***
Не стирай карандашного человечка.
Не глумись над собою, несчастный. Табу!
Это ножки твои, это ручки твои,
это жалкие ниточки, что вдруг заломит
он в мольбе не стирать их,
подломит коленки;
этот шар над плечами с густою сперва,
а потом иссякающею шевелюрой –
кто стирает ее, кто белит ее, кто?
Кто насмешничает? Кто орудует красной
жесточайшей резинкой?
Скоблит до стола?!
Уморительно мечется он в четких рамках
и под лампой,
мультяшный, прикнопленный к месту,
часу, действию –
но, тем не менее, ты
вытираешь черты его, рост и фигуру,
подпись с именем, датами,
за миллиметром
миллиметр
удаляешь,
за скобки
выносишь
дом с трубой
и спиралью кудрявого дыма,
лавку, деревце,
тех, кто находится рядом,
пруд, штакетник…
А после сминаешь и жжешь
сам альбомный листок,
где бороздки припухли…
07.02.2019
|
