были вызваны сюда. Неподалеку должен состояться митинг «Авиньонского родительского сопротивления» и других подобных организаций. Рядом находится площадь, где они решили собраться, несмотря на то, что митинг несанкционированный. Если все пройдет так, как планируют товарищи Эрса, то «Авиньонское родительское сопротивление», «Воля Зевса» и другие подобные организации надолго уменьшат активность своей деятельности, а может, исчезнут - многие люди, противостоявшие гуманистам, в том числе и некоторые из начальников контрразведки, решили сегодня при любой возможности расстрелять митинг. Скорее всего, один из полицейских, которые в курсе дела, при любой агрессии против него сделает предупредительный выстрел и побежит от митингующих, мешающих ему занимать свое место, и тут же будет отдан приказ открыть огонь. По толпе начнут стрелять из более чем десяти пулеметов и из многих десятков, или даже сотен, автоматов. Время выбрали удачное - второй день с того момента, как Лионсваллейс разрушен и сожжен взрывом термоядерной бомбы. Банды в Виктории не дают его восстанавливать и получают все больше влияния. Власть гуманистов в Виктории существенно ослабла. И их единомышленники в Авиньоне, скорее всего, могут решиться на организацию серьезных беспорядков, пытаясь сохранить влияние гуманизма в Авиньоне.
На стены светло-серых домов и падал свет утреннего солнца, висящего над горизонтом. Пока что на улице находилась только одна группа полицейских - та, к которой относился Эрс Ланге. Вскоре прибудут и другие. Эта улица ведет к площади, на которой состоится митинг. Эрс с удовольствием смотрел на свой пулемет калибром три линии. Пулемет имел короб с лентой на двести пятьдесят патронов и был предназначен для стрельбы длинными винтовочными патронами. Кроме ленты, которой оружие было заряжено, имелось еще две - у товарища, который сейчас выполнял обязанности подносчика патронов. В группе имелся еще один такой же пулемет, а еще десять автоматов. Вскоре прибудут и другие группы. И более сотни стрелков будут перекрывать улицу. У всех полицейских имелись пистолеты.
Очень вероятно, что толпа протестующих пойдет именно по этой улице. За десять лет было уже три крупных несанкционированных шествия. Два раза они начинались на той площади, на которой протестующие решили собраться сегодня, и оба раза они шли здесь. Среди тех, кто перекроет улицу в этом месте, будет множество таких полицейских, которые уже в курсе, что планируется. Начальником группы, в которой находился Эрс Ланге, назначили Рольфа Хагена, который, когда вел следствие, мог руководить одним или двумя подчиненными и, возможно, не имел или почти не имел опыта руководства большим количеством людей. Зато он однозначно был за расстрел митинга и знал, что может произойти дальше. Сейчас он стоял у автобуса и поглядывал на подчиненных. Он был высокого роста, у него были черные волосы и темно-карие, почти черные, глаза. На его теле было очень мало жира, мышцы были большими и крепкими.
Темно-синюю крышу автобуса осветили лучи солнца, начав отбрасывать от нее светло-желтые и темно-желтые блики. До начала митинга оставалось меньше часа.
Вскоре приехали еще две группы. На таких же автобусах. Теперь три автобуса перегораживали улицу. Их и поставили не вплотную друг к другу, а с большими промежутками. В случае необходимости, много людей сможет быстро пройти между ними. Это могут быть полицейские, исчерпавшие боезапас, и уходящие от протестующих. Это могут быть сами протестующие, если нужно будет их пропустить, отойти от них, если они будут идти, приблизятся к автобусам, и до этого момента по ним не будет открыт огонь. В таком случае, лучше дать толпе пройти. И там, дальше по ходу движения колонны протестующих, начать стрелять. С перерывами приехали еще семь групп - каждая от своего участка. До митинга оставалось минут двадцать пять, если протестующие будут соблюдать заранее установленный ими план. Еще минут через десять вдалеке, на площади, на которую выходила улица, примерно метрах в пятистах, стала видна собирающаяся толпа.
Чуть позже один из полицейских, из другой группы, вышел вперед метров на двадцать и встал между домами - там находился небольшой проход, метров пять шириной, где не было окон, а у стен стояли мусорные контейнеры. Если смотреть в сторону площади, где будет митинг, то это справа. Второй полицейский прошел по левой стороне улицы и встал под окнами. Третий тоже пошел по левой стороне улицы и встал метрах в трех сзади от него. Ни у одного из этих трех не было ни автомата, ни пулемета. У всех троих на поясах висели кобуры с пистолетами. У тех, которые стояли слева, имелись дубинки. У стоявшего справа на спине покоилось ружье с подствольным магазином, которое тот носил на ремне. Эрс Ланге догадался, что, если колонна пойдет по этой улице, то эти трое - а может, не все они, а кто-то из них - должны изобразить, что пытаются задержать колонну. У них не получится, это почти точно. Тогда они побегут назад и скроются за основной массой полицейских. И все эти полицейские откроют по колонне огонь. Дитмар Беккер рассказывал, что так и планируется осуществить расстрел митинга или шествия. Если протестующие сюда не пойдут - то, возможно, они двинутся в другом направлении, где их и встретят стрельбой из автоматов и пулеметов. А может быть, они вообще никуда не пойдут. И, скорее всего, в таком случае в них начнут стрелять на площади.
Часа через полтора после начала митинга по улице стала приближаться полоска - Эрс догадался, что это первый ряд приближающейся колонны. Полоска приближалась. Вскоре колонну можно было хорошо разглядеть. Стали хорошо видны отдельные люди. Все громче звучал женский голос из рупора. Стала видна машина, откуда этот голос раздавался. Женщина находилась там и произносила речь. Вскоре женский голос сменился мужским, произносящим кричалку с ругательными словами в адрес депутатов и президента и призывами их убить. Протестующие стали хором повторять кричалку - одновременно, хором одни и те же слова выкрикивали тысячи голосов. Скорее всего, на площади собралось больше десяти тысяч протестующих, и теперь почти все они присоединились к шествию. Мужской голос стал кричать другой лозунг, и участники шествия снова стали скандировать. Хором выкрикивая лозунги, они приближались. Теперь была хорошо видна кабина грузовой машины, откуда выкрикивались кричалки при помощи рупора.
Они были уже в тридцати метрах и продолжали приближаться. Полицейский, стоящий на правой стороне улицы в проходе между домами, достал ружье, а стоящие слева взяли в руки дубинки. Полицейский с ружьем крикнул:
- Стоять! Остановиться!
Один из полицейских с дубинками отвел от туловища руки: левую - налево, а правую - направо, загораживая побольше места, изображая, что пытается остановить участников шествия.
Полицейский с ружьем направил ствол ружья вверх, выстрелил и крикнул:
- Остановитесь!
Протестующие шли вперед.
Полицейские с дубинками стали отходить. Полицейский с ружьем побежал назад от колонны и крикнул:
- Спасите! Помогите!
Полицейский с ружьем побежал назад. Побежали назад и полицейские с дубинками. Они отошли за основную массу полицейских. Эрс Ланге стоял в первом ряду с пулеметом. Он прицелился в толпу, которая была уже в десяти метрах. Мушка была наведена на полноватую кудрявую женщину с лицом серовато-желтоватого цвета, кричавшую лозунг, широко открывая рот. Наверное, если огонь будет открыт, то по протестующим начнут стрелять больше чем из двадцати стволов - будет задействовано столько оружия, сколько позволяет ширина улицы. Эрс уже собирался открыть огонь первым, как прогрохотала длинная пулеметная очередь где-то из тридцати выстрелов.
Некоторые из участников шествия остановились, другие продолжили шагать. Тех, кто остановился, немного подталкивали вперед идущие сзади. Скандирование лозунга стихло.
- Огонь! - крикнул Рольф Хаген.
- Огонь! - прокричал начальник, отвечающий за то, чтобы перекрыть улицу и командующий тут всеми полицейскими.
Протестующие находились метрах в пяти от полицейских. Некоторые из них продолжали приближаться короткими шагами, некоторые стояли. Кто-то из них пытался продолжить скандирование.
Загрохотала еще одна пулеметная очередь. Эрс Ланге нажал на спусковой крючок, очередь начала дырявить полноватую кудрявую женщину. Пули попадали и в тех, кто стоял позади нее. Все полицейские, которые стояли в первом ряду, теперь стреляли по колонне. Раздавался непрерывный грохот пулеметов и стук автоматных очередей.
Эрс Ланге продолжал стрелять. Вот уже десять рядов протестующих упали на землю - убитыми и ранеными. Еще одна очередь. И еще одна. Теперь уже тридцать метров улицы - от места, до которого дошли участники шествия, шедшие в первом ряду, и в глубину колонны - были завалены мертвыми и ранеными, и на этом пространстве не было ни одного человека, стоящего на ногах.
Полицейские проложили стрелять. Участники шествия падали и падали. Эрс перезарядил пулемет и дал еще одну длинную очередь, выстрелов двадцать пять. Теперь живые участники шествия, способные стоять на ногах, находящиеся далеко впереди, пытались убегать. Эрс продолжил выпускать длинные очереди по тем протестующим, которые находились в части колонны, которая состояла в основном из живых людей, и имела множество убитых спереди, находящихся рядом с живыми и ранеными. По-прежнему раздавался грохот пулеметов и множества автоматов.
Кучи убитых тянулись уже по большей части пространства, пролегающего от того места, до которого дошли протестующие, - к тому месту, где улица выходила на площадь. Раненые, пытающиеся уйти или уползти, тут же попадали под огонь полицейских и падали.
Теперь стрельба раздавалась и со стороны площади - наверное, команды полицейских, которые находились с других сторон от протестующих, тоже отстреливали их.
У Эрса осталась только половина пулеметной ленты,
