приказа. Палач, удивленный в то утро больше всех, механически выбил из-под ног заключенного опору, но в суете и неразберихе заключенного все же спасли, вынув из петли. Оказалось, что его время еще не настало. А капрал был разжалован и отправлен на фронт в мировую мясорубку.
И жизнь потекла, как и прежде. Теперь он каждое утро сам всходил на эшафот, подставлял шею, равнодушно ждал конца церемонии и отправлялся в камеру. Он заметно поправился и считал, что неплохо устроился в жизни. Мало того, он даже пристрастился к философии и прочитал так много книг, что перестал воспринимать смерть как естественное явление событий. Лично для него она стала эфемерна. Он все больше догадывался, что вокруг меняются лишь формы, а человек, как сущее, обладающее душой, остается вечно. Эта странная идея подкреплялась его ежедневным повешеньем, чудесным спасением, и его убежденность нисколько не могла поколебать череда лиц, сменяющихся вокруг. Он даже стал думать, что подобный эгоцентризм лежит в основе мироздания. И размышлял о себе, как о очень важной персоне, вокруг которой вращались судьбы человечества. Он даже придумал философию бессмертия. И, пожалуй, был прав. Правда, он никому об этом не говорил. В самой тюрьме его считали очень умным и толковым, и даже сам начальник, после того, как он избавил его жену от мнимых страхов и бессонницы, присылал ему на сочельник гуся и бутылку хорошего вина.
Одного он не мог понять, кто придумал такую странную экзекуцию с повешеньем. Из его расчетов выходило, что этот человек должен быть более могущественным, чем Создатель, и в один прекрасный день он стал веровать в него больше, чем в Бога и молиться только Ему. Этот новый Бог представлялся ему мужчиной с темным, скрытым накидкой лицом, в черных, мрачных одеждах, знающий нечто такое, что ему, простому смертному, было не доступно. Эта недоступность представлялась ему в виде тайны, которую он не мог разгадать, но к которой можно было двигаться путем умозаключений. Долгими зимними ночами он разговаривал с Ним. Их беседы носили обоюдный характер, и скрипучий голос часто повторял одну и ту же фразу: «Не человек место красит место, а место человека!» На что он мягко, но настойчиво возражал: «Здесь я с вами не согласен». И в качестве примера приводил себя самого. Бог пытался поколебать его веру: «Пример, достойный подражания!» На том они и расставались каждый при своем мнении.
Но однажды он был неприятно удивлен тем, что в какой-то момент петля на шее затянулась сильнее обычного, а капрал не зачитал приказ о переносе казни, и его повесили. Прежде чем умереть, он успел спросить: «Почему?» И услышал ответ: «Не все коту масленица». И понял, что с Богом нельзя быть на короткой ноге, но было слишком поздно.
27.Снова развели мосты https://fabulae.ru/prose_b.php?id=20822
Марта Гордеева - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=5300
Погода не удержалась и перебрала с дождем. Такое часто бывает, когда насаждаемое терпение перестает восприниматься как необходимость. Мои промокшие босоножки, словно тонущий корабль, в этот вечер потеряли всякую надежду на спасение. Я иду… Да, я пока еще иду, не различая заполнивших тротуар остывающих луж и нескончаемых потоков. А вода, спускающаяся со свинцового неба, прибывает и прибывает. Что-то подобное творится и у меня внутри. И это неимоверно тяжело: нести пусть даже и по утоптанной веками мостовой состояние подавленности, беспомощности и ощущение наивысшего драматизма от внезапно обрушившегося «ливня».
Какое же странное это притяжение, когда ты совершенно не можешь, не хочешь и просто не представляешь себя без него – единственного человека. В этот момент ты становишься сильной в одном и в тоже время – слабой в другом. Оно сглаживает многие шероховатости и вместе с тем обостряет тебя до предела. Это своего рода испытание счастьем. Кому-то оно выпадает часто, а кто-то довольствуется единожды. Но каждый мечтает и ждет. Однако с годами мечты и ожидания перерастают в слабеющие надежды и в навязчивое предчувствие, что лучшее, на что ты обречена, к сожалению, осталось за спиной, во вчера. Глупо учиться плавать в ванной либо спать с открытыми глазами. Найти единственного мужчину, который предназначен именно тебе практически невозможно. А стоит ли вообще пытаться, платить жизнью за поиск, который неизвестно чем может закончиться? Гораздо приятнее коллекционировать повседневные победы, растрачиваться на расслабляющие вечеринки, увлекающее общение и на обывательский смысл жизни. Пространство заполняется движением, если ты сам в нем движешься в общепринятом направлении, иначе оно превращается в стену, через которую далеко не каждому удается пройти. Но в любом случае нас постоянно сопровождает выбор, без которого все, от солнца до подземелья, забивало бы наши ставшие серыми глаза таким же серым безразличием. Отдать предпочтение той или иной личности, связав себя определенными обязательствами, – просто. Но совершить это безошибочно – задачка со звездочкой и, к сожалению, без ответа, который обычно печатается на последних страницах учебника. Поиск мужчины своей мечты напоминает выбор одежды в бутике, а по большей части – в сэкондхэнде. Процесс увлекаем, и может продолжаться до бесконечности. Здесь не тот фасон, там не те пуговицы. Это немодно, то чересчур экстравагантно. Либо старит, либо просто не в вашем вкусе. А то и вовсе – не лежит, и все тут. Чем выше планка выбора, тем меньше вероятность, что эта высота окажется взята. Сложно сделать правильный выбор, особенно когда многие жаждут адреналина от всех окружающих и во всем окружающем. Даже когда в супермаркете преодолена мавзолейная очередь к кассе, за одного человека, по сути дела в последний момент, на флажке, несмотря на то, что корзина задыхается от переполнения, ими овладевает безудержное желание купить что-либо еще, начиная от спрайта или мороженного и кончая вырезкой или фаршем. Вот в этот момент и рождаются рекорды на короткие дистанции с препятствиями. Составить компанию таким рекордсменам-адреналинщикам, экстремально обменявшись кольцами, не всем по силам, да и не к чему.
Полчаса назад моя любовь остановилась... Внезапно и бесповоротно. И мне кажется, что эта остановка, как смерть, каким-то невообразимым по мощности взрывом разнесла мою душу, безвозвратно растворив ее над шумящим и не успокаивающимся ночным проспектом. Сегодняшняя ночь для остальных – не исключение: по-прежнему не иссякает поток встречных прохожих. Он временно уменьшается между перекрестками, но тут же восполняется посетителями, покидающими бодрствующие питейные заведения. Не обходится и без пристающих, хлынувших в общую массу пешеходного движения и разбавляющих количество пытающихся отыскать избавление от присутствующего одиночества. Если ты знаешь себя на все 200 процентов, то одному гораздо проще справиться с негативом окружающей действительности. Одно дерево – это еще не роща, но, во всяком случае, уже не пустыня. А я с детства именно этим и занималась: проникала в себя по поводу и без него, чтобы, как необитаемый остров, знать о себе все, но при этом оставаться непознанной для проплывающих мимо кораблей. Вот такая я: в чем-то простая и в тоже время сложная, со своими «нет» и «может быть», тонкая, как волосок, нетерпящая исключения, и в тоже время являющаяся, самым что ни на есть, сногсшибательным и неповторимым исключением из правил. Именно тех правил, норм, принципов и строжайших условностей, живущих в воспоминаниях моих родителей о 80-х, которые в свое время навязывались не пошатнувшимся комсомолом, бытовым этикетом и отсутствием жевачки. Да, я исключение для прошлого, но вряд ли обретшая такую же соизмеримую индивидуальность для настоящего. Моя обыденность лаконичная и не кичащаяся: будильник, наушники, универ, наушники, и опять будильник. А в промежутках – он, подруги, стихи, разочарования и вновь он. Стоп… Самое время идти босиком. А там, впереди, снова развели мосты.
Не бывает рек без воды, как и не бывает любви без учащенного сердцебиения. Но когда теряешь своего единственного, то замирают идеи, надежды, восприятие, улицы, скверы, целые города и годы. Никакие таблетки неспособны заглушить боль, заполнившую не тело, а душу. Но, по крайней мере, я знаю, что это случилось сейчас, а не случится завтра или послезавтра. Хочется исчезнуть, как пропадают звезды по утрам. Безвозвратно зарыться в плед с головой и даже не курить. Простить себя за беспомощность и разбитость. Любой поступок или шаг закономерен и логичен, только его логика не всегда открыто лежит на поверхности. Любовь – это бессмертное человеческое чувство, но для каждого оно преходяще-уходящее, как и костер, который рано или поздно превращается в пепелище. А любимых? Любимых не обижают – их в одночасье подло бросают. Отыграть все назад? Нет, ни за что! Прошлое тем и хорошо, что оно никогда не повторяется до мельчайших подробностей, а лишь так, отдельными штрихами.
Вернулась домой, став на три этажа ближе к небу. А там, теперь позади, завтрашней ночью снова разведут мосты под проливным необязательно питерским дождем. Но это будет чей-то другой дождь. Ведь мы, несмотря на свою индивидуальность, во многом похожи, начиная от внешности, характера, поступков и заканчивая самостоятельно выстроенной судьбой.
28. Шаровая молния https://fabulae.ru/prose_b.php?id=126803
Георгий Тригубенко - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=12841
Дорогие друзья! Пока учёные нашей планеты Земля ломают голову над природой возникновения такого загадочного явления, как шаровая молния, а некоторые из них и вовсе не верят в её существование, я расскажу вам случай из моего далёкого детства.
Было это ранним утром летнего дня. Накануне вечером мы с моим старшим братом Толей договорились встать с рассветом и пойти рыбачить на речку Псёл. Накопали червей и легли спать. Утром мы проснулись ни свет ни заря, наспех позавтракали и пошли на рыбалку. Подходя к реке, услышали звуки грома и увидели надвигающуюся грозовую тучу. До леса, что рос на берегу реки, было рукой подать и мы ускорили шаг, чтобы переждать дождь под большими дубами. Едва мы подошли к деревьям, как поднялся сильный ветер и начался ливень, который сопровождался грозой и раскатами грома. Мне тогда было всего шесть лет, а брату немногим больше - десять, и мы не на шутку испугались буйства природной стихии. Но, к счастью дождь закончился быстро, подтвердив тем самым поверье о том, что грозовой дождь не длится долго. Мы с братом, мокрые и счастливые вышли из своего укрытия и пошли к речке, до которой оставалось метров двадцать. Обычно мы рыбачили, сидя в деревянной лодке соседа дяди Васи, которая находилась на воде и была привязана металлической цепью с замком к толстому стволу ивы. Мы быстро забрались в лодку, сели на скамейки и, насадив червей на крючки, забросили удочки. Брат ловил с одного борта лодки, я - с другой. Клёв, как и водится после дождя, был отменный и рыба ловилась разнообразная: плотва, окунь, густера, рыбец, подлещик.
Но наша замечательная рыбалка закончилась очень быстро, впрочем как и всё хорошее. У меня произошла очередная поклёвка и я уже тащил шикарную плотву, как вдруг меня в спину толкнул Толя и кивком головы показал в
