиратель исхлестал шершавыми ладонями милое личико красотки, и ещё больше размазал его растёкшей краской. Когда свирепый начальник сорвал с неё цельнокроеное платье, на полуголом теле несчастной ничего не оставалось, кроме хлопковых чёрных трусиков.
Майор Беспалов: Семёнов! Слышишь меня? Ко мне кубарем!
Тут же в двери штабвагона влетает молодой красноармеец.
Майор Беспалов: Смотри сюда! А ты, голубушка, не разлёживайся, бойцу-то свои прелести покажи.
Лилиана ещё круче сложилась в маленький калачик.
Молоденький солдатик хотел было отвернуться, но Беспалов, заметив это, гневно распылился.
Майор Беспалов: Не сметь! Бери силком её, а я понаблюдаю пока, может снова вожделение вернётся.
Безусый конвоир замерел от страха, он не знал, как поступить, приказ, если его так можно было назвать, просто наимерзкий, а всё же отдан. Недолго прождав, Беспалов сам разрешил ситуацию.
Майор Беспалов: Толку, короче, от тебя. Пошёл отсюда, щенок! И позови сюда рядового Гордиенко.
Запыхавшийся второй солдат прибыл не менее быстро, чем ефрейтор Семёнов.
Майор Беспалов: Нравится?
Рядовой Гордиенко (смущённо): Есть такое…
Майор Беспалов (спокойно): Ну, раз так, начинай, не стой, как пень.
Рядовой Гордиенко (поникнув): Чего начинать, товарищ начсостава?
Майор Беспалов (глубоко вздохнув): А ты знаешь, наверное, ничего. У меня просто не взвод бойцов, истосковавшихся по бабским причиндалам, а отряд евнухов какой-то. Откуда вас только призывают на службу? Но я проучу всех, так не хотите, по-другому заставлю.
По распоряжению коменданта поезда, локомотив временно приостановил своё дальнейшее движение по Сибирской магистрали. Разъярённый главный надсмотрщик буквально выбросил на снежный перемёт Лилиану, а за ней ефрейтора Семёнова и рядового Гордиенко.
Майор Беспалов: Винтовки в руки подобрали.
Молодые, неопытные красноармейцы беспорядочно схватились за лямки своего оружия.
Майор Беспалов: Слушай мой новый приказ! За неподчинение и оскорбление представителя Советской власти при исполнении им обязанностей, соответствующих положению военного времени при пересылке в лагеря особого контингента, лиц, объявленных нашим государством «врагами народа» расстрелять арестантку незамедлительно!
Оба невольно прицелились и приготовились жать на курок, но выстрелить не смогли, их руки настолько тряслись от всего испытываемого ужаса, что у одного из них трёхлинейка выскользнула из рук. Ефрейтору Семёнову никак не приходило в голову, каким поступком несчастной женщины было вызвано неподчинение, в результате которого он должен был с товарищем её расстрелять.
Майор Беспалов (продолжая неистово орать): Разоружить этих двух трусов, снять знаки различия. Арестантку одеть обратно в лохмотья и вернуть на этап. Через пол часа жду у себя ей замену. И только попробуйте хоть на минуту опоздать!
И снова вместе в одном вагоне продолжили свой путь в Тугачлаг Лука, Василий, Савелий, Лилиана и отец Михаил.
Василий: Батюшка, поведай, Бог видит, что происходит?
Отец Михаил: Скажу так: Бог видит, Бог прощает, Бог милостивен. Но Бог по заслугам и делам земным воздаёт должное!
Лука: А есть ли вообще какая-то оценка зверствам этим?
Отец Михаил: Прощение есть всему, и даже если выпала доля тяжкая на жизненном пути — смиренно неси своё бремя, сострадай и будь милосердным, дари миру любовь и доброту. Кто с Богом в сердце до конца будет, тот с ним в Царстве Небесном останется. Кто людей мучил, истязал, веры не признавал, к ответу предстанет, и по делам его Божий суд наказание определит.
Савелий: Отец Михаил, мы уже долгое время в заточении, лишены пищи, нормального тепла и какой-либо чистой одежды, а ты не перестаешь всё время молиться, откуда столько сил?
Отец Михаил: Знаешь, Савелий, это всего лишь временные земные трудности, наша духовная свобода и вера делает нас намного сильнее, чем мы думаем, и если нас зачастую окружают суровые и жестокие условия тех или иных обстоятельств, вера подпитывает человека спасеньем.
Василий: Батюшка верно говорит. Только одно не пойму, как можно быть кротким, когда руки выворачивают и в спину плюют?
Лука (с ноткой сильной обиды): Ладно плюют, в дерьмо окунают.
Савелий: А как с Лилей снасильничать хотели..?
Лилиана, после возвращения со штабного вагона, практически ни с кем не разговаривала, и большую часть времени крепко спала на самом верхнем ярусе нар.
Отец Михаил: Повторюсь, Божий суд все грехи рассмотрит, от мала до велика. Но я молюсь также о том, чтобы человек во время испытаний и лишений сам не озлобился, душа его не почерствела, и он не уподобился тем, кто ведёт неправедную жизнь.
Во время следования железнодорожного состава к месту своего назначения, двоим из арестантов пришла утопичная мысль сбежать с этапа в пути его движения, обсудив все детали между собой, один из них, Прохор, о намеченных планах поделился с Савелием.
Прохор: Савелий, ты мужик грамотный, выслушай, бежать мы собрались, пойдёшь с нами?
Савелий (выпучив глаза): Иж чего удумали… Кто собрался-то?
Прохор: Мы с Демьяном решили.
Савелий (недоверчиво): Ну, и куда бежать рассчитываете?
Вмешивается в разговор Демьян.
Демьян: Не имеет значения, схоронимся где-нибудь в тайге до первых весенних проталинок, а там — в родные края.
Савелий: Если вас сразу же не поймают и не приставят к стенке, то лесные звери вам точно шанса никакого не оставят. Я не говорю уже о лютых сибирских морозах.
Прохор: Ты нас не пугай, до ближайшей деревни авось не сгинем, слышал я про староверов, живущих в самой глуши Сибирского края, вот там и перезимуем.
Савелий: Вот, что, мужички, не пойду я, и вам не советую. Да, и агитировать на побег не позволю, учтите! Ежели надумали, сбегайте сами, а народ не смейте баламутить!
Прохор: Погодь, ты, Савелий, разбрехался в горячах. Уяснили мы. Ты, главное, не проговорись, мы ночью пойдём. Передумаешь, милости просим. Нет, — воля твоя!
Савелий: Вот, затейники! А кто-нибудь подумал, что за ваш побег остальным ответ нести придётся? А ежели начальник расправу учинит?
Демьян: Да понимаем, Савелий, но и ты нас пойми…
Прохор (твёрдо): Всё равно сбежим.
Савелий (махнув рукой): Поступайте, как знаете.
За полночь Прохор и Демьян тихонько проломили днище деревянной платформы и начали друг за другом пролазить в ночную темноту проделанного ими отверстия, и уже когда оба оказались над полотнами железнодорожных шпал, поезд резко остановился. Эшелон прибыл в Новосибирск. Охранники при обходе и осмотре состава услышали слабый стон умирающего Прохора. Они заглянули под колёса, и увидели, как беглец с содранной полностью кожей на спине и вывернутым плечом, что-то бормочет. Демьян лежал рядом с раздробленной головой и сломанным шейным позвонком, но уже безмолвно. Рядовые красноармейцы незамедлительно доложили об инциденте попытки бегства майору Беспалову. Хладнокровный начальник одним выстрелом в голову оставшемуся еле живому арестанту поставил точку в испытании обоих смельчаков обрести свободу.
Майор Беспалов (обращаясь к конвоирам): Вытащить всех мерзавцев, кто следовал с этими перебежчиками.
В скором времени в ряд выстроилась колонна из мужчин, женщин, детей и стариков, ранее пополненного людьми с одной из остановок того вагона, после недавней кровавой резни с блатными, с которого пытались сбежать Прохор и Демьян.
Майор Беспалов: Я смотрю этап у нас весёлый, а вагон сплошное приключение. Я даже не знаю, смеяться вместе со всеми или горько рыдать!? То они режут друг друга, то по шпалам головами скачут. Это у вас, видимо, такие развлечения, чтобы скучно в пути не было?
Не успел майор Беспалов договорить свою проникновенную речь, как перед его напряженным взором замелькали столпы дыма и огня.
Майор Беспалов (обращаясь к рядом стоявшему возле него помощнику): Рядовой Шеин, что там происходит? Гарью веет…
Рядовой Шеин: Сейчас выясню, товарищ майор.
Майор Беспалов (беспокойно): Пулей туда, я сразу за тобой.
Оказалось, что самый первый спецвагон с арестантами в голове состава случайно загорелся, а может, и не случайно совсем, как бы ни было, по факту неизменным оставалось одно: площадь пожара увеличивалась с каждой минутой. Часть жертв можно было избежать, но так как все охранники находились в хвосте поезда, выясняя вместе с начльником причины неудавшегося побега, то двери товарняка открыли поздно и не сразу. К счастью, успели отсоединить «пылающий факел» от остального эшелона, чтобы пламя не распространилось дальше. Кто-то из узников выпрыгивал обожженый с предсмертными криками через проломленные обугленные
