решился ему предложить это. И Ганик… И еще один ребенок… Неизбежность все изменить. И Миллемид отказался от этого.
Он Миллемид обещал Зильземиру спасти самого Ганика. И Ганику обещал спасти их, но не обещал как. Здесь их судьба расходилась. Именно здесь. Он обещал ему приютить беглецов и присмотреть за ними. Он ждал свое второе Я. И оно было уже близко, пыля по холмам таким же пылевым стремительно летящим к нему вихрем. Разбрасывая камни по округе, и роняя сгнившие и высохшие на холмах распятия кресты, оно приближалось к нему висячему в своем вихре пыли и камней. Миллемид даже заметил едущих по Апиевой дороге внизу под ним и далеко конников и телеги из той виллы, в которой он до этого побывал раньше других. Но они были ему сейчас уже не интересны. И он не обращал на Апиевую дорогу внимание. Главное он сделал то, что должен был сделать и раньше других. Он спас всех как обещал Ганику и себе. Он был доволен в полной мере собой и своей работой и стараниями.
Все шло по его намеченному плану.
Ганик был сейчас там в той телеге, и он знал это. Его увозили из разграбленной Лентулом Плабием Варом и Марком Квинтом Цимбериусом Олимпии. Он видел счастливое лицо Луциллы Вар, и все по-прежнему было в его руках, руках ангела Бога. В руках Нового теперь уже Бога, выполняющего приказ своего Повелителя. И следуя своему предложенному и одобренному Творцом плану.
Милемид знал, что Ганик сейчас в руках того, кто и приведет к конечной точке его весь план и положит путь к воссоединению матери и ее Небесного сына. И тот, который положит начало и его миру. Ганик был нужен Миллемиду. Он понадобиться ему, когда придет его Миллемида время. Люцифер просчитался, а он Миллемид нет. Он умнее и хитрее всех. Жаль, Зильземир его еще недооценил.
- Помешанный на любви к Богу – произнес он, встречая, свое второе Я Миллемид - Жаль, что ты любишь его больше меня. Но я все равно выполню обещанное тебе. Но только из-за любви к тебе и твоему сыну Зильземир.
***
- Что за чертовщина, никого! - возмущенно ругался при всех Марк Квинт Цимбериус – Ни одного раба! Лентул, похоже, нас поимели! В Олимпии ни кого не было, кроме этого последнего гладиатора раба, оставленного непонятно для чего! Что будем делать?
Марк Квинт Цимбериус выходил из себя от того, что не получил ничего из того, что обещал ему Лентул Плабий Вар.
- Успокойся, Марк Квинт! – произнес, несколько успокоившись и хитро Лентул Плабий Вар, сумевший прихапать все деньги Харония Диспиция Магмы раньше Марка Квинта Цимбериуса из его разоренного кабинета виллы Олимпия – Рабов мы найдем! Они не могли улизнуть, вот так и бесследно! Вот твоя сумма из денег этого гребанного сутенера ланисты - улыбаясь злобной раздраженной улыбкой, но, выдержанно сдерживая себя от смеха, оттого, что поимел и своего друга, произнес начальнику городской римской полиции и жандармерии Лентул Вар.
Он бросил в руку не большой кошель сестерциев Марку Квинту Цимбериусу. Из всего того, что нашел в столе хозяина Олимпии. Это была лишь четвертая чать из всего, как и то, что было в идущих сзади них повозках. Там ровным счетом не было тоже ничего. Так разные вещи. Мебель виллы и прочее разное и даже совсем не нужное барахло. Мало того, по договору между друзьями, Лентулу отошла еще и загородная школа Олимпия. Так решили еще до сговора и Мартовских Ид.
Хоть Лентул Плабий Вар не получил того, что хотел. А хотел в первую очередь рабов с этой Олимпии. Он все же получил больше чем Марк Квинт Цимбериус. И был этим доволен.
- Там за спиной в повозках остальное, и честно между нами поделенное. Твоя доля и успокойся – он добавил Марку Цимбериусу.
- Это Хароний что-то придумал. Он хитрая скотина - произнес возмущенный Марк Квинт Цимбериус – Он понял, что что-то произойдет в скором времени и куда-то дел своих рабов. Хорошо хоть деньги достались нам и сама вилла с барахлом.
Но покосился с недорым взглядом на Лентула Вара.
- К черту виллу! - произнес громко и, стараясь смягчить обстановку уже сценически Лентул Плабий Вар - Меня волновали рабы, а их нет!
- Может, он их продать успел? - произнес Марк Квинт Цимбериус, глупо вытаращив на Лентула Плабия Вара свои на полном одутловатом шестидесятлетнем лице почти старика лице серые бесцветные и пустые глаза.
- Брось молоть чепуху, Марк Квинт - произнес, Лентул Плабий Вар - При всем желании это так быстро невозможно и бесследно сделать. Они просто смылись перед нашим приездом. И где-то отсиживаются. Может в какой-нибудь деревне или в поле, или, скорее всего в лесу. Я их все равно найду. И накажу, чтобы неповадно было убегать от своего нового хозяина.
Он посмотрел на свою самодовольную своим приобретением дочь Луциллу, которая даже не обращала на их диалоги внимание. Она регулярно оглядывалась. И всю дорогу смотрела. На едущую следом за их сенаторской в дорогих пурпурных тканях и гербах рода Варов повозкой, обычную и простую в соломе повозку. На которой везли полуживого в отключке бредящего Ганика. Спешно и под охраной жандармерии и полиции Рима. Везли на виллу Лентула Плабия Вара ее отца.
Над ними закружили вороны. Каркая высоко в ночном небе. И это было как-то странно, чтобы ночью и вороны. Под звездами и луной. А мимо повозки, на которой лежал Ганик, прошмыгнула, пересекая дорогу, стайка маленьких воробьев. Они, громко чирикая друг другу и на всю округу, полетели в сторону высоких серых выжженных жарким солнцем теперь исчезающих во мраке ночи холмов. Но никто не особо на это обратил внимание.
А воробьи подлетели к распятию кресту возле кружащегося пылевого с камнями вихря. Они, громко чирикая, передавали все, что увидели, летя, еще с виллы Харония Магмы, и мимо тому, кто спрашивал их внутри того кружащегося на верхушке самого большого холма вихре. Тому, кто послал их следить за всем, что твориться в его отсутствие на вилле Варов. Они были его еще одними глазами и ушами, и он был доволен результатом.
Следя за громыхающей большими деревянными колесами повозкой. Которая свернула на свою ведущую к их загородной сенаторской вилле дорогу, вырулив с поворота, от виллы Олимпия. Быстро унося оттуда ноги, пока их мало кто видел в ночной темноте на самой Апиевой дороге.
Так было нужно и безопасней от всяких слухов и свидетелей. Они торопились назад домой не получив практически с грабежа ничего. Даже половины денег, которые Хароний Магма прибрал себе на игры из своего в своем кабинет сейфа. Ни рабов, ни денег, так разграбили, что смогли увезти и посчитали более-менее ценным. Лишь Лентул Плабий Вар сумел прибрать из стола Харония не очень большую сумму денег, что и поделил между собой и Марком Квинтом Цимбериусом. Чтобы тот не затаил скрытой обиды на него. Он еще был нужен Лентулу Вару, как и его городская вся Римская жандармерия.
Миллемид проводил их всех своим ангельским взглядом почти черных как сама ночь глаз. И следом другие телеги, груженые всяким барахлом и прочей краденной с Олимпии утварью. Его взор остановился на телеге везущей самого Ганика. И все шло по установленному им в точности плану.
Миллемид усмехнулся, словно сам себе довольный тем, что все происходит, так как он все и задумал.
Из всех рабов им достался только Ганик. И то не им, а Луцилле Вар.
Которая, более всего этого хотела. И была в отличие от всех остальных в прекрасном настроении и даже не скрывая, улыбалась всем от счастья, и оглядывалась постоянно на ту телегу, на которой Арминий Репта лично с Касиусом Лакрицием вместе с другими слугами и с прочим барахлом с ограбленной Олимпии, везли ее любимого гладиатора Ритария Ганика.
Луцилла Вар была самой сейчас счастливой, и все было в ее глазах в розовом цвете. Даже те с крестами распятиями серые выжженные палящим солнцем италийские малозаметные в ночной темноте холмы вдоль Апиевой дороги.
Она отвернулась от спорящих и озлобленных невезением двух воров сенаторов, отца и этого начальника городской полиции. И смотрела на те, холмы, видя странный стоящий из серой пыли возле одного из полу поваленных распятий креста в круговороте странный рвущийся в небо вихрь. Она понятия не имела, что это, или кто это. Но ей вдруг стало интересно, и она наблюдала за ним, пока они быстро ехали по каменной, булыжником выложенной дороге, освещая ночную Апиевую дорогу горящими зажженными факелами, сами, поднимая за собой и из-под копыт лошадей пыль. Она Луцилла Вар заметила второй такой же странный вихрь, который соединился с первым в одно целое и стал еще более мощным, чем был. И ей на секунду показалось, что там внутри его кто-то все же был, такой, похожий на человека с крыльями. В отсвете какого-то вспышками яркого света, далеко от дороги, он темным силуэтом высветился среди вращающихся больших поднятых им с холмов камней и пыли, прямо на макушке самого высокого среди других холмов. Но было далеко и трудно было все рассмотреть. Да еще в темноте ночи. И она, так и не поняла, что видела самого ангела Миллемида, который только что воссоединился со вторым своим Я. И воссоединил в себе все, что принес с собой.
Именно он и обокрал ее отца и этого Марка Квинта Цимбериуса, и унес все живое из брошенного теперь на произвол судьбы загородного имения Харония Диспиция Магмы, как и его самого внутри себя из самого Рима, и всех гладиаторов его школы слуг и служанок.
***
Луций Плабий Вар был отличным воином. Хорошо владел, мечем гладием против серьезного противника, и рвался первым в бой на передовой, как и Мисма Магоний. Он не боялся врага, и убил в этом последнем бою много варваров. Надо отдать должное ему и Мисма Магоний сам оценил своего теперешнего командира, даже узнав,
